В пять часов Саймон вернулся в ее офис и протянул ей листок бумаги.
— Вот, пожалуйста, статья, о которой ты просила. Я закончил даже на полчаса раньше установленного срока.
Натали кивнула:
— Это похвально. Значит, у меня будет время просмотреть ее, прежде чем мы уйдем.
— Надеюсь, что ты не будешь обсуждать ее, после того как мы вернемся домой.
— Ко мне домой, ты хотел сказать.
— Ох. Натали, — мягко сказал Саймон. — Ты когда-нибудь чему-нибудь научишься? Я думал, что это будет наш дом, по крайней мере на ближайшее время.
Натали растерялась.
— Да, конечно, но…
— Но ты все еще думаешь о нем как о своем. Так же как и об этом журнале, не так ли?
— Нет, — запротестовала она. В глубине души она понимала, что он прав. Ей будет очень сложно пустить кого-то в свою личную жизнь, и, напоминая ему, что квартира будет ее, она пыталась помешать ему получить тотальный контроль над ней. — Я позову тебя, когда дочитаю, — небрежно произнесла она.
Двадцать минут спустя Саймон снова зашел в ее кабинет.
— Все в порядке? — вежливо спросил он.
Натали нахмурилась.
— Боюсь, что нет.
— Что не так?
— Присаживайся, и я тебе объясню.
Несколько мгновений он колебался. Но затем медленно опустился в кресло напротив нее, скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на нее.
— Я слушаю.
— Ты слишком снисходителен к нашим читателям, — сказала Натали. — Я бы даже сказала, что ты находишься в опасной близости от того, чтобы выказывать им свое презрение. Но наш журнал не об этом. Правда в том, что домашние животные не судят вас за то, кто вы есть и что вы делаете, они судят вас за то, как вы относитесь к ним. Вот почему карьеристки предпочитают общение с домашними животными, а не с мужчинами. А ты написал все так, как будто с этими женщинами что-то не так.
— А должен был написать, что что-то не так с мужчинами?
— Ну, думаю, да.
— Я считаю, что с большинством мужчин все совершенно нормально. Я думаю, что если женщина хочет завести себе милого котеночка или щеночка, в этом тоже нет ничего плохого. Но когда женщина хочет, чтобы мужчина вел себя как домашний питомец, вот это уже ненормально.
Натали постаралась быть терпеливой.
— Саймон, мы не говорим о том, что ты конкретно думаешь, мы говорим об общей картине. Просто еще один показатель, почему успешные женщины часто терпят неудачу в отношениях.
— Ну да, они просто потерялись в своем животном царстве.
— Не будь таким легкомысленным. Я хочу, чтобы ты переделал это завтра. Я знаю, что ты можешь написать лучше.
— Ну, тогда ты знаешь больше, чем я. Если у тебя уже есть такое хорошее представление о том, какой должна быть эта статья, может, ты сама ее и напишешь.
Натали начинала выходить из себя.
— Я редактор, Саймон. За мной последнее слово, и я говорю, что это недостаточно хорошо. Я не пытаюсь цензурировать то, что ты написал…
— Именно это ты и пытаешься сделать.
— Нет. Я просто попросила тебя проявить немного больше понимания, посмотреть на ситуацию с другой стороны и попытаться написать еще раз.
— Не знал, что у тебя в журнале процветает такая жесткая цензура.
— У меня нет цензуры, — произнесла Натали, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — Проблема в том, что ты слишком долго работал сам на себя и, хотя некоторые твои статьи печатали, тебе никогда не приходилось работать на постоянной работе, где надо соответствовать определенным критериям. Но я уверена, что ты быстро привыкнешь.
Щеки Саймона покрылись румянцем.
— Как мило с твоей стороны было сказать это. Почему бы тебе не написать мне на полях: «Старайся лучше», чтобы я, не дай Бог, не забыл об этом?
— Не веди себя как ребенок, — огрызнулась Натали. — Вот. — Она толкнула ему листочек обратно через стол.
Саймон открыл рот, чтобы что-то сказать, потом закрыл его, схватил злосчастный листок и вышел из комнаты.
Натали откинулась на спинку кресла. Она знала, что ему будет тяжело, даже сложнее, чем она ожидала. Но ей казалось, что это было важно, чтобы он с самого начала работы понял, что ее слово — закон.
Когда Натали приехала домой, Саймон уже сидел около него в машине.
— Как ты нашел дорогу? — спросила она.
— Я неплохо разбираюсь в картах.
Она заглянула в машину:
— Ты не много с собой взял.
— Возможно, я не останусь надолго. Я взял с собой вещи только на несколько ночей.
Это было странное ощущение входить в квартиру вместе с человеком, который собирается остаться на вечер и на ночь. Она внезапно почувствовала всплеск негодования, осознав, что, вероятно, он захочет, чтобы она готовила ему еду.
— Я всегда выпиваю бокал вина, когда прихожу с работы, — сказала она с вызовом.
— Хорошо. А я выпью холодного пива.
— Но у меня нет пива.
— Не забудь купить его завтра, когда будешь ехать с работы.
— А сам ты купить не можешь? — ответила Натали.
Саймон схватил ее за плечи и толкнул к кухонной двери, его рука пригвоздила ее к деревянной поверхности.
— Ты уже не на работе, так что прекрати указывать мне.
— Но ты пытаешься указывать мне.
— Да, как раз потому, что мы пришли домой. Правила меняются, ты забыла?
— Это не «Гавань». Единственные правила, которые тут есть, — мои. Это мой дом. — Она тут же пожалела о том, что эти слова вылетели у нее изо рта.
Саймон моргнул и начал отпускать ее плечи.
— Я знал, что ничего не получится, — пробормотал он.
Поняв, что она натворила, Натали схватила его за пиджак.
— Прости меня. Это действительно очень сложно, но я буду стараться. Я не могла думать ни о ком, кроме тебя, после нашей последней встречи. Я пользовалась тем списком, который ты мне дал, и ходила на вечеринки и ужины, там было весело, но все равно это было не то, потому что там не было тебя. Пожалуйста, дай мне еще один шанс.
— Мы оба должны постараться, — сказал Саймон, и его голос звучал мягко. — Это было бы весело вести такой образ жизни, который подходит нам обоим.
— Кажется, тебе было не особо весело сегодня у меня в офисе.
— У тебя очень острый язычок. Знаешь, в чем твоя проблема? Ты просто не можешь достаточно расслабиться. — С этими словами он снова прижал ее к двери. Только на этот раз он встал перед ней на колени и, подняв ее юбку до талии, спустил ей трусы и прижался губами к ее киске. Аккуратно раскрыв пальцами ее мягкие губки, он начал ласкать языком ее пульсирующий клитор.
Ноги Натали задрожали, и она почувствовала, как между ног растет удовольствие. Она уперлась головой в дверь и позволила сладким ощущениям литься сквозь нее, и затем очень быстро она уже вся тряслась от настигшего ее теплого и мягкого оргазма.