И когда с гордым видом, распираемый самодовольством, я вручил ему журнал (что фактически было в тот момент первым изданием его песенок, ибо тогда даже в самой Бразилии еще не появилось ни одного его диска), Пеле с присущим ему здоровым прагматизмом вежливо поинтересовался, когда и где можно получить авторский гонорар. А я, не моргнув бесстыжим глазом, стал уверять его, что это можно сделать только у нас, в Москве, причем только в нашей отечественной валюте.
Он посмеялся, восхищенный этим бесстыдством, и махнул рукой.
«Как молоды мы были…». И он, простивший меня за этот грех, и я, абсолютно не осознававший своей вины перед ним.
Мы общались с ним десятки раз во второй половине шестидесятых. Потом я работал в других странах, куда «Сантос» и сборная Бразилии не наведывались, но аккуратно собирал досье, выстригая из мировой прессы и из сообщений информационных агенств все, что имело отношение к Пеле, к его жизни, бизнесу, хобби.
Потом он ушел из футбола, и новый контакт с ним случился уже на чемпионате мира 1986 года в Мексике, где он работал комментатором телесети «Бандейрантес».
Последний раз я встретился с ним в январе 1997 года, когда – многие хорошо помнят это – он неожиданно появился в Москве в роли рекламного агента бразильской фирмы, которая производит расторимый кофе марки, естественно, «ПЕЛЕ».
МИНИСТР-ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ
Организовывавшая этот визит российская фирма пригласила меня сопровождать высокого гостя (ведь он в то время был министром по делам спорта!), помочь с переводами, общением с журналистами. Что и было сделано. Двое суток я провел с Пеле, как говорится бок о бок, и именно с воспоминаний о нашем общении в эти два дня хочу начать рассказ об этом удивительном человеке.
Во первых, я увидел, что он почти не изменился. Конечно, можно было заметить седину на висках и редкие морщины на лбу. Но он совершенно не растолстел, и при желании, как он сам с гордостью сказал, мог бы и сегодня воспользоваться костюмами, купленным тридцать лет назад. Если бы они не вышли из моды. А гений футбола, кстати сказать, за модой следит очень внимательно.
Супружескую чету (он прилетел со своей второй женой Ассирией) я встретил у трапа самолета. В зале для ВИП-гостей его ожидала густая толпа репортеров, фотографов и телеоператоров. Меня поразило, что в аэропорт на встречу с Пеле не прибыл никто из наших официальных представителей правительства и ни один из спортивных начальников… А ведь это был, хотя и частный визит, но визит члена бразильского правительства. Зато пресса была представлена во всем столичном блеске и многообразии. И потому там, в аэропорту, состоялась первая пресс-конференция высокого гостя, необычайно затянувшаяся, ибо два чемодана, с которыми Пеле направлялся в Москву, где-то затерялись.
Через некоторое время Элио Вианна – его ближайший друг и вице-президент компании «Pele.Sports amp;Marketing»- (запомните это имя, он станет одним из главные героев рассказа о «Пеле, которого вы не знаете») попросил меня отвезти «Короля» и Ассирию в отель, а остальные члены делагации, заполнив поисковые претензии на пропавшие чемоданы, приедут позднее.
Мы отправились в «Балчуг», заполнили там анкеты, получили ключи от номера-люкс и решили дождаться остальную делегацию в баре отеля.
Я, естественно, накинулся на усталого Короля с расспросами о его министерской деятельности. И увидел, что он полон энтузиазма: он работал тогда над законом, который ограждал бы права футболистов от произвола футбольных чиновников и владельцев клубов.
Сейчас-то этот его энтузиазм слегка угас: бразильская пресса сообщала, что разработанный им законопроект был изуродован в конгрессе и президент страны подписал уже сильно измененный, фактически совсем другой закон. Но так бывает не только в Бразилии.
Тогда, в баре «Балчуга-Кемпински», он с гордостью сообщил мне, что построенный по его инициативе детский стадион в Мангейре, одной из крупнейших в Рио-де-Жанейро фавел, привел к заметному уменьшению в том районе города детской преступности и наркомании.
– И нам бы такое не помешало бы, – вздохнул я.
– Ну, так стройте и вы детские стадионы! – ответил он бодро.
– Денег нет у правительства.
– А тот стадион в Мангейре был построен на деньги частных инвесторов. Ищите их и вы… Ведь вложения такого рода должны освобождаться от налогов.
Я махнул рукой: было бесполезно объяснять ему особенности нашего российского предпринимательства и государственного менталитета. Тем более, что утомленная долгим перелетом Ассирия уже зевала, и потому по просьбе заботливого мужа я проводил ее в номер, а затем вернулся к Королю, и мы продолжили беседу.
И тут я почувствовал, что он остался тем же прежним молодым и энергичным «жизнелюбом», каким его знают все, кто общается с ним более или менее близко. Поскольку теперь рядом не было строгого супружеского ока, Король с нескрываемым интересом принялся изучать женщин за соседними столиками, придирчиво и внимательно анализируя их достоинства, на которые мы, мужчины, обращаем особо пристальное внимание, интересуясь моим мнением, и сравнивая его собственные оценки с моими суждениями.
Это было довольно любопытно, тем более, что некоторые из подопытных объектов наблюдения, узнав Короля, приближались к нашему столику и робко просили у него автограф.
Но вскоре приехала вся делегация с найденными все-таки чемоданами, и все отправились по номерам. А уже на следующее утро началась карусель интервью, встреч, переговоров.
Фирма-устроитель визита Короля футбола в заснеженную Москву распланировала его пребывание не совсем удачно: для главной пресс-конференции был избран зал Дома дружбы на Воздвиженке, маленький зал которого не смог вместить громадную массу журналистов, примчавшихся на встречу с едва ли не самой легендарной личностью ХХ века. Многие из моих коллег помнят дикую давку, которая возникла там, когда Король и Ассирия на последовавшем вслед за пресс-конференцией коктейле появились среди журналистов и едва не были растоптаны и смяты. Мне пришлось буквально выцарапывать их из страшных объятий толпы, прятать в лимузин и вместе с ними спасаться бегством в отель.
И когда слегка помятая и растерянная Ассирия, приводя себя в порядок на заднем сидении машины, с трудом отдышавшись, нервно сказала: «Вот так каждый раз, когда ты пытаешься выйти на люди!», невозмутимый супруг пожал плечами и философски заметил, что, мол, за все надо платить…
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ!
Он действительно всю жизнь платит нелегкую дань – вечный налог на популярность. Платит тем, что не может появиться на людях без риска быть раздавленным и смятым. Платит необходимостью скрываться от вечной, никогда не прекращающейся осады репортеров и любителей автографов, которые охотятся за ними не только на улицах или в аэропортах, но и на светских раутах и правительственных мероприятиях.
Не анекдот, а факт: когда 1 января 1996 года вновь избранный и только что вступивший в должность президент Бразилии Фернандо Энрике Кардозо начал представлять на официальном приеме свой новый кабинет, все участники приема: министры, гости, фотографы, мобилизованные для фиксации исторического факта, и пресса, призванная освещать его, тут же выстроились в очередь за автографами к новоиспеченному министру спорта Пеле.
Вообще-то, о его не знающей границ популярности, о немыслимом и никогда не затихающем ажиотаже вокруг него, вокруг имени, ставшем имиджем, известно всем. Весь мир видел фотографию Роберта Кеннеди, обнимающего в раздевалке «Мараканы» Пеле. Похожа на красивую легенду невыдуманная история о прекращении на одни сутки бушевавшей в Заире гражданской войны: соперники неистово захотели посмотреть матч с участием Пеле.
Посмотрели. И как только «Сантос» отбыл, война возобновилась…
В шестидесятых годах мировую прессу обошла история бедняка, который где «автостопом» на попутках (интересно было быь узнатиь, что это были за попутки: верблюжьи караваны или грузовики с урожаем маиса?), а где безбилетным «зайцем» проехал через всю Африку из Кейптауна в Касабланку, чтобы попасть на матч с участием Короля. (Посмотрите, пожалуйста, уважаемый читатель, на карту Африки и попробуйте представить, что это за подвиг: через джунгли и пустыни, через реки и горы только ради того, чтобы попасть на футбол!).
А уже совсем недавно, в июле 1995 года, другой африканский бедняк тоже, между прочим, «зайцем» в трюме американского сухогруза переправился через Атлантику и отправился пешком по Бразилии к «Королю Пеле» с просьбой помирить воюющих в Руанде тутси и хуту. Правда, ему не повезло: неграмотный африканский бродяга не знал, где именно следует искать благодетеля, он не имел представления о том, что тот стал уже министром и работал не в городе Сантосе, где когда-то играл в футбол, а в столице страны. Да и где находится эта столица африканский посол доброй воли тоже не имел ни малейшего представления. Короче говоря, местная полиция повязала его почти мгновенно, где-то в окрестностях порта Сантоса, где он высадился с судна.