Читать интересную книгу Смерть по ходу пьесы - Эд Макбейн

— И не лезьте в мою... Мистера Фоли, пожалуйста. Это Андреа Пакер, скажите, что он срочно нужен. Не смейте ходить по квартире без меня!

— Мисс Пакер...

— Какого черта! Вы что, не можете подождать, пока мой адвокат...

— Нет, не можем, — оборвал ее Карелла.

— Холли? — спросила в трубку девушка. — Это Андреа. У меня здесь два детектива... Куда вы пошли?! — закричала она им вслед. — Холли, будет лучше всего, если вы приедете немедленно! Они обыскивают мою квартиру, они пришли с какой-то бумажкой от судьи! — крикнула Андреа, швырнула трубку и помчалась следом за детективами.

Они к тому моменту уже прошли через спальню, заглянув на ходу в стенной шкаф, где висела явно мужская одежда. Если бы судья специально не добавил к прошению Кареллы слова о розыске «любых вещественных доказательств», им бы пришлось поморочиться, доказывая, что Мэдден действительно здесь проживал. В конце концов, они ведь не искали одежду, но так уж получилось, что они на нее наткнулись: она висела «прямо на виду» — любимое выражение всех копов, проводящих конфискацию. Но, поскольку за ними по пятам гналась Андреа Пакер, детективы не захотели подвергать опасности поиски главной улики, за которой они сюда пришли. Так что они направились прямиком в ванную, отделанную бледно-голубым кафелем и увешанную иссиня-черными полотенцами, и сразу принялись осматривать раковину. На краю раковины — тоже прямо на виду — лежала мужская бритва. Карелла протянул руку в перчатке и открыл зеркальную дверцу шкафчика. Они с Клингом склонились над раковиной и принялись обшаривать глазами полочки, уставленные разнообразными коричневато-оранжевыми пузырьками с белыми крышечками. Некоторые из лекарств были выписаны на имя Чарльза Мэддена — еще одно неопровержимое свидетельство того, что он действительно проживал здесь. Впрочем, большая часть лекарств все-таки была выписана на имя Андреа Пакер: амоксилин в капсулах по 250 миллиграммов, порошки с кодеином, таблетки мепробамата по 400 миллиграммов, четырехпроцентный аэрозоль с назалкромом, доннатал, тетрациклин в капсулах по 500 миллиграммов, витаминный крем...

— Вот он! — сказал Карелла и достал флакон.

Он встряхнул флакон, чтобы послушать, остались ли там еще таблетки, потом приоткрыл крышечку. В флаконе лежал десяток таблеток далмана.

— Превосходно, — начала Андреа, появившись у них за спиной, — мой адвокат...

— Вы арестованы, — проронил Карелла.

Глава 13

Андреа еще раз позвонила своему адвокату из дежурки — сообщить, что она находится в полицейском участке, — и он пообещал немедленно приехать. Теперь время близилось к десяти вечера, а адвоката все еще не было. Полицейские спросили у Андреа, не хочет ли она выпить кофе или, может, еще чего-нибудь, а она сказала, чтобы они шли к черту. Они уже зачитали ей правило Миранды и позволили себе предположить, что девушка поняла свои права, раз уж до прибытия адвоката у нее на все имелся один ответ: «Пошли вы к черту!» Андреа сообщила, что ее адвоката зовут Холлис Фоли и что он приведет с собой адвоката, специализирующегося по уголовным делам, имени которого она не знает, так что теперь полицейские ожидали, что с минуты на минуту здесь появятся два адвоката.

— А до тех пор оставьте меня в покое! — сказала Андреа, что было лишь перефразировкой мысли «пошли вы к черту».

Клинг сел за свой стол и позвонил Шарин. Он все еще разговаривал, когда в двадцать пять минут одиннадцатого в дежурке появились адвокаты Андреа, оба очень резкие и деловые. Личный адвокат немедленно спросил у Андреа, все ли с ней в порядке. Адвокат по уголовным делам представился полицейским — его имя было Феликс Бертинотти — и спросил, на каком основании арестована его клиентка. Карелла объяснил, что они намерены предъявить мисс Пакер обвинение в убийстве второй степени, и адвокат мгновенно посоветовал Андреа не отвечать ни на какие вопросы. Андреа захотела узнать, не повредит ли это ей, и Бертинотти объяснил, что ее молчание никоим образом не может быть сочтено предосудительным, даже если это дутое дело будет передано в суд. Он уже называл Андреа «невиновной клиенткой» и разглагольствовал так, словно выступал перед телекамерой. Андреа же утверждала, что она ничего не сделала и потому ей нечего бояться полиции — почему бы ей не ответить на их вопросы? Копы стояли рядом и помалкивали. Принимать решение следовало Андреа и ее адвокату. В конце концов, как ранее сказал Карелла, это все-таки была Америка.

— Вы не возражаете, если мы поговорим с мисс Пакер наедине? — спросил Бертинотти. Пока они разговаривали, Карелла, Клинг и лейтенант Бернс — он вернулся в участок, когда узнал об аресте, — спорили, стоит ли им прямо сейчас вызвать кого-нибудь из районной прокуратуры или лучше подождать, пока они не будут уверены, что рыбка не сорвется с крючка. Решили подождать. Андреа и ее юрист совещались до четверти двенадцатого.

— Мисс Пакер решила ответить на ваши вопросы, — объявил Бертинотти.

Кареллу это удивило. Он никогда не понимал, почему прожженные уголовники вовсю используют преимущества, которые предоставляет им правило Миранды, а любители всегда считают, что могут выиграть у полицейских на их поле. Возможно, Андреа считала, что это роль всей ее жизни, и ухватилась за возможность дать спектакль, достойный самого строгого жюри, чтобы доказать, что она — настоящая актриса, а не просто девица со смазливой мордашкой. Кроме того, здесь присутствовали два ее адвоката, которые все уладят, если запахнет жареным. Так что, возможно, Андреа просто считала, что она ничем не рискует. Хотя ее личный адвокат явно не разбирался в уголовном кодексе и мог пригодиться ей не больше, чем телефон за кулисами, который никогда не звонит в нужную минуту.

Полицейские снова зачитали Андреа ее права и удостоверились, что она все поняла и действительно желает отвечать на вопросы. На Андреа по-прежнему была та одежда, в которой она вернулась с репетиции — синие джинсы, кожаные туфли и лимонного цвета футболка. Длинные светлые волосы были собраны в хвост, на лице — никакого макияжа. Карелла подумал, не предложить ли ей леденец на палочке.

— Мисс Пакер, — сказал он, — не могли бы вы рассказать, где вы находились прошлым вечером примерно в это же время?

Часы, висевшие на стене комнаты для проведения допросов, показывали восемнадцать минут двенадцатого. Андреа сидела во главе длинного узкого стола, справа и слева от девушки располагались ее адвокаты. Рядом с Бертинотти сидела стенографистка и записывала беседу. Карелла стоял. Ему лучше работалось, когда он был на ногах.

— Я была дома, — сказала Андреа.

— Где именно — дома? — спросил Карелла.

— Дома — это там, куда вы вломились сегодня вечером! — огрызнулась Андреа и бросила гневный взгляд сперва на Кареллу, потом на Клинга.

— Это был обыск, — пояснил Карелла Бертинотти и улыбнулся. — Никакого взлома не было, господин адвокат.

Бертинотти не стал улыбаться в ответ. Вместо этого он пожал плечами, словно не очень доверяя словам Кареллы. Бертинотти так же, как второй адвокат Андреа, был одет в темно-синий костюм и выглядел так, словно он непосредственно перед приходом в участок тщательно побрился. Карелла подумал, что, наверное, адвокат рассчитывал, что тут будут журналисты с телекамерами, хотя при росте в пять футов восемь дюймов и весе в двести фунтов человеку следовало бы скорее избегать подобного внимания.

— Сообщите, пожалуйста, ваш адрес, — любезно попросил Карелла. — Для внесения в протокол.

— У вас есть мой адрес!

— Ваш адрес...

Карелла взял бланк ареста.

— ...Южная Хедли-авеню, дом 714, квартира 4-С?

— Да.

— Благодарю вас. Итак, что вы делали вчера вечером и в какое время?

— Я вернулась с репетиции в восемь часов и никуда после этого не выходила.

— Присутствовал ли на этой репетиции Чарльз Мэдден?

— Конечно, присутствовал. Он наш помощник режиссера.

— Он был вашим помощником режиссера, — поправил ее Карелла, просто чтобы наметить тему.

— Да.

— Он не пошел домой вместе с вами, когда вы ушли из театра?

— Нет.

— Но вы проживаете вместе, не так ли?

— Да.

— Как давно он проживал в вашей квартире, мисс Пакер?

— С начала марта.

— С первого марта?

— Нет. Числа с шестого, с седьмого.

— Где он жил до этого?

— У него была квартира на Ривер-стрит. Он продолжал держать ее до... ну...

— До своей смерти?

Опять же, в будущем это пригодится.

— Да, — ответила Андреа.

— Каковая наступила вчера вечером, в половине двенадцатого.

— Насколько я понимаю, так оно и есть, — сказала Андреа, уткнувшись взглядом в свои руки, сложенные на коленях.

Карелла решил, что в этом было нечто нарочито театральное. Только актрисы умеют так скромно потупиться, когда им надо изобразить добродетель или невинность. Надо будет впредь повнимательнее смотреть кино — делают ли так хорошие актрисы?