Дорога обратно отличалась от восхождения лишь тем, что мы без конца проваливались в мелкие трещины. Таких происшествий за день было несколько десятков. В лагерь мы пришли около половины десятого вечера. За тринадцать часов отсутствия мы съели только по сухарю и плитке шоколада и принесли с собой аппетит, достойный пройденного расстояния. Пока нас не было, Кемпбелл с Левиком и Дикасоном взошли на склон ледника около лагеря. По их словам, сани не протащить через ледопады в верховьях ледника Кемпбелла. Взвесив все виденное за день, мы пришли к выводу, что наиболее целесообразным для нашей партии будет исследование ледников между лагерем и горой Нансен. На следующий день мы сняли лагерь и, разделившись на два отряда, снова отправились к низовьям ледника Кемпбелла. Левик с двумя помощниками обследовал его восточную часть, Кемпбелл, Дикасон и я - западную.
И вот тут дала о себе знать снежная слепота - одно из немногих зол летних санных походов. Еще до выхода из лагеря кое у кого глаза воспалились, а через полтора часа хода я вообще перестал видеть и брел, держась одной рукой за главную постромку. Все же мы сумели закончить дневной переход, но на вечернем биваке зрение отказало и Кемпбеллу, так что ни он, ни я не могли взять кружку с пеммиканом или какао. Дикасон, ухитрившийся приготовить обед, хотя тоже ослеп на один глаз, закапал нам в глаза хемисену, окропив одновременно и лица, после чего и он ослеп окончательно. Пришлось целые сутки отлеживаться в лагере, пока не пришли в себя. Снежная слепота причиняет острую боль. Пожалуй, за два года, проведенных тогда в Антарктике, самыми неприятными были эти сутки.
Двадцать четвертого мы пришли на мыс Заструги, южную оконечность западной стены ледника Кемпбелла, поставили палатку и, вооружившись терпением, стали ждать Левика с его партией. Но времени даром не теряли Кемпбелл продолжал делать съемку, а я занимался своей геологией.
Наступило 27-е число, Левик все не приходил, хотя сигнал бедствия не был поднят - с вершины мыса Заструги мы хорошо видели его лагерь. Кемпбелл решил больше не ждать, мы уложились и пошли дальше на север, к двум ледникам, которые собирались осмотреть в ближайшие два дня. С западного ледника, который Кемпбелл назвал Пристли, отходили две морены, на много миль тянувшиеся строго параллельно и на равном расстоянии друг от друга точь-в-точь как железнодорожные рельсы. Они-то и были нашей первой целью. Ночевали мы уже на западной морене, и в первый же вечер Кемпбелл - недаром он утром надел рубашку задом наперед - нашел образцы ископаемого угля, которые явились самой важной нашей находкой [76].
На следующий день мы пересекли две морены, сложенные из гнейса, кристаллического сланца и гранита, и перешли на внутреннюю морену другого ледника, которому дали наименование Корнер. Поставили палатку у ручья, выводившего талую воду с морены, и провели здесь три насыщенных дня, исследуя ледник Корнер и скалы на нем. Морена ледника Корнер имеет большое сходство с моренами на берегу пролива Мак-Мёрдо: так же как и те, она испещрена многочисленными озерами и озерцами. Некоторые, самые маленькие, к моменту нашего прихода уже вскрылись ото льда. Ручей, около которого мы стали лагерем, был неширок - всего несколько футов в ширину, - но несся очень быстро и прорыл русло, уходившее близ лагеря на два-три фута [61-92 см] вглубь. Странным образом он тек не вниз по леднику, а вверх, над нашей палаткой уходил под лед и исчезал совсем. Он, должно быть, каждое лето уносит с ледника большое количество воды, часть ее в низовьях ледника снова превращается в лед, а часть - и значительная - по подледным каналам прорывается к морю и вливается в него около залива Терра-Нова. Это подтверждается отложениями пресноводного льда в припае, которые мы не раз наблюдали. Да и не только этим - позднее мы своими глазами видели милях в тридцати [48,3 км] от лагеря ручей, вытекающий из отверстия на ледяном утесе.
Из лагеря мы предприняли небольшую вылазку к склону горы, разделяющей ледники. Путь неожиданно преградило крутое эрозионное ущелье, которое прорыл другой узкий ручей, бегущий на глубине 100 футов [30,5 м] по его дну. Кемпбелл установил теодолит над ущельем, я же, оставив сани, спустился туда, заснял само ущелье, ручей, а затем вылез на вершину горы и осмотрелся. Ледник Пристли в нескольких милях от ручья резко сворачивал на запад и терялся из виду за своей же западной стеной. Как видно из фотографий, ледник разбит довольно регулярными поперечными трещинами, возникающими, очевидно, из-за того, что в конце долины ледник переваливает через поднятие [так].
Ледник заслуживал более тщательного изучения, но без троих наших товарищей мы не могли сделать несколько связок, а лезть на лед без веревки было бы чистым безумием. Самое плохое было то, что поверхность ледника изобиловала скрытыми трещинами и не раз, подбирая образцы, я вдруг чувствовал, что почва уходит у меня из-под ног, и если я не проваливался глубоко, то лишь благодаря тому, что, широко раскинув руки, цеплялся ими за края трещины или за уцелевшие части снежного моста.
Тридцать первого мы снова перебрались на морену ледника Пристли и стали лагерем. В этот и последующий дни было найдено большинство образцов ископаемого угля и отпечаток древесного ствола. Подобные находки нашей и других экспедиций не оставляют сомнений в том, что в прошлом история Антарктики знала по крайней мере несколько периодов, когда ее климат был намного мягче климата современной Англии. Эти трофеи бесспорно принадлежат к наиболее важным геологическим результатам, полученным экспедицией. С другой стороны, мы добыли и противоположные доказательства, также не вызывающие никаких сомнений: некогда лед занимал значительно бульшую площадь, чем сейчас.
В тот же день подошел Левик с партией. Он неправильно истолковал указания Кемпбелла, и в то время как мы ждали его, он ждал нас в лагере Кэнви, который был нам виден. Когда мы снялись с места, он понял, что произошла ошибка, отправился вслед за нами, но в миле [1,6 км] от мыса Заструги попал на участок трещин и был вынужден заночевать. Трещины эти, порождаемые различием давлений в ледниках Кемпбелла и Пристли, закрытые сверху снегом, были и в самом деле очень опасны. Снежный мост над одной из них проломился под санями, и люди не увидели под ногами дна, а "только огромные кристаллы льда, торчащие в глубине". Перебравшись благополучно через трещину, партия испытала такое же чувство, какое, наверное, испытывает слон, которому удалось вытащить ногу из западни, расставленной африканскими охотниками.
Они с трудом нашли место, свободное от трещин, для палатки, а когда поставили ее, Левик воткнул вокруг лагеря несколько лыжных палок и запретил всем покидать его пределы. Утром они выбрались из района трещин и вышли на твердую почву. Когда мы их заметили и окликнули, они направлялись на ледник Корнер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});