они мне не понравились из-за вяжущего вкуса. Не тёрн, но не моё.
— Феркхи, господин. Сладкая, как мёд, а уж сока в ней столько, что воды не нужно — напьёшься только им! — принялась расхваливать свой товар женщина. — И всего медяк за две штуки
— Шесть штук давай, — произнёс паладин. Получив фрукты и расплатившись, он двинулся дальше, на ходу жуя феркхи. К слову сказать, это была уже третья торговка, у которой наш спутник что-то купил. После диеты из грызунов, ему любая пища казалась как с божественного стола.
Свернув за очередной угол, мы буквально носом уткнулись в стену спин. Улочка на всю свою ширину была заполнена толпой горожан. Откуда-то спереди доносился зычный голос, призывающий усердно молиться богам и просить их о помощи. А также нести свои сбережения в храмы Ра, жрецы которого за щедрые пожертвования защитят жертвующих божественным благословением.
— Мрази! — зарычал Орл и взялся за рукоять меча.
— Стой! — мы с Сэнгой схватили его за руки с двух сторон и утащили обратно за угол. Там я принялся распекать паладина. — Забыл, о чём мы говорили?
— Я обещал не трогать простых людей. А там жрец паразитов. Я чувствую его ауру, — сквозь зубы ответил мне старик. Его буквально трясло от ненависти и желания выпотрошить вражеского прислужника.
— Ра узнает, что мы здесь и ударит по городу. Я уже видел, как боги поступают с окружающими людьми, когда хотят достичь своих целей, — ответил ему я, — и не желаю стать причиной смерти тысяч простых обманутых разумных. А ведь среди них много детей, беременных женщин и беспомощных стариков. Все они после нашей победы станут последователями Создателей, которым они будут нужны, чтобы восстанавливать разрушенный мир.
Орл сопел, гонял желваки, но больше не вырывался из нашей хватки, чтобы иди и резать глотку жрецу.
— Пошли в трактир, Юрий. Только в самый грязный, где не чтят богов и не бывает жрецов, — наконец, произнёс он. — Хочу напиться, снять шлюх, громко проклинать паразитов и чтобы мне в этом никто не мешал.
— Пошли, — покладисто согласился я и про себя подумал. — «Хоть бы он не был буйным, а просто отрубался после лишней бутылки».
В итоге всё оказалось не так уж и плохо. Отключаться в процессе попойки Орл и не думал. Но хоть не буянил. В выбранном трактире где-то на окраине трущоб мы просидели часов пять. Потом ко мне подошли двое личностей с крайне примечательной внешностью и ультимативно-вежливо попросили оставить их заведение. В противном случае они пообещали, что нашей троице придётся иметь дело с купленными стражниками и лучшими бойцами из банды, которая держит данный район. Угроза так себе, но я кивнул, соглашаясь с предложением, и потянул товарищей на улицу. Там наша троица разделилась: Сэнга ушла в гостиницу, а я с паладином отправился искать очередную занюханную забегаловку, где можно было продолжить загул. Ах да, стоит пояснить, почему с нами так обошлись в первом трактире. Дело «всего лишь» в пяти калеках, ставших таковыми после знакомства с Орлом и трёх покойниках. Старик бил сразу насмерть в ответ на угрозу. Пятерым придуркам повезло, что они решили проучить гостя при помощи кулаков. В итоге от кулаков же и пострадали, получив несколько переломов и встряску содержимого черепа. А вот тройка покойников достала оружие — парочка ножи, а один кистень. Ну и… Почему мы не послали бандюков на три весёлых буквы? Просто я не хотел привлекать внимания к нашему отряду. А бойня, которая неминуемо должна была случиться, обязательно сделала бы нас троих известными на весь город. Тем более, паладин хотел отдохнуть. А какой отдых с вином и шлюхами в помещении, залитым кровью и заваленным трупами?
Следующий трактир был получше предыдущего. Хоть и та ещё клоака, но откровенно криминальных рож здесь было раз-два и обчёлся. В основном в зале торчали работяги и им подобные. Не затурканные мужички, сводящие концы с концами и напивающиеся у себя дома или в подворотне из-за того, что в трактире вышло бы дороже. Эти были другими. Может, сезонные батраки. Или охотники-промысловики. В общем те, у кого водится серебро, и кто повидал бога с чёртом. Такие опасны не меньше уголовников.
На нас контингент посмотрел с настороженным вниманием и интересом. Рассмотрев наши мечи, оценив повадки, гуляки вернулись к содержимому кружек и тарелок.
— Хозяин, мигом очистил нам вон тот стол! — рявкнул я и метнул в сторону стойки крупную серебряную монету. Выбранное место находилось в углу. Там стоял небольшой стол, сейчас занятый тремя… телами. По-другому и не скажешь, так как двое валялись на полу под ним, а третий храпел, уткнувшись рожей в глиняную миску с кашей или чем-то подобным.
Монета исчезла в воздухе, стоило ей оказаться рядом с трактирщиком. Оценив её номинал и проверив на зуб качество металла, мужик расплылся в щербатой улыбке и чуть ли не бегом бросился выполнять моё указание. На пару с вышибалой он оттащил пьянчуг к стене, где уже лежали двое в аналогичном состоянии. Потом мигом убрал грязную посуду, протёр тряпкой стол со стульями и повернулся ко мне с всё той же улыбкой:
— Готово, господа. Чего изволите?
— Самой крепкой выпивки, что у тебя есть, сыра и жареную птицу, — опередил меня с заказом Орл. — И живее, живее!
— Ещё чистой холодной воды, — добавил я.
Первым делом у нас на столе появился большой кувшин и две глиняных пиалы, которые в этом месте использовались для употребления крепкого алкоголя. И небольшой диск белесого пахучего сыра. Я взял кувшин и принюхался, после чего скривился от запаха ядрёной сивухи.
— Фу, гадость!
— Для тебя гадость, а для меня нектар, — возразил Орл, забирая у меня кувшин и наливая себе в пиалу. — Тебе?
— Давай, — отказываться я не стал. Глупо сидеть в кабаке и изображать трезвенника. Тем более, даже неочищенный самогон из аппарата типа «тазик-плёнка» для моего организма, что слону дробина. Только на языке и останется неприятное послевкусие, которое можно едой убрать. Или запить водой. Именно для этого я и заказал её.
Пока нам принесли деревянное блюдо — наверное, металлическое дорого, а глиняное нерентабельно из-за хрупкости — с кусками жареной курицы, первый кувшин с пойлом уже опустел.
— Ещё выпивки, — приказал рукой Орл слуге, притащившему мясо, выцеживая последние капли из кувшина