хочет. А Вадим упертый, гордый. Ни за что не признается. Теперь я понимаю, что у Воронковского были свои планы.
– Он тебя использовал, – подлила я масла в огонь.
– Ты прикинь! Вот мразь. Оно и понятно, величия захотелось. Блинный король.
– В смысле?
– Ты знаешь, чем он занимается?
– Нет…
– У них с женой сеть блинных в нашем городе и еще парочка в соседних городишках. Друзья его всегда дразнили Масленицей. Короче, захотелось парню серьезным бизнесом заняться. Кому-то что-то доказать.
– А мог он для этого убить Вадима? – ринулась я в атаку, пока Полина не опомнилась.
Тут только она очнулась и взглянула на меня, словно только что впервые увидела. Наверное, до нее дошло, что для предполагаемой соперницы я задаю слишком много ненужных вопросов.
– Ну, ты загнула. Он просто интересовался делами, чтобы знать, какую сумму предложить Вадиму за фирму, вздумай он ее продавать. У Воронковского довольно влиятельный тесть в администрации. Сейчас пошел на повышение. Вроде он обещал ему помочь с госзаказами.
– Вдруг ему надоело ждать, когда Вадим созреет…
– Ты совсем ку-ку? Дом загорелся в результате несчастного случая, разве нет?
– Есть доказательства, что Вадиму угрожали, – загадочно молвила я. – И тот, кто это делал, вполне мог и дом подпалить.
Мне показалось, что Полина испугалась. Но быстро взяла себя в руки:
– От меня Воронковский знал, что фирма – банкрот. Это было делом нескольких месяцев. Без крупных вложений Вадиму было не выплыть. Зачем рисковать и убивать? Пусть не друга, но товарища, если все можно получить на блюдечке с каемочкой? Да и не тот там размах, чтобы жизнями людей разбрасываться. Не на пост президента же он претендовал, так ведь?
– Убивают и за гораздо менее лакомые кусочки.
Полина недовольно взглянула на меня, сообразив, что наболтала слишком много. Но нехотя добавила:
– В ту ночь он был со мной. Жене сказал, что едет проверить их блинные. Он снял нам в Радужном квартиру на сутки, а я к нему приехала. Можешь проверить, я в тот день за свой счет брала. Когда мне с работы позвонили и сообщили о Вадиме, мы были еще там. Срочно сорвались назад, я к Алене поехала. Еще виделись там с тобой.
В это время в курилку со смехом ворвалась Вика, которую я тоже видела у Алены. С ней был молодой парень, по виду – типичный айтишник. Увидев меня, Вика сразу посерьезнела. Речь зашла о здоровье Алены, что позволило мне свернуть наш диалог с Полиной. А через какое-то время мне удалось почти незаметно удалиться.
Конечно, поручиться я не могла, но заверения Полины были убедительными. Воронковский не был в городе и знал, что скоро сможет получить фирму за сравнительно небольшие деньги.
Впрочем, ничего не мешало ему не марать руки самому, а поручить это дело кому-то другому. Но такие «хорошие» парни, золотая молодежь, редко решаются на подобные шаги. Разве что под давлением крайних обстоятельств. Да и рисковать, поручая кому-то убийство… Такой, как Воронковский, скорее пошел бы «на дело» сам. Пусть топорно, неумело, но сам.
Остаток дня я провела на работе. Подстегивали мой трудовой энтузиазм мысли о ночном безумии, что мы затеяли. Славик отвез письмо, после чего смотался за охотничьим ружьем, париком и женской одеждой.
Ближе к вечеру я решила, что надо как-то подготовить свою ночную прогулку и заявила папиному Сереге, что у нас со Славиком в лесу намечается тимбилдинг.
Пожав плечами, тот сопроводил нас на своей машине до папиной стройки. Оттуда мы со Славиком потопали пешком, а соглядатай, к счастью, остался курить в машине. Решив, видимо, что в лесу мне мало что может угрожать.
Первым делом Славик проверил дупло и обрадованно потер руки: письма не было. Чуть поодаль располагалась и та самая лесопилка. Мрачное здание так и притягивало взгляд. Представив себе его ночью, я поежилась:
– На этой самой лесопилке восемь лет назад нашли шарф Амалии. Но мы теперь знаем, что ее вроде как убил брат Алены. Значит, шарф сюда подбросил он, чтобы отвести от себя подозрение. Про громкие кражи писали тогда во всех газетах, он был связан с криминалом. Возможно, даже знал кого-то из этой шайки. Не удивлюсь, если он и сымитировал ограбление.
– Если тут когда-то и было предприятие по обработке древесины, то теперь вокруг одна разруха, – крякнул Славик, и мне показалось, что идея сидеть тут ночью уже не кажется ему такой привлекательной.
Опасаясь, как бы мне что-то не свалилось на голову, я открыла скрипучую дверь. Первый этаж. Что тут можно было позаимствовать у хозяина непрошеным гостям? Стопку кирпичей? Или потрескавшиеся гофрированные трубы для электропроводки?
Старый стол, грязный порванный диван, шкаф в пыли, пустые межкомнатные проемы. На втором этаже располагался пустой и заброшенный офис. Что здесь было воровать – неясно. Никакой электроники, только бывшие в употреблении вещи. И те все сломанные. Хотя, возможно, тогда здесь и было что-то ценное, содержащее драгметаллы.
Славик обрадовался тому, что доски, устилавшие пол, украли. Теперь там виднелась яма, которую он, обследовав, решил углубить. А после предложил заложить ее какой-нибудь тканью. Идея была проста: ринувшийся в его сторону преступник попадет в ловушку, и Славик сможет выиграть время.
Когда Славик восстал из ямы – взгляд самца, усы убийцы и осанка гордой птицы, – я задала ему последний вопрос:
– Ты знаешь, что это небезопасно?
– Буду держаться на расстоянии, как только он кинется, стрельну и вызову тебя. А ты приведешь Серегу. То есть полицию.
Не знаю, как я опрометчиво согласилась на идею Славика остаться на лесопилке и подготовиться к операции. Он заявил, что в багажнике у него есть саперная лопатка и отварные яйца для перекуса.
По дороге домой я поглядывала в зеркало заднего вида и слушала радио. И тут в новостях передали, что в ноябре разрешена загонная охота на копытных животных любого пола и возраста, равно как и охота на рысь. Ассоциации заработали, и вот тут-то мне пришла в голову прекрасная идея (точнее, это в тот момент она мне показалась таковой) положить в расширенную Славиком яму капкан. Если бы я знала тогда, чем это закончится…
Вспомнив про Колю, который работал в охотничьем магазине, я позвонила и напросилась на консультацию. К несчастью, в тот день он как раз был на смене.
Коля, встретив меня на входе, попытался рассказать мне стихотворение собственного сочинения и прогнусил что-то типа: «Соприкоснулись мы сердцами не случайно…» Но я вежливо и решительно прервала его словами: «Я не обещала вам райской жизни» – и потребовала предоставить