Вздохнув, Женька привычно уселась за стол и подмигнула голографическому глазу. Тот ободряюще хлопнул черными ресницами и засиял, выражая полное согласие со всеми Женькиными замыслами и планами. Все равно она должна это сделать. К матери малыша она подступиться не может, слишком та… нервная, жесткая, она похожа на свернутую пружину, которую не стоит задевать даже случайно — зашипит и вылетит из своего гнезда, снося все на своем пути. Но сестра кажется ей хорошей девочкой, может быть, Женя сможет узнать от нее что-нибудь о Коле… Трудно помочь человеку, если не знаешь, какая именно помощь ему требуется.
Правда, неизвестно, захочет ли Наташа беседовать с ней. Вдруг она тоже, как мать, воспринимает в штыки всех, кто пытается коснуться их семьи? Или может быть, ей не понравится именно Женька, так ведь тоже бывает — антипатия к конкретному человеку, и ничего с этим не поделаешь!.. Вроде того, как они со старухой Триоле невзлюбили друг друга с первой минуты общения.
Удивленно вскинув брови, Женька отвела взгляд от монитора и усмехнулась — надо же, с чего бы вдруг она выковырнула из закоулков памяти потускневший образ бабки! Она уже столько времени ее не вспоминала, и даже встретив Венеру и Дениса, просто скользнула мыслью по тому времени, не углубляясь в детали, и Ладка в ее сознании всплывала как-то отдельно от дома на Волжской, и тут вдруг — на тебе, внезапная параллель! Нет, не хочется думать, что кому-нибудь Женька может не понравиться так же сильно, как ей — эта неряшливая бабка.
Но как бы там ни было, при первой же возможности — а она теперь будет караулить ее, эту возможность! — Женя попробует вызвать Колину сестру на откровенность. В конце концов, она не привыкла сдаваться без боя! И вдруг она действительно может помочь ребенку?..
Впрыгнув в троллейбус, Женька изо всех сил прижалась к поручню, чтобы толпа не вытолкнула ее назад, на остановку. Такое ощущение, будто сегодня полгорода решило попасть на спектакль в театр русского танца.
Кое-как, распихивая народ, Женька выгрузилась на Горького и с неудовольствием осмотрела себя: костюм мятый, ботинки истоптаны. А Денис, как всегда, будет одет с иголочки, и она предстанет перед ним истинной Золушкой — бедной замарашкой. Впрочем, с другой стороны, ему это безразлично. И то, что он ее ждет у парадного входа с билетами — ничего не значит. Но все-таки ужасно неприятно выглядеть хуже, чем хочется, и чем можешь.
Денис оказался не один. Еще издали Женька заметила рядом с ним парня, чей профиль показался ей как будто знакомым, правда, не настолько, чтобы она могла узнать его сразу… Потом, когда она поднялась по ступенькам и остановилась в двух шагах от них, оба, Денис и его собеседник, повернули к ней головы, и Женя узнала второго парня. Алексей, с которым ее летом познакомила Лада, с ним и с Денисом, симпатичный полуголый раб из «Последней ночи Шахерезады»… Ладкин парень.
Денис приветливо кивнул Женьке, Леша галантно пожал ей руку, оба помогли ей раздеться в гардеробе, вручили программку и проводили в зал на их места, но все равно она с первой же минуты встречи стала чувствовать себя лишней, и к третьему звонку до того изнервничалась, что восприняла Лешин уход почти что с благодарностью. Денис после этого замкнулся в себе и немигающим взглядом уперся в занавес, а Женька, сложив ладошки вместе и сжав их коленями, успела насчитать сто восемьдесят семь белых цветов на занавесе, когда тот, наконец, дрогнул и разошелся в стороны в полной темноте под волнующий аккомпанемент скрипок.
Денис пообещал Женьке, что спектакль ее удивит своей новизной и оригинальностью, однако она слабо представляла себе, что нового можно соорудить из классической «Анны Карениной». Тот же любовный треугольник, страдания героини и финальный поезд. И все-таки сейчас, теребя краешек программы, она сидит и настороженно смотрит на сцену, потому что там, среди благородных фигур во фраках и бальных платьях с открытыми плечами вот-вот появится тот единственный человек, ради которого она и пришла. Конечно, он будет Вронским, она в этом ни секунды не сомневается!..
Женька улыбнулась своим мыслям, и засунула истрепанную программку в сумочку. Поднеся бинокль к глазам, она некоторое время вглядывалась в танцующие пары, но тщетно, Ворона среди них не было. Вот интересно! Вообще-то, она терпеть не может Анну Коренину, считая ее эгоистичной и вздорной дамочкой, но в данном случае она вполне ее понимает… каким бы там ни оказался ее муж, Ворон-то все равно будет лучше! Правда, он почему-то до сих пор не появился, странно.
Через десять минут Женька поняла, что совершенно напрасно пришла сегодня в театр. Ворон так и не вышел на сцену — ни в образе Вронского, ни кем бы то ни было еще… В тот миг, когда Женька поняла, что больше ждать нечего, она испытала такое глубокое разочарование, что бинокль дрогнул в ее руке, как будто не желал больше приближать картинку, в которой отсутствует самый важный элемент. Этого не должно было случиться! Спектакль вдруг распался на отдельные звуки и движения, и, глядя на все это, Женька затосковала… Все это здорово: красивые люди и великолепные танцы… но у нее такое чувство, будто она, пытаясь понять главное, теряется в деталях, и калейдоскоп рассыпается перед ее глазами, так и не сложившись в единую картинку.
Закусив губу, Женька кое-как дотянула до антракта. Актеры вышли на поклон, публика два раза вызвала симпатичную Анну Каренину и незнакомого Женьке Вронского на поклон, и аплодисменты гремели до тех пор, пока занавес не скрыл сцену от глаз людей. Тогда большая часть публики живо перетекла из зала в холл, к буфетным лоткам с пирожными и бутербродами с колбасой. Женька с Денисом остались в зале: разочарованной до предела Женьке никуда не хотелось идти, а ее приятелю, похоже, было все равно, его мысли витали где-то далеко.
В полном молчании они просидели весь антракт, потом — не глядя друг на друга, не переговариваясь и не соприкасаясь ни плечами, ни руками, — досмотрели до конца второе отделение и покинули зал, одновременно и рядом, но не вместе. Спектакль закончился трагически, героиня умерла красиво и с некоторым вызовом, и безутешный Вронский выполнил изумительный прыжок и сник, убитый горем… но почему-то Женьке не захотелось остановиться и посмотреть, как ожившая Анна Каренина выходит на поклон, принимает цветы и раздает автографы. И когда Денис поднялся и, не оглядываясь, пошел к выходу, она с радостью присоединилась к нему. Спектакль показался ей слишком долгим.
— Денис, я бы не хотела, чтобы ты относился ко мне с предубеждением, — привычным движением поправив сползающую с плеча сумку, Женька искоса глянула на Дениса и тут же отвела взгляд. — Я с удовольствием хожу на спектакли, мне приятно тебя видеть и все такое, но это не значит, что ты обязан сидеть возле меня как пришитый. Так что…