– Наверное, именно поэтому ты и не появилась раньше, когда мы целый день снимались в Дублине?
Взгляд широко распахнутых глаз был наивным и удивленным.
– Но я не хочу ни с кем бороться за тебя, любовь моя. Поэтому я и ждала момента, когда ты останешься один!
В ее взгляде явственно сквозила обеспокоенность. Похоже, она уже начинала терять самообладание – Уэбб даже почувствовал легкую нервную дрожь.
На улице стояла длинная вереница такси. Их силуэты и желтые огни отчетливо проступали в темноте. Правда, неудачливых путешественников, рвущихся немедленно уехать из временно закрытого аэропорта, тоже хватало.
– Здесь настоящее столпотворение, тебе не кажется? Мне пришлось припарковаться в нескольких кварталах отсюда. Ты не против, если мы немного прогуляемся?
Может быть, пора? Нет. Слишком много людей вокруг, слишком много огней. Уэбб вновь доверился своему инстинкту, решив импровизировать по ходу действия.
– Послушай, дорогая, здесь недалеко есть совершенно замечательный бар – как раз через дорогу. Я бы с удовольствием чего-нибудь выпил, например, кофе по-ирландски. После него прогулка до машины покажется значительно короче.
Уэбб не дал Венеции времени для возражений и потащил ее за собой через улицу, увертываясь от спешащих такси, автобусов и прочих средств передвижения.
– Но… Мы с тем же успехом могли бы выпить у меня в номере!
– Если мы наконец доберемся до твоего номера, то жалко будет тратить на это время. К тому же мне срочно нужно позвонить.
– Но ведь позвонить тоже можно из моего номера! – Венеция говорила торопливо и сбивчиво.
– Это слишком личный звонок, крошка.
Он почувствовал, что Венеция чуть не задохнулась от возмущения.
– Ты действительно такой мерзавец, как о тебе говорят, и хочешь непременно мне это продемонстрировать, да?
Каким-то чудом они все-таки достигли противоположного тротуара, и Уэбб, мгновенно отбросив всякое притворство, одним рывком развернул ее и прижал спиной к стене того самого бара, к которому они направлялись.
Там было достаточно темно: лишь неяркий фонарь в нескольких метрах вниз по улице и слабый свет, проникающий сквозь цветное стекло входной двери. Кирпичная стена слегка вибрировала, что свидетельствовало о царившем внутри шуме. Иногда дверь распахивалась, пропуская входящих и выходящих людей. Но никто не обращал внимания на странную парочку у стены. Прижатая Уэббом, Венеция не могла даже шелохнуться, в то время как его пальцы, якобы лаская, прошлись по ее выгнутой шее и, ощутив внезапно усилившийся пульс, крепко сжали ей подбородок.
Он мягко сказал:
– Я думаю, что они были правы, крошка. Кто бы «они» ни были. Так давай не будем попусту тратить время, которое можно провести с пользой. Почему бы тебе все мне не рассказать? Например, откуда ты узнала, как меня найти, кто тебя послал и зачем? Видишь ли, я не просто мерзавец, но очень недоверчивый мерзавец. Тебя просто забыли об этом предупредить.
– Но я не знаю…
Пальцы Уэбба сжались еще сильнее, впиваясь в нежную кожу ее лица, и Венеция испуганно захныкала. Еще несколько минут назад она была так уверена в себе, а теперь…
– Ты что, рехнулся? Я же сказала тебе…
– Так почему бы тебе не пойти до конца и не сказать мне все остальное? Бывают сюрпризы, которых я не воспринимаю. Не станешь же ты всерьез утверждать, – что проделала весь этот путь лишь для того, чтобы тебя трахнули? Насколько я помню нашу последнюю встречу, все необходимое ты могла получить и в Лондоне. Там было кому тебя обслужить.
Боль, которую причиняла Венеции каждая попытка пошевелиться, окончательно разъярила ее.
– Да, но он теперь обслуживает твою маленькую шлюшку! И, наверное, именно в данный момент. Ведь ее же не было дома, когда ты звонил, или я ошибаюсь? Карим тоже привык добиваться того, чего он хочет. Должно быть, они сейчас репетируют лучшие сцены из будущей картины. И я подумала, что мы с тем же успехом можем утешить друг друга, вот и все! Или ты всегда влюбляешься только в своих партнерш по фильмам?
Лицо Уэбба по-прежнему не отражало никаких чувств. Он вдруг стал на удивление спокойным.
– Ты обязательно объяснишь мне все это еще раз, но попозже. А сейчас давай не отвлекаться от нашей основной темы, ладно? Например, от сегодняшнего вечера, только без всей этой ерунды насчет тумана и болотных огней.
– Пусти меня! Я закричу, а здесь кругом люди…
– Ну зачем же кричать? – Он так резко отпустил Венецию, что она чуть не упала. – Я всего лишь собираюсь выпить чашечку кофе и вернуться в аэропорт. Думаю, мы как-нибудь еще встретимся.
– Нет-нет… подожди! – она судорожно стиснула руку Уэбба, который уже собрался уйти. – Уэбб, ты действительно мерзавец! Но я не могу остаться одна. Я… я боюсь! Я не перестаю бояться с того момента, как Виолетту Сомерс… О Боже! Я знаю, что за мной следят, и подумала, что если бы ты был со мной и они решили, что мы договорились о встрече, то… Что же в этом плохого?
Лицо Уэбба было по-прежнему неумолимо и бесстрастно, что привело Венецию в совершенно истерическое состояние.
– И мне действительно хотелось переспать с тобой. Ты же сам это прекрасно видишь, разве не так? И я знала, что ты будешь здесь… я не могла заснуть, не могла быть одна… если бы ты был со мной, и они бы подумали… тем более, что это всем показалось бы совершенно естественным, правда? То, что мы с тобой были бы вместе.
– Продолжай.
Дрожа, она придвинулась поближе к нему.
– Господи! Ну как тебе это объяснить? Я не должна была ничего тебе говорить, если бы только ты не отверг меня или если бы у тебя были другие планы… Нино Дженнаро. Большой Нино. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
Воспоминания тотчас захлестнули Уэбба. Большой Нино. Цио Нино. Вот он приходит к ним в гости: отец хмурится, мать, не переставая, улыбается. «Это твой дядя. Ты должен уважать его, он очень влиятельный человек!» Нино всегда носил дорогие костюмы. Его машина была длинной, черной и прилизанной, так же как и мужчины, которые постоянно торчали около нее. Запах одеколона и масла для волос. Глубокий низкий голос с ярко выраженным акцентом, от которого мать Уэбба тоже так никогда и не смогла избавиться. Неизменные поучения: «Держись подальше от улицы, слышишь? Тебе нужно думать о профессии, об образовании. Может быть, из тебя вышел бы неплохой адвокат, а? И не забывай ходить в церковь».
Но все его образование свелось к исправительной школе и уличным дракам, а затем к встрече со своим полицейским инспектором-женщиной. Она была совсем не такая, как девушки и женщины, к которым он привык. Запах духов, красивая, элегантная одежда. Она никогда не пыталась подыгрывать своим малолетним воспитанникам.