Яльге Леснивецкой, которую он знал без малого год, подобная штука была даром не нужна. Будь в ожерелье хоть немного магии — другое дело…
— Вот теперь и домой можно, — с удовлетворением констатировала Ардис.
Если бы на горизонте вдруг показалась башня родного донжона, Эгмонт не обрадовался бы ей больше, нежели покосившемуся забору, ограждавшему дом Ардис. Это была точка определенности, в некотором роде — бастион; кроме того, в доме скучала Яльга, а скучающая студентка Ясица была способна создать окружающим массу мелких, но докучливых проблем.
За время, которое потребовалось, чтобы пройти от торговых рядов до дома, Эгмонт обдумал ситуацию со всех сторон и пришел к нескольким выводам. Во-первых, он решил исходить из того, что находится в засаде, — и действовать соответственно. Во-вторых, нужно было не мешкая установить защиту на всех обитателей дома, включая белую собачонку. В-третьих… в-третьих, по сравнению с неведомым врагом, КОВЕН перестал казаться такой уж весомой угрозой. Наверное, это было хорошо.
Сигурд вернулся раньше, и это было вполне объяснимо — в отличие от Эгмонта, оборотень не терял времени даром у позвякивающих прилавков. Сапоги его стояли у двери, в сенях возвышалась внушительная корзина, а из комнаты доносился веселый голос:
— И куда это он закатился?
Эгмонт переглянулся с Ардис, та пожала плечами и, отставив покупки, отворила дверь в горницу.
Глазам предстала совершенно небывалая картина.
Посреди горницы был расстелен квадратный лист пергамента — сперва Рихтер принял его за карту, потом понял, что на картах не рисуют лабиринтов, чудовищ и воителей в каких-то загадочных шипастых доспехах. Рядом валялся небольшой деревянный кубик. Но главное было не в этом. Сигурд с Яльгой, пыхтя, держали приподнятую кровать, из-под которой торчали голые пятки Артура. Послышался радостный, хотя и немного придушенный возглас:
— Нашел! Я его нашел! Можно играть дальше! — И Артур, пятясь, вылез обратно — пыльный, красный, растрепанный, но донельзя довольный. Он что-то сжимал в руке, что именно — от двери было не видно. Яльга и волкодлак поспешно опустили кровать.
— Артур, — спокойно сказала Ардис; Яльга, вздрогнув от неожиданности, обернулась, — в нынешнюю пятницу ты дважды вымоешь пол под этой кроватью, и я проверю это сама. А сейчас пойди переоденься и причешись.
Мальчишка, не изъявляя особенной скорби, выскочил из комнаты.
— Это я виноват, — запоздало вступился Сигурд. Мистрис Рэгмэн изумленно посмотрела на него, явно пытаясь взять в толк, что за связь существует между давней пылью под кроватью и только позавчера появившимся здесь волкодлаком. — Когда я там, на рынке, был, смотрю — интересное чего-то продают. Вот, а гном мне и сказал: хорошая игра, самое то, как его… развивающая! Ну я и купил, а что? Деньги все одно остались.
— Есть что-то хочется, — без всякой связи с предыдущим разговором сообщила Яльга.
Она была такая же возбужденная и растрепанная, как Артур, только пыли с паутиной не хватало. Поймав взгляд Эгмонта, она чуть смутилась и начала отряхивать рубаху, сильно измятую на животе. Рихтер представил, как эти трое, издавая азартные возгласы, ползают по полу вокруг пергамента, и только покачал головой.
— Яльга, сколько вам лет? — спросил он, отчего-то сбившись на прежнюю манеру разговора.
— Ты еще меня о возрасте спроси, — меланхолично сказала Ардис.
Эгмонт хотел было ответить, что прекрасно знает ее возраст, ведь они учились на одном курсе, но не успел. Ардис вынула то самое зеленое ожерелье и протянула его Яльге.
— Держи, девочка. Это тебе на память — и на счастье.
Яльга засветилась, как новенький золотой, еще раз убедительно доказав, что весь этот год Эгмонт обучал какую-то другую адептку, нисколько на нее не похожую. Сигурд, словно вспомнив о чем-то, поторопился выйти, и никто не стал спрашивать его, куда и зачем. Ардис увела Яльгу к зеркалу примерять ожерелье, а Рихтер остался в горнице один.
Он наклонился, подобрал кубик, подбросил его — и долго смотрел на выпавшую тройку.
3
На кухне мы обнаружили Сигурда — оборотень разгружал корзину, вытаскивая из нее все новые и новые мешки. Я тихонько хмыкнула, поняв, что заклинание пятого измерения пользуется среди магов наибольшей популярностью — куда там гламурии и защитным амулетам!..
В измерениях я разбиралась слабо — чай, не элементаль! — но даже мне было ясно, что стандартное заклинание несколько доработали. Тут Сигурд, чуть изменившись в лице, вытащил из корзины бочонок меду, и я сделала вывод, что доработка была весьма мастерской.
Ожерелье переливалось на солнце. Я подняла косу, рассматривая его с разных сторон; мистрис Рэгмэн, чуть улыбаясь, завязала концы лент бантиком. Честно? — Я сама не знала, почему так обрадовалась. Хотя, если подумать… Приятно, когда тебе дарят ножи или амулет. Но когда тебе дарят что-то красивое и в общем-то не слишком полезное…
Нет, Полин — это все-таки заразно!
Время понемногу приближалось к двум часам. Мы построгали салат, мистрис Рэгмэн извлекла откуда-то круглый чайник молочного стекла, и Артур заварил чай. Откуда-то появилась сковородка, и через каких-то десять минут мы бодро орудовали вилками.
Разговор шел исключительно о Старых Землях — Сигурд, как запомнивший больше всех, в красках излагал историю наших тамошних приключений. Я изредка вставляла свои пять монеток, а Эгмонт молчал, и вид у него был самый что ни на есть магистерский. То есть мрачный, задумчивый и пугающий одновременно.
— А чего мне делать было? — повествовал волкодлак. — Вырваться-то мы, конечно, вырвались, а все одно радости никакой! Ты, Яльга, лежишь, маленькая, серенькая и холодная. Лежишь себе и не стонешь даже, и нос такой… остренький совсем. И Эгмонт не лучше…
— Что, — мрачно спросила я, — тоже серенький и холодненький?
— Какое там! — отмахнулся Сигурд. — Зеленый весь и блюет поминутно. И стонет так жалобно, аж за душу берет.
Рихтер покрылся пятнами. «Хорошо, хоть не зелеными», — тихо-тихо подумала я.
— Вот, — продолжил волкодлак, не заметивший реакции Эгмонта. — Сижу я, смотрю на вас, что делать — ума не приложу. И тут чую — вроде как паленым запахло! Гляжу — из Яльгиной сумки дымком тянет. Только открыть успел, как оттудова в руки мне книжка вывалилась…
Я похолодела. Из книжек в сумке имелись: томик стихов Лариссы, пара-тройка тетрадей с конспектами (при желании каждый мог сойти за такую ничего себе книжку) и «Справочник боевого мага». Лариссу я очень уважала, но вряд ли ее поэзия обладала усиленным оживляющим действием. Конспекты тоже можно было в расчет не брать: даже Хельги не всегда мог расшифровать, что я там такое накарябала.
— Славненькая такая книжка, удобная. И написана, главное, понятно, на греакоре.
— Как книжка называлась? — после минутного молчания осведомился Эгмонт. — «Справочник боевого мага»?
— Нет, — разочаровал его оборотень. — «Тысяча и один совет на все случаи жизни». Так вот, там прямо на первой странице и было написано, чего делать и какой эликсир надобен. И картинка такая, во всю страницу: бутылек полосатый. Полоска красная, полоска белая, полоска зеленая. И пробочкой заткнуто деревянной. Ну я и подумал: надо поглядеть, авось и найдется. Яльга — она ж хозяйственная, не может быть, чтоб у нее такого важного зелья не было! И верно, нашлось. Прям как на картинке нарисовано.
Я кивнула. Еще бы ему не найтись! Этот флакончик был мне отлично знаком, вплоть до трещины на пробке. Именно за столь необычную расцветку с Полин содрали вдвое больше денег, чем того стоил собственно эликсир. Мне же флакончик достался уже пустым, когда я в темноте сгребала с подоконника зелья. Можно сказать, перешел по наследству. Зелье в нем тоже содержалось именно то, какое надо, — из запасов Эгмонта. Другое дело, откуда об этом узнал «Справочник» — то есть, прошу прощения, «Тысяча и один совет»? И как Сигурд там смог хоть что-то прочесть, если раньше «Справочник» никому в руки не давался?