– И ты…
Горло сжало предчувствием.
– Она сделала свой выбор. Так же, как сделала бы его и ты. Одна жизнь в обмен на существование мира.
– И ты…
То, что он хотел избежать ответа, мне было понятно. Как и то, что я намерена на нем настоять.
– Есть вещи, изменить которые невозможно. Тася лишь слепок твоей души. Будь она хотя бы одной из твоих вероятностей, у нее был бы шанс. Когда Тинир воспользовался артефактом маров, он хотел сделать меня счастливым, а тебе дать свободу, которую ты желала. Он верил, что сумеет решить эту задачку за то время, которое у нас было. Ошибся он только в одном – мы нарушили законы древней цивилизации, приблизив дату появления храма.
– Тинир? – Изумление, которое я не сдержала, объяснялось растерянностью.
Та встреча, план, который мы разрабатывали с даймоном, моя радость, что удастся вернуть Вилдору ту, которая, казалось, была потеряна им навсегда…
Мне опять предстояло убедиться в собственной наивности.
– Тот, кого ты называла Тиниром, им не был. Хотя… – Его взгляд был бесстрастен. – Кое о чем я пока вынужден умолчать.
Не Тинир…
Была между ними какая-то неуловимая связь. Вроде и ничего общего, но видится цепочка, в которой просто пока что не хватает звеньев.
Не Тинир…
Ставящее в тупик поведение Вилдора. Кадинар, Сартарис…
Не будь я столь поражена услышанным, возможно, и разобралась бы в том, почему сознание столь настойчиво пытается выложить все эти факты в единый узор. Увы, в том состоянии, в котором я пребывала сейчас, сделать это было практически невозможно.
Но это совершенно не значило, что я была готова отступиться. Не теперь, когда его игра заставляла сделать невозможный для меня выбор.
В том, что это именно его игра, я была абсолютно уверена.
Закираль
Присутствие Ярангира меня не смущало. Его, похоже, тоже. О чем думал Маргилу, когда я приказал его сыну присутствовать при нашем разговоре, меня тем более не беспокоило.
– Я хочу знать, где сейчас находится Лера.
Я догадывался, о чем собирался говорить со мной талтар. Потому и не затягивал со встречей, о которой он просил.
Несмотря на то что отец не назвал его имя среди тех, кого намеревался посвятить и в тайну своего воскрешения, и в суть предстоящего катаклизма, я собирался поступить по-своему. Мне нужна была поддержка Маргилу. Как когда-то она понадобилась и бывшему ялтару.
Но отвечать на его вопрос я не торопился. Расслабленно откинувшись в кресле, еще раз мысленным взором просматривал запись с Земли.
Гонца к Олейору я приказал отправить сразу, как стало понятно, что правительница не просто справилась с заданием, а выполнила его блестяще. Ему стоило еще раз убедиться, что его жена не столь беззащитна, как это иногда кажется.
Эта мысль потянула за собой другую, которая уже не один раз заставляла меня невольно улыбаться. Как говорила Таши, в умилении.
Сила Леры была не в магии Равновесия, которая уже давно стала ее природой. Сила этой женщины была в способности отдавать себя другим. Для самой себя она продолжала оставаться слабой.
Для тех, кто хорошо знал это свойство ее души, подобное положение вещей становилось сигналом: она нуждается в защите.
И только отец… Еще один парадокс. Он защищал ее тем, что заставлял защищаться саму.
– Лера в безопасности, – оторвавшись от собственных размышлений, ответил я Маргилу. Дав ему понять интонацией, что я еще какое-то время готов не замечать его напористости.
– Так же, как и ее дочь? – воспользовался он предоставленной возможностью.
«Я предупреждал», – донеслось по ментальной связи от Ярангира.
На его замечание я не откликнулся. Да, он предупреждал. А то мне не было известно, что многие привычки талтар перенял у моего отца?! В том числе и самую главную: знать все, что ему необходимо.
– Чего ты хочешь, Маргилу?
Происходящее пьянило кровь, вытягивая из глубин души страсть, которая стала даром и проклятием нашего рода. Для нас неприемлемо было спокойствие и размеренность уходящих в прошлое дней. Нам, как символ самой жизни, требовалась схватка, игра на острие клинка, ощущение последнего мгновения, после которого единственной реальностью останется холод Хаоса.
Только став ялтаром, я начал осознавать то, что не давало мне раньше покоя. Миром для меня мог быть лишь тот, где меч не мог познать уюта ножен.
Общение с родственником Леры прекрасно вписывалось в желаемое. Не в той степени, как с отцом, но…
Я помнил его слова о том, что отпущенное нам судьбой время подходит к концу. Но, уже заранее тоскуя, не жалел об этом: Дариана нас с ним двоих вряд ли бы выдержала.
– Всего лишь правды, – равнодушно произнес сидящий напротив глава рода, даже взглядом не выдав своего нетерпения.
Правды?! Ему стоило уточнить, какую именно правду он так рассчитывал узнать.
Чтобы хоть в какой-то мере избежать утечки информации о приближающейся катастрофе, мы наводнили Лилею и Дариану слухами один удивительнее другого. Лера стала их основой.
Начиная с вполне невинных, в которых она вместе с Амалией гостила у своей подруги, драконицы Тиасаль. До более экзотических: правительница д’Тар, очарованная даймоном из моей личной охраны, покинула мужа, забрав с собой дочь, и теперь с моей же помощью скрывается от его гнева.
Но более вероятным казался тот, в котором Лера тяжело перенесла ритуал разделения души и теперь восстанавливалась под тщательным присмотром властителя Тахара. Девочка была с ней.
Мой вопросительный взгляд он понял правильно. Оглянулся на стоящего у двери Ярангира и вновь посмотрел на меня.
– Я не заставлю сына делать выбор между долгом и преданностью роду.
Он действительно мог себе это позволить. Маргилу был одним из старейших талтаров на Дариане, сумевшим пережить многое. Крупная чистка, которую отец устроил, придя к власти, затем еще несколько, менее кровавых, потом еще одна, после смерти моей матери. О ней мне стало известно незадолго до его воскрешения, благодаря желанию однозначно ответить себе на вопрос: виновен он в ее гибели или нет.
Убедился я тогда сразу в двух вещах. Об одной я и так знал – отец любил дочь властителя драконов, родившую ему меня. Не так, как Леру, но любил.
Признание далось неожиданно легко. Как и осознание того, что я хотел бы видеть их вместе. Вопреки всему, что этому мешало. В том числе и моей дружбе с Олейором.
Продолжать эту мысль не хотелось, потому воспоминания вернулись ко второму любопытному моменту – поразительной способности главы ветви, к которой принадлежала Лера, избегать опасных для собственной жизни неприятностей.
Он никогда не являлся приверженцем Вилдора, но сумел не стать и его непримиримым врагом, имея при этом собственную позицию, которую обычно отстаивал до конца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});