псих, которому место в палате с Гитлером и Наполеоном. Он, конечно, сейчас все ей расскажет. А потом…
– Вы знаете, Алина Леонидовна…
– Откуда вам известно мое имя? – поторопилась перебить его Алина в надежде на то, что он отвлечется от своих откровений, не станет выдавать ей свои безумные секреты, выпустит на волю…
Он отвлекся.
– Ну как же… Вы ведь похитили у меня из-под носа часть комплекта. Я вас на лестничной клетке видел возле Алексовой двери. И на какой машине вы отбыли с территории двора, тоже видел. И номерные знаки вашей «Сузуки» запомнил. У меня отличная оптика, я очень люблю хорошую оптику и всегда имею с собой какой-нибудь оптический прибор. Это моя страсть. Рассмотреть номерной знак с такого расстояния посредством немецкой зрительной трубы не составляет никаких проблем, абсолютно никаких, я вас уверяю. Узнал ваш адрес по базе, подстерег утром, проследовал до места работы. У охраны бизнес-центра узнал, кто вы и из какой фирмы. Там у вас очень разговорчивая охрана. Я даже денег им не предложил, а они уже все мне про вас рассказали. Главное ведь, Алина Леонидовна, как вопрос сформулировать, не так ли? Я его сформулировал правильно. Я им сказал, что только что при парковке вы своим задом разбили фару моему бедному «жигуленку», а потом послали меня на фиг, отказавшись платить за ущерб. Выдали они вас с потрохами. Кажется, там вас не очень любят, вы не находите?
Алине впервые стало грустно оттого, что ее действительно не слишком любят сослуживцы. Но какие гады!.. Хотя их можно понять.
Алина догадывалась, что иногда перегибает палку, стараясь сохранить дистанцию, лицо и независимость. Может быть, следует подумать об этом на досуге? Когда она отсюда выберется, обязательно подумает.
– Я следил за вами некоторое время. Надеялся, что таким образом прознаю о ваших целях и сообщниках или о том, чье задание вы выполняли, выкрав у меня товар. Следить за вами с раннего утра я смысла не увидел, так как быстро понял, что вы проводите ночь только дома, а из дома – сразу на работу. А вот ваш досуг после работы какое-то время меня занимал. Если бы не подонки, которые испортили колеса у моего транспорта, я бы продолжил свое частное расследование. Хотя, наверное, и не продолжил бы. Вы вели очень однообразную жизнь, дорогая Алина. Не скучно вам было?
Алину передернуло, когда она услышала эти «вели» и «было».
Как бы его свернуть с опасной темы? И неужели она так ничего и не придумает, чтобы выбраться из ловушки? В которую, надо заметить, она сама себя и загнала, идиотка самонадеянная. Кстати, как это ни грустно, но пока все, что она в этом направлении предпринимала, привело лишь к осложнению ее и без того незавидного положения. Особенно удачным было последнее выступление на тему «гниды». Вот и мни себя после этого умной, сильной, ловкой.
– Но мы отвлеклись, – встрепенулся Додик. – Позвольте я все-таки продолжу. Я хочу немножко похвастаться, хоть хвастаться и нехорошо. Но я так все замечательно придумал!.. Причем это случилось вдруг, буквально из ничего, на ходу, в спешке! Сейчас поясню. Я поставил перед собой задачу накачать Алекса именно теми таблетками, которые приносила ему его падчерица. Естественно, я осведомлен, что у его теперешней жены есть дочь, я даже несколько раз ее видел. Правда, издалека. Такая же корова, как и ее мать, только вдобавок еще и глупая. Но не в этом дело. Мне нужно было, чтобы у полиции, если дело дойдет до полиции, был легкий подозреваемый. А почему, скажите, я должен сам подставляться? Наоборот, совсем наоборот, мне было необходимо себя максимально обезопасить. На мысль эту навела меня сама дочурка. Дело в том, что чуть не помешала она мне в тот день. И как я не заметил ее на подходе? Но все к лучшему, надо полагать. Или, например, пришел бы я к Алексу десятью минутами позже, а там уже эта красавица на кухне чай пьет. И дело не сделал бы, и засветился бы по полной программе. Но провидение было на моей стороне. Так вот, Алина Леонидовна, подхожу я к его двери, руку уже к кнопке звонка тяну, а тут вижу, что кто-то по лестнице поднимается. Дверь-то у них в подъезде настежь, вот я и не услышал, как кто-то вошел, однако вовремя увидел. А это, оказывается, она, наша красавица, папаньку навестить пришла. Вы знаете, просто как озарение со мной случилось, сразу понял, что сказать надо. «Я, – говорю ей, – давно уже тут. Звоню, звоню, никто не открывает». Поверила дочурка, вы представляете? Дебилка. Она же должна была тогда трели слышать еще у подъезда: второй этаж все-таки, не девятый! И окна на лестнице настежь! Но мне только на руку, что она такая идиотка. Короче, ушла она, а я вверх на три пролета проскочил, соседа изображать, по легенде. Ну а когда увидел из окна, что падчерица свалила, снова на второй этаж спустился, в гости к Алексу. Конечно, в том, что никто меня на лестнице не запеленговал, доля везения была, но я специально разгар рабочего дня для своего дельца выбрал. Однако снова отвлекся, прошу меня извинить. Итак, каким же образом я мог бы выполнить задуманное, то есть накачать дорогого Алекса хорошей дозой, гм… успокоительного? Тут мы приступаем к самому основному. Следите за моей мыслью, Алина Леонидовна. Во-первых, я хорошо понимал, что нельзя ни в коем случае допустить, чтобы остались всякие потеки от жидкости на его морде и одежде, а они непременно появятся, если пытаться влить пойло стаканом или прямо из бутылки, – это раз. А если он, будучи в отключке, не захочет широко пасть разевать, то ее придется разжимать силой. А наши криминалисты такие дотошные!.. Сериал «След» смотрите? Найдут еще какой-нибудь кровоподтек на его роже, зацепятся. Гематома от разделочной доски меня мало волновала. Одной меньше, одной больше. У алконавта Алекса они не переводились. А вот кровоизлияние на губе – это серьезно. Это два. А в-третьих, влить-то я ее, может, и волью, но не факт, что она достигнет желудка. Хотя тут я, возможно, и перестраховываюсь, но и двух первых пунктов достаточно, чтобы задуматься. Понимаете теперь, какая непростая передо мной стояла задача? И вот мне в голову приходит эта самая гениальная мысль. «Эврика!» – говорю я сам себе и отправляюсь искать клизму, обыкновенную кружку Эсмарха, которая есть в каждом доме. Обнаруживаю ее в шкафчике в ванной – ожидаемое место. Остальное просто.