мужественного утреннего настроя). – К капитану я поеду с тобой. Нечего тебе одной брать вину за то, что ты в одиночку схлестнулась с женой Ньюмана.
– Давай дуй в аэропорт и отправляйся раскрывать преступление, – говорю я. – А с драконом в виде Мура я попробую как-нибудь сладить. – Бросаю взгляд на Уэйда. – Ну а моя встреча в Сан-Антонио…
– С профайлером я тебя свяжу по телефону, и попрошу спецов поработать над всем, что мы собрали прошлой ночью. – Он смотрит на часы, будто не вполне уверенный в своих словах. – Ну да, уже прошлой. Приглашение в Сан-Антонио остается для вас с Лэнгом в силе – пользуйтесь любым доступным ресурсом. Спецам скажу исследовать токсины в тех делах, где они до сих пор толком не выявлены. Если сумеем найти еще одно дело с цианидом, дадим вам знать. Сдается мне, что мы можем выйти на куда более масштабного серийщика, чем думали вначале. Ну а Мур пускай выслушает твои наработки.
– Меня волнует то, что я говорить, наоборот, не должна. У меня нет доказательств, что Ньюман – наш парень. Вообще никаких. Полный ноль. Нужно предоставить что-то и шефу, и прокуратуре, чтобы по крайней мере выбить ордер.
– Скажи ему, что, если он сбросит Ньюмана со счетов, а затем выяснится, что по его милости в разных штатах и в разные годы гибли люди, он потеряет работу.
– Ага. Как раз мне и грозить ему увольнением…
Лэнг спесиво фыркает.
– Ладно, удачи в начинаниях, – напутствует он. – А мне пора. Надо в самом деле заехать домой, принять душ.
– Да неужто? – спрашиваю я, а он подмигивает, после чего топает вниз по лестнице.
Уэйд подходит ближе.
– Почему бы тебе просто не перейти работать в ФБР, где ресурсов предостаточно, а придурки…
– Покладистей?
Он ухмыляется:
– Симпатичней.
Я со стоном поворачиваю к лестнице.
Полчаса спустя Уэйд, приняв душ, направляется к двери, обещая позвонить, как только получит отчет о перемещениях Ньюмана. Я запираю дверь, иду на кухню и открываю там дверцу шкафа, где мой взгляд падает на пачку хлопьев с сахарком, любимого кушанья моего деда. Сердце мое сжимается; я наполняю ими миску, заливаю молоком и возвращаюсь к себе наверх.
Здесь все так же навязчиво пахнет тако. Я сажусь за стол, ставлю на «вертушку» любимый альбом своего дедушки и, похрустывая хлопьями, пытаюсь вспомнить, какая же мысль у меня мелькнула прошлой ночью… Бесполезно. Хлопья уже дожеваны, а ответа все не видать. Что неудивительно, учитывая предстоящую нахлобучку от шефа.
Может, пришло время навестить дедушку? У него ведь бывают моменты просветления, пусть он их даже потом и не помнит. И уж он гораздо больший мастер поэзии, чем я.
Глава 61
Прежде чем отправиться в участок, я заскакиваю в офис жилконторы за записями с камер, зафиксировавших моего ночного преследователя, – но там еще никого нет. В любое другое время я бы сбегала через улицу за кофе и предприняла еще одну попытку, но сейчас этого не делаю. Ну да ничего, все еще вернется. Обязательно. Он не отпугнет меня ни от моего стиля жизни, ни от района, где я живу. Но на это еще нужно некоторое время, когда я смогу справиться с грузом эмоциональных переживаний, неизбежно вызванных смертью Дэйва.
С этой мыслью я направляюсь к своей машине и, как только выезжаю на дорогу, заезжаю в «Старбакс». Мой заказ включает напиток на зеленом чае, который пьет капитан, и два мокко с обезжиренным молоком, для нас с Чаком. Ожидая у окошка своей очереди, я отправляю сообщение Табите и Чаку, чтобы они состыковали меж собой передачу записей.
В участке, прежде чем отправиться на экзекуцию, первым делом заглядываю в конференц-зал, где застаю Чака и всех членов команды, за исключением Лэнга и Джексона. Чуть заметно киваю в сторону двери, и Чак послушно встает. Вид у него на удивление бодрый, хотя, вероятно, спать ему выдалось не дольше, чем мне на полу моего гулливеровского шкафа. Мы пристраиваемся в коридоре, где я указываю на поднос с его кофе.
– Хвала Господу и Джазу! – Он набрасывается на подношение. – Без этого я был не человек.
От подноса я избавляюсь, оставляя наши с шефом порции.
Чак отхлебывает и морщит нос:
– А чего такой жидкий? Мы на диете, а я об этом не знал? – Но тут же вскидывает руку: – Не то чтобы я такой уж поклонник кофеина. Всему надо знать меру.
– В следующий раз возьму погуще. Обещаю и торжественно клянусь. Я свои калории отыгрываю на сладостях; подумала, что и тебе не помешает… Зато так у тебя остается больше места под шоколад. – Включаю передачу: – Сейчас иду к шефу на ковер. У тебя есть для меня что-нибудь спасительное?
– Из кожи вон лезу, Джаззи. Мне реально жаль. Пробил все случаи, когда Ньюман или его жена могли по работе летать в Нью-Йорк. Будь у нас список каких-нибудь мероприятий в области образования или юриспруденции, я мог бы копнуть глубже и поискать дополнительных подозреваемых, так или иначе связанных со здешними местами. Но ничего подобного у меня нет.
– А скажем, увлечения, ради которых кто-то из них мог мотаться на ежегодный слет?
– Я и этот вариант рассматриваю. Даже выхожу за стандартные рамки и охватываю родню, старых друзей, с кем могли организовываться какие-нибудь ежегодные тусовки. При таком раскладе можно заглядывать в соцсети любого из них, чтобы попытаться восстановить целостную картину. Даже если Ньюман в Нью-Йорк не летал, то мог ездить туда на машине. Но пока у нас нет ордера даже на просмотр его банковских выписок.
– Ты молодец, Чак. – Я прихлебываю кофе. – Продолжай свои великие дела. А где, кстати, Джексон?
– Поехал за записями с камер жилконторы и будет связываться со всеми, кто вчера наблюдал за твоим домом, тоже на предмет записей.
– Ты просто супер. Я, наверное, похлопотала бы о твоем повышении, но сначала надо добиться, чтобы меня саму не вышвырнули.
– Все так плохо? – Он смотрит на стакан в моей руке. – Это же жесть.
– Ага. А может стать еще жестяней. – Я указываю на свою сумку: – Не возьмешь к себе?
Он с готовностью ее подхватывает, и я налегке отправляюсь в кабинет шефа, прибывая всего за несколько минут, если верить коридорным часам над кабинетом. Пуляю свой стаканчик в ближайшую мусорную корзину и вхожу в приоткрытую дверь. Капитан Мур сидит у себя за столом – без пиджака, но рубашка на нем свежая и белая, с ярко-синим галстуком. Вообще он сейчас похож на меч, заточенный для