— Несколько минут, и они найдут нас, — звучал уверенный голос капитана, только значительно тише.
— Лат, почему тебя стало плохо слышно?
— Нас разносит. При выбросе мы получили ускорение под разными углами.
— Лат, ты не можешь приблизиться ко мне?
— К сожалению, ранцевый двигатель я тоже не успел прикрепить. Слишком поздно ГЭМ объявил тревогу. Скафандры успели и то ладно… Дана, ты слышишь меня? — голос капитана звучал уже как шепот.
— Да, да!
— Мы разошлись на предельную дистанцию. Сейчас связь прекратится. Не пугайся! Радиомаяк у тебя работает?
— Да, конечно!
— Держись. Будь молодцом. Сча… — голос капитана прервался. В наушниках плескался лишь неумолчный шум помех язык звезд.
…В поврежденном отсеке не успел рассеяться туман «белого взрыва», а пробоину уже начала затягивать быстротвердеющая пленка. По наружной стороне защитного корпуса засновали роботы-разведчики, определяя характер и объем восстановительных работ. В своих норах зашевелились роботы-электросварщики, готовясь на выход.
ГЭМ — главный электронный мозг корабля — работал с молниеносной быстротой и главное — безошибочно. Датчики, установленные во всех отсеках и уголках корабля, беспрерывно посылали в его анализаторный блок всеобъемлющую информацию.
ГЭМ сразу же узнал, что оба человека покинули корабль не нормально. Значит — им необходима помощь. Получил ГЭМ сообщение и о гибели «щуки». Но сохранилась вторая! И по приказу ГЭМа распахнулся люк. Уцелевшая «щука» выдвинулась из своего гнезда. Вздрогнули усики ее антенн. Ожил ее МЭМ — малый электронный мозг.
— В космосе два объекта. Кого спасать? — языком электромагнитных сигналов послал он запрос старшему повелителю.
— Капитана — объект «Альфа». При невозможности — объект «Дельта»! — ГЭМ не мог принять другого решения. Основной пункт программы, заложенный в него человеком, гласил: «Делать максимум возможного для обеспечения безопасности корабля и нормального функционирования всех его систем». Исходя из этого, капитан-кибернетик, конечно, предпочтительнее биолога…
— Открой рот, открой рот, открой рот…
Дана очнулась. Она находилась в госпитальном отсеке корабля.
— Лат! — позвала она.
Металлическая рука осторожно прижимала к ее губам бутылочку.
— Надо пить, надо пить, надо пить… — однотонно бубнил робот-санитар.
— Лат! — отворачиваясь от питья, крикнула она.
— Никаких волнений, никаких волнений… — повторял робот. Кроме него, никого в каюте не было.
— Сани, вызови ГЭМ, — попросила она.
— Сначала — отдых, дела — потом, дела — потом…
— Я приказываю!
Робот подчинился. На полушарии его «головы» засветился зеленый глазок:
— ГЭМ слушает.
— Где капитан?
— Капитан погиб.
— Неправда! У нас две «щуки»!
— ГЭМ всегда говорит точно. «Щука» была одна.
— Почему же ты спас меня, а не его?
— Капитан выключил свой радиомаяк.
— Зачем он это сделал? — сквозь слезы спросила Дана.
— Объясняю: человеческая неполноценность. Роботы так не поступают, — бесстрастно ответил ГЭМ.
Дана плакала, уткнувшись в подушку.
А. ХЛЕБНИКОВ
БЕСЦЕННЫЙ ДАР
Фантастический рассказ-шутка
По сигналу общего вызова все собрались в кают-компании.
— Друзья, — начал командир, — поздравляю с окончанием намеченных исследований! Через сутки мы покидаем планету. Посетим ее соседку по системе — и возвращаемся домой!
Когда астронавты успокоились, командир продолжал:
— Благодарю за то, что вы сумели не тревожить своим присутствием разумных обитателей планеты. Удачно, что нам удалось скрыть от них и место посадки корабля. Таким образом, мы точно выполнили рекомендацию Центра, не желавшего, чтобы из-за нашего пребывания на чужой планете произошел хотя бы малейший сдвиг в ходе исторического развития. Но мне не хотелось, чтобы мы улетели, не оставив «людям» — как они себя называют, маленького памятного подарка.
Досадно думать, что наше пребывание пройдет для этой планеты бесследно… Каковы будут ваши предложения?
Первым встал астрофизик:
— На спутнике планеты, или «Луне» — как называют его люди, мы можем под приметным сооружением замуровать информацию о прошлом и будущем планеты, о теории пространства и времени, об использовании гравитации, о путях достижения личного бессмертия. Разумеется, информацию надо дать в форме, которую люди в будущем смогут воспринять.
— Неплохо, — сказал командир. — Как только люди освоят космос, первый объект вне планеты, который они посетят, будет, несомненно, Луна. Но не заденет ли это их самолюбие? Ведь это примерно то же, что ученику подсказывать ответ на задачу, которую он еще не начал решать. И еще одно возражение. До поры, пока люди не вырвутся в космос, а это произойдет не ранее, чем через две тысячи лет по их времяисчислению, наш дар будет лежать, не принося никакой пользы.
— А что же мы можем в данный момент предложить бедным дикарям, убивающим друг друга заостренными палками в массовых драках, именуемых «войнами»?
— Понятия «добро» и «зло» доступны всем разумным существам, — возразил биолог. — Я предлагаю уничтожить на планете, которую они называют «Земля», всех болезнетворных вирусов и бацилл. В будущем люди догадаются, кому они обязаны такому подарку…
— И вряд ли люди нас похвалят за него, если они вообще доживут до такой догадки, — улыбнулся командир. — Подарок очень опасный. Благодаря ему изнеженный организм людей, не закаленный в жестокой борьбе за жизнь, всегда будет на волосок от уничтожения. Мы знаем, что космос — постоянный поставщик на Землю многих болезнетворных начал. И вот случайно залетит метеорит с сердцевиной, начиненной ими, — и конец роду людскому.
— Давайте, — предложил энергетик, — растопим ледяной панцирь, покрывающий южный околополюсный материк. Не сразу, конечно, а постепенно, долгодействующей установкой, чтобы не затопить прибрежные поселения людей. Изменив энергетический баланс Земли, мы навсегда защитим ее от оледенения. Этим мы в будущем избавим людей от напрасных жертв.
— Со льдами, когда им понадобится, люди справятся сами, живо возразил командир. — Для них льды не будут серьезной проблемой. А в схватках со стихией люди выкуют полезные качества — волю, бесстрашие, целеустремленность. И потом вы, друзья, слишком увлеклись, забыв рекомендацию Центра «не влиять на ход исторического развития».
— А что скажешь ты? — обратился командир к кибернетику — самому молодому из экипажа.
— Пока ничего. Для программирования мне нужны более конкретные условия.
— Изволь, они простые, — сказал командир. — Дар людям должен быть полезен для них, относительно вечен, неисчерпаем, годен для цивилизации, начиная с низшей и кончая самой высокой формацией, понятен им даже теперь…
— Достаточно, — засмеялся юноша, — надеюсь, что малый ЭМик все-таки справится с такой «простой» задачей.
С разрешения командира кибернетик ушел в рубку к ЭМику электронному мозгу, сказав на пороге: «Ответ принесу в обед!».
— Самоуверенный парень, — пробурчал астрофизик. Молодежи он не доверял.
В обед собрались снова. Кибернетика не было. Вбежал он, запыхавшись, когда уже приступили ко второму блюду.
— Решая задачу, ЭМик перегрелся, пришлось чинить, — объяснил он свое опоздание.
— И какой результат? — заинтересованно спросил командир.
Кибернетик сделал многозначительную паузу:
— Отличный! — сказал он и показал квадрат, разделенный на черно-белые клетки с фигурками на них.
— Эмик назвал это «шахматами», — гордо заявил кибернетик и, видя всеобщее недоумение, пояснил: — Правила для пользования ими он создал, до конца использовав всю свою мощность.
— Неужели шахматы отвечают всем условиям? — усомнился командир.
— Вполне, — твердо ответил кибернетик. — Давайте я покажу, как ими пользоваться.
Кибернетик и командир сели за доску. Заинтригованные члены экипажа, забыв про обед, столпились возле…
Первым опомнился штурман:
— Что мы делаем? — закричал он. — Мы прозевали момент отлета — третьи сутки идут! Нам теперь долго ждать благоприятного соотношения планет в пространстве.
— Не горячись, — рассеянно сказал командир. — Как люди называют планету, на которую нам надо завернуть?
— Марс.
— Так пусть Марс подождет… — И командир вновь склонился над доской. — А что если я попробую начать так: «е2-е4»?.
А.ХЛЕБНИКОВ
ГРОЗНЫЙ ФЕНОМЕН
Где-то в вышине шумел лес, скорей всего — сосновый: сухие сосны под ветром всегда тихонько скрипят.