— Я не собираюсь спускать Джонти то, что он сделал. Будь я проклят, если прощу ему, — запальчиво сказал Ги. — Все эти грязные, подлые дела…
— Нет, Ги, пожалуйста, ничего не делай. Уже и так хватает неприятностей. Бет мертва, и ничто не вернет ее назад.
— Извини, Белла, мне правда очень жаль. Я знаю, как ты ее любила, — он замялся и смущенно проговорил: — Послушай, ты ведь выходишь за этого Эрмитейджа не из-за того, что случилось со мной? То есть, я хочу сказать, это твоя жизнь, и я не хочу, чтобы ты ради меня становилась несчастной. Ведь это я должен был бы заботиться о тебе.
— Я знаю, милый, знаю. Ты заботился бы, если бы мог. Не только ты тому причиной, но и все, что случилось здесь в последние месяцы и теперь…
— Это путь к спасению.
— Да, наверное, так и есть, — медленно сказала она. — Это меня и беспокоит.
— Это никак не связано с тем, что случилось вчера вечером, ведь так?
Она быстро взглянула на брата.
— А что тебе известно?
— Ничего, вообще-то. Но я вроде слышал какую-то суету, а сегодня у Джеймса такой вид, будто он собирается кого-то убить и… я подумал, он к тебе, наверное, приставал.
— Ну да, он заявился пьяный, и была небольшая потасовка. Джеймс упал с лестницы, и я позвала Роберта на помощь, — неохотно рассказала Изабелла.
— Понятно, — Ги был гораздо проницательней, чем казалось его сестре, но он не стал настаивать на более подробном рассказе, а просто сказал: — Он тебе не нравится, да, Изабелла? Конечно, если он тебе не по душе, то следует отказаться. Скажи ему, что передумала, поразмыслив как следует. Я тебя поддержу.
— Нет, не могу. Теперь не могу. Я дала ему обещание и не должна брать свое слово назад. Я только хотела бы, чтобы мы сначала уехали куда-нибудь подальше отсюда и там спокойно поженились.
— А я не хотел бы, — сказал Ги по-детски весело, что заставило Изабеллу улыбнуться. — Ни за что на свете не упустил бы я возможности взглянуть на физиономию тети Августы, когда ты пойдешь к алтарю рука об руку с ним!
Новость распространилась быстро. Гвенни искренне обрадовалась, как и большинство слуг, всегда готовых позлорадствовать, когда нелюбимый хозяин оказывался в проигрыше.
Венеция с досадой заметила:
— Боже мой, ну и хитрая же ты, скажу я тебе. Ты этого все время добивалась!
— Нет, все получилось совершенно неожиданно.
— Но ты довольно быстро согласилась. Прямо уцепилась за это предложение.
— Сначала я не дала согласия.
— О, не думай, что я тебя осуждаю, — у Венеции было плохое настроение. На самом деле она не хотела заполучить Роберта, несмотря на постоянный нажим со стороны матери. Но ей бы пригодилось то, что он мог дать ей, и ее возмущало и обижало столь явное предпочтение, отданное кузине. А ведь она привыкла считать Изабеллу ниже себя. Венеция с любопытством посмотрела на кузину:
— А ты его любишь?
— Я бы не согласилась выйти за него замуж, если бы он мне не нравился.
— Почему бы и нет. И потом — это настоящая удача, так ведь?
— Ты говоришь ужасные вещи.
— Но это правда. А о моем бедном Перри такое нельзя сказать.
Изабелла повернулась и посмотрела на нее.
— Я никогда тебя не спрашивала, но скажи, как ты относишься к Перри Конвею, Венеция?
— Не знаю. Я не уверена в своих чувствах, — с сомнением ответила она. — Когда я с ним, мне очень хорошо. Знаешь, Изабелла, он снова просил у папы моей руки и получил отказ. Папа сказал ему на этот раз, что, если Перри будет настаивать, нам запретят встречаться или писать друг другу. А мне кажется, я этого не перенесу. Понимаешь, — продолжала Венеция в неожиданном приливе откровенности, — отец Перри умер в прошлом году, и его старший брат унаследовал фамильные владения в Уилтшире, поэтому у него только и есть что небольшое содержание и жалованье морского офицера. Его тетя обещала сделать Перри своим наследником, но если я не послушаю папу и убегу с Перри, он не даст мне ни пенни. И пока леди Равенсвуд не умрет, мы должны будем жить в крохотном домике или снимать жилье в Портсмуте, или Чатеме, или еще где-то со всеми остальными женами моряков.
— Если ты его любишь, разве этого недостаточно?
— Тебе легко говорить, у тебя никогда ничего не было, и ты знаешь, как жить, довольствуясь малым. А я — другое дело. Ах, почему столько несправедливости в жизни! Почему все не наоборот? А ты бы вышла за Роберта, не будь он сыном графа?
— Да, думаю, что вышла бы, — задумчиво проговорила Изабелла.
— А теперь именно ты станешь богатой, а у меня ничего не будет.
— Разве ты не веришь в будущее Перри? В один прекрасный день он может получить звание адмирала.
— Да, особенно сейчас, когда идут разговоры о мире! Ему придется сидеть на половинном жалованье. — На секунду девушки, казалось, сблизились, потом Венеция коротко, деланно рассмеялась: — А ладно, мама говорит, что на свете полно других мужчин. Думаю, она права. Может быть, когда ты станешь высокочтимой дамой, представишь меня кому-нибудь из них.
— Ты не станешь меня ненавидеть за это, Венеция?
— Мне не следовало бы ненавидеть тебя, не хотелось бы ненавидеть, — потом она неожиданно разразилась слезами и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
Три дня спустя в доме на Арлингтон-стрит Мэриан держала в руках толстый конверт, надписанный рукой брата, — его вечером доставил Ян Маккай. Пальцы Мэриан нервно дрожали, когда она вскрывала письмо. Первый же взгляд на страницу, исписанную убористым почерком, подтвердил ее худшие опасения.
«Моя дорогая Мэриан, — писал Роберт. — Хочу, чтобы ты первая узнала хорошую новость. Изабелла согласилась стать моей женой».
— Нет, — громко воскликнула Мэриан. — О нет, я не верю! — она взглянула на конюха, с тревогой взиравшего на нее. — Ты бы пошел на кухню, Ян, — быстро сказала она. — Тебе нужно поесть после долгой дороги.
— Я должен привезти хозяину ответ, леди.
— Хорошо, я напишу ответ. Позже. Вряд ли ты сможешь вернуться сегодня вечером, выедешь завтра рано утром.
— Слушаюсь, мисс Мэриан.
Она остановила его на полпути к двери.
— Какое настроение было у мистера Роберта, когда ты уезжал?
— Наилучшее, мисс. Никогда не видел его настолько довольным собой.
— Понятно, хорошо. Иди теперь поужинай.
— Пойду. Спасибо, леди.
Мэриан продолжала читать письмо в смятении чувств:
«Я вложил в конверт письма для отца и бабушки, — продолжал Роберт. — Будь так добра, отправь их с лондонской почтой. Я должен остаться здесь на несколько дней, так как кое-что нужно обсудить с сэром Джошуа. Леди Бриджез настаивает на всяческих приготовлениях и собирается привезти Изабеллу в Лондон за подвенечным нарядом, хотя, видит Бог, я женился бы на ней, будь она хоть в рубище».