я пойду, — сказала Эверилд и вышла. Ей послышалось, или он шевельнулся? «Кали упаси, если он сейчас проснулся, надо на всякий случай закрыть его, уж треск двери я услышу, в каком конце дома бы ни находилась».
Полог шевельнулся, и Эверилд отступила, ощущая какую-то опасность, странный страх сжал ее грудь. Полог отбросили, и на нее смотрел не Кевин, а черный вампир с кровавыми глазами. Он очень был похож на ее приемного сына, вампирша едва сумела сдержать крик. Она попятилась, душа убежала в пятки. Он улыбнулся жуткой улыбкой. Медленно поднялся, а Эверилд метнулась к шторам, вампир напрыгнул со спины, завязалась борьба. Они кусались, царапались, но эффекта это не возымело. Вдруг они подкатились к подоконнику, и Эверилд рванула плотную штору, которая с треском порвалась, пропуская в комнату солнечный свет.
Хватка черного вампира ослабла, по ушам резанул истошный вопль. Потом раздался второй вопль, явно принадлежащий другому вампиру. Эверилд вскочила на ноги, озираясь, постаралась понять, кто здесь еще кричит. Ее взгляд остановился на Кевине, он стоял в углу и кричал, его тело охватил огонь. Он горел заживо. Как он мог оказаться в углу, вампирша не могла понять. Она с болью смотрела, как ни в чём не повинный ребенок горит, а потом перевела взгляд на черного вампира. Как она не заметила сразу, что он не так сильно похож на мальчика? Чуть шире в плечах, губы более толстые. Она полчаса разговаривала со своим врагом, изливая ему свою душу, боль и переживания. «Стоп, черные вампиры разве горят на солнце? Нет. Тогда кто это был? Детеныш ночи? Только они боятся света…»
Но это уже не имеет значения. По ее вине погибло дитя. Вот в чём весь ужас — она убила собственного ребенка. Эверилд осела на пол и зарыдала, когда ее кто-то осторожно коснулся, вампирша вздрогнула и вскинула голову, рядом с ней стояла богиня Кали, всё такая же красивая, с ожерельем из черепов на шее, на поясе висели отрубленные руки, ее нагота была почти не прикрыта, а тело было разрисовано ритуальными знаками.
— Не плачь, здесь нет твоей вины. Случилось то, что должно было случиться. Этого мальчика нельзя было спасти, смерть давно его прибрала к рукам, и, поверь мне, я не советую покушаться на ее собственность.
Эверилд утерла слезы.
— Чья собственность? Разве не ты в этой стране богиня Смерти?
— Я, но мои владения дальше не распространяются. Я могу решать только судьбу индусов. У нас международный договор с богинями смерти — каждый командует своей вотчиной.
— То есть за пределами страны у тебя нет власти?
— Нет. Там территория других богинь смерти. Я даже на индусов не могу влиять, но у нас есть правила. Допустим, если бы я хотела забрать душу мальчика, мне бы пришлось доказать, что я на это имею право, потому что он из другой страны и в меня не верит. Это всё слишком сложно и запутано, тебе незачем, малышка, вникать в наши грязные игры. Просто запомни одно: его путь давно был предначертан. Его нельзя было спасти, понимаешь?
Эверилд шмыгнула носом.
— Нет, не понимаю, меня же ты спасла! — возразила Эверилд.
— Та смерть мне была должна. Поэтому я смогла тебя вырвать из ее лап. Ты мне давно приглянулась, и я готова тебя оберегать. А сейчас послушай моего совета: тебе нельзя оставаться в Индии, Совет очень скоро тебя найдет. Уезжай в Росию[1]. Там ты будешь в безопасности. Мы тут покумекали со смертью, бывшей богиней Марой, она сказала, что скоро в доме Дашковых родится девочка, она сыграет определенную роль в будущей Российской империи. Но ее душу просит ирландская богиня смерти, и она не может ей отказать, потому что у них договор. Какой — не вникала в детали, но, по-моему, ирландская богиня спасла кого-то очень дорогого сердцу Мары, та ей должна душу, или в карты она ее проиграла? Не знаю. Не смотри на меня таким взглядом, вы играете на деньги, а мы играем на души — это наша валюта. Ну вот, когда ей исполнится восемнадцать лет, Мара должна ее душу отдать ирландской богине. Мы тело выкрадем, а ты займешь ее место. Хорошо? — и Кали ей подмигнула. — А теперь утирай слезы и иди Эрика собирать в дорогу, да и с друзьями попрощайся. До встречи в Российской империи, — Кали послала ей воздушный поцелуй и пропала.
А Эверилд поднялась с пола, голова кружилась. Хоть богиня какую-то чепуху наговорила, но почему-то хотелось ей верить, да и на душе стало легче. Эверилд забеспокоилась, ведь бабушка слышала все крики, и ей надо объяснить, что случилось. Если, конечно, ее удар не хватил. Или того хуже — стражей закона не позвала, с нее станется. Вампирша поднялась на второй этаж и застала умильную картину: бабушка задремала за вязанием. Как только не упала?
— Ну всё, надо прощаться, — Эверилд осторожно подняла бабушку, переложила на кровать, поцеловала в лоб. Ментально связалась с Эриком, выясняя, где он. Попросила по-тихому уйти от ребят, предупредила, что нужно покидать Индию. И что лучше ребятам ничего не знать, чтобы Совет всех не перебил, пытаясь выяснить, куда подевалась Эверилд с ребенком.
Вампирша вышла на улицу через черный ход, и у Ганга они встретились в месте скопления трупов, отправленных в плавание по реке. Убийцы верили, что они плывут в рай.
[1]В официальных документах этого времени слово писалось именно так, написание с двумя буквами «с» стало господствующим только с 1721 года.
Часть 3. Восхождение на престол Екатерины Великой. Глава 1. Екатерина Дашкова
Декабрь, 1761 год
Эверилд сидела в холодной комнате и читала книгу, когда к ней заявилась Мара.
— Привет, бессмертный друг! Пришло время заменить Екатерину Дашкову.
— А что она, умерла?
— Нет, но носит под сердцем ребенка, который ее убьет.
— М-м… демонический ребенок?
— Почти угадала, она не может больше участвовать в политической жизни Российской империи, а сейчас происходят важные события, где она нужна. Поэтому тебе придется занять ее место, — спокойно проговорила Мара, смотря прямо в глаза Эверилд.
— Хорошо, я готова, что от меня требуется? — покорно согласилась вампирша. Ей уже порядком надоело обитать в тени.
— Идем, время не терпит, — безмятежно сказала Мара и протянула вампирше ледяную руку.
— Ты, случайно, не вампир? — с усмешкой спросила Эверилд, но за богиней последовала.
— Увы, нет. Сейчас в доме все спят, Екатерина лежит в лихорадке. Я через полгода должна вернуть душу. Они пробирались дворами, избегая любого столкновения с