Такие же пояса были и на моих друзьях.
— Босс, вы тоже решили надеть этот пояс? Но он же вас полнит. Вот давайте вы снимете с нас наши оковы и мы пойдем в чудный магазинчик, где я подберу для вас стильный латексный аксессуар, если уж вы решили удариться в БДСМ, — проговорил Малыш.
— Чего? — я не сразу въехал в смысл сказанного.
— Как чего? Разве я не понимаю, что сейчас на палубу спрыгнут пять-шесть матросиков с кожаными плетками? Они выведут яхту из Токийского залива, пристанут в скрытой от глаз бухте и там мы все вместе…
— Заткнись! — прорычал я в ответ. — Малыш Джо, я понимаю, что ты сейчас находишься под чарами Запрещенного оружия, но заткнись, а не то я тебя заставлю перейти под чары Морфея.
Киоси тут же подскочил к здоровенному амбалу и, на правах правой руки босса, отвесил Малышу хлесткую оплеуху. Я едва не прыснул от смеха. Так легендарная крыловская Моська могла дать пенделя бредущему по улице слону. Бывшему сумоисту подобная плюха была не весомее шлепка муравья, но вот звук шлепка заставил прикусить язык.
— Не открывай свою вонючую пасть до тех пор, пока босс не разрешит! — крикнул Киоси. — А не то я так тебе накостыляю, что проклянёшь день своего рождения!
Пока они препирались, я увидел — где находился Сакурай! Малюсенькая точка, почти что как битый пиксель на экране, но это был точно он!
Странно то, что он занял такую позицию — попасть в нас ему могли помешать натянутые снасти такелажа других яхт. Будь я на его месте, то занял бы крышу дома справа — с неё мы были как на ладони.
— Слушай, Изаму-кун, — заговорщицким тоном прошептал сэнсэй. — Пока ты не пристегнулся, и не сел рядом с глупой рожей…
Я даже застыл на миг — что это такое? Неужели Норобу смог победить чары Запрещенного Оружия?
— Не мог бы ты одолжить мне две тысячи иен? — тут же развеял мои радостные ожидания Норобу. — А то так есть хочется, что выпить бы не мешало и где-нибудь преклонить седины…
Я в ответ покачал головой и тут же переслал фотографию Масаши и Исаи, чтобы те знали, куда в случае чего смотреть. Видел, как ребята уткнулись в телефоны — явно передавали своим подчиненным сообщения о грядущей атаке и месте её основной цели.
Как только ушло изображение, так мобильник сразу же завибрировал. Двойнику не терпелось начать наслаждаться победой. Ну что же, пусть наслаждается, пока может. Я включил запись разговора. После бреда господина Ицуми это вошло у меня в привычку…
— Да? — буркнул я. — Соскучился?
— Ещё бы не соскучиться… Я давно не видел, как одновременно погибают все мои враги. Ну ты и дурак, русский. Что за глупая самоотверженность? Неужели пословица «сам погибай, а товарища выручай» в самом деле актуальна среди вас?
— Тебе этого не понять, — парировал я. — Ведь все твои друзья от тебя отвернулись. Даже оябун Хаганеноцуме предпочел забыть о нанесенной ему обиде…
— Этот старый идиот ещё получит своё! Он предал основы якудза и… Впрочем, тебе я могу сказать, так как ты отправишься в ад через десять минут. Мы с Иоши Сакамото собрались сместить оябуна Иширу Дарато. После того, как он отказался идти войной на клан Окамото, мы начали собираться в офисе и накапливать силы. Оябун Дарато хотел бросить все силы на ослабевающий Хено-хеби-кай, чтобы оттяпать территорию, а мы… Мы смотрели дальше.
— Вы смотрели на заводы Окамото…
— Да, мы смотрели на машиностроительные заводы… В них вся сила! Кусок этого пирога мог обеспечить безбедное существование всему нашему клану! А дурак Дарато воспротивился… Иоши даже заказал киллера, но вот с ним вышла промашка. Клан Окамото узнал о нас и убил почти всех, кто был на нашей стороне. И вместе с ним был ты и твой мелкий пиздюк… Теперь же пришла пора отправить вас на дно. А потом я с остатками своей команды и поддержкой дядьки всё-таки уберу Дарато и возглавлю Хаганеноцуме. И уже тогда Окамото отдаст нам всё, а не только часть. Я развяжу самую кровавую войну, какую только видел Токио.
— Ну и дурак. Деньги же с собой не заберешь. Вон Иоши не смог утащить их в могилу… да и ты не сможешь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сам ты дурак! Да что с тобой разговаривать! Вы, русские, всегда были сумасшедшими. Ты не представляешь — как я радуюсь, что скоро одним станет меньше на свете. Не пытайся творить оммёдо — металл оков не даст тебе этого делать. Лучше дай мне насладиться вашими последними секундами. Побегай по палубе, чтобы развлечь меня. И это… прощай, русский!
После этого мобильник пискнул и умолк. Зато ожили цифры на электронном табло.
9:59
Глава 24
Вот жеж… прямо как в плохом боевике, где время идет, цифры убывают, а герою нужно спасти мир. Похоже, что Сакурай пересмотрел дешевого кино, иначе я не могу сказать, откуда он взял этот прием. Ведь гораздо проще шарахнуть по нам из гаубицы, да и всех дел. Но нет, ему захотелось театральщины. Кабуки ему захотелось…
Небось пялится сейчас на нашу группу в оптический прицел и улыбается во все тридцать три зуба. Что же, пришла пора ему эту радость подпортить.
Я вытащил из кармана сигнальную ракету и нацелился в небо.
— Вау, босс, дай я хуякну? — с улыбкой спросил Киоси.
Он протянул руку и едва ли не выдернул желтый стержень с веревочкой и кольцом. Но куда там — я был начеку.
— Нахуячишься ещё, какие твои годы, — хмыкнул я в ответ и дернул за кольцо. Огонёк с красным шлейфом радостно взвился в воздух, по пути ослепив одну пролетающую чайку. Птица даже выпустила из клюва читающего последнюю молитву карася, а тот с немым визгом восторга от неожиданного спасения шлепнулся в воду.
Стоило огоньку добраться до предельной точки, как на причале всё завертелось и закрутилось. С разных концов причала полетели фаерболы. Раздались крики, мат, автоматные очереди. Масаши и Исаи тут же выпустили пару сильных оммёдо по той точке на крыше дома, изображение которой я им скинул.
Женский визг сигнальной ракетой взвился в воздух и резко оборвался. Жители бедных районов знают, что можно истерить только тогда, когда жизни особенно ничего не угрожает. В любое другое время лучше сохранять молчание и убираться подальше. Прочь от оммёдо, выстрелов и прочего…
Через пару секунд причал превратился в поле боя, с которого спешили удрать зрители, неудачно решившие прогуляться в этот вечер по набережной. Фаерболы летали над крышами недорогих машин, уносились в сторону большой воды, чтобы где-то там рухнуть и заставить воду зашипеть. Из бетона вырастали щиты, молнии хлестали разрядами, водяные стрелы разбивались о мачты кораблей, отведенные огненными преградами. И между всем этим свинцовыми пчелами метались пули.
Работали бойцы Исаи и Масаши. В бой их вел Хакаси — «поверенный в делах Окамото, касающихся применения физической силы». Им отвечали те остатки якудза, которые удалось собрать Сакураю.
В этот раз Хакаси, лысый человек со шрамом на щеке, тоже решил принять участие в операции. Когда мы зачищали офис Хагененоцуме-кай, то Окамото-старший велел ему оставаться в стороне, чтобы внук сам повел людей за собой. Как же Хакаси потом матерился, узнав про сбежавшего Сакурая. Поэтому сегодня он был во главе операции… Хотя мы-то с вами знаем, кто на самом деле тут самый главный мозг!
Правда, этот мозг сейчас сидит на цепи, вместе с другими своими товарищами, но это временно. Да-да, это временно, так как вот-вот придут ребята Масаши и…
Неожиданно с других яхт и лодок поднялись темные фигуры. Они нацелили автоматы и ружья в сторону выхода с причала и в этот момент я понял, что Сакураю удалось-таки меня переиграть. Как оказалось — его поддерживало гораздо больше людей, чем я думал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Есть одна ошибка стратега — недооценивать противника. И я эту ошибку допустил.
Да, мне думалось, что за Сакураем пойдут от силы десять-двадцать человек, а тут… На причале собралось не меньше полусотни противников. Конечно, люди Хакаси достаточно тренированы и обучены, но против верных людей им придется очень трудно. Против тех людей, которые готовы за своего господина и в огонь, и в воду…