— К чему эти намеки? — гортанным голосом спросил Ранги. — Хорошая мина при плохой игре? На что вы надеетесь? Откуда вы знаете, в какой защите нуждается Конструктор?
— Знаю, — отрезал Грехов, усмехнулся с неожиданно прорвавшейся грустью. — Хотя мне это не доставляет ни счастья, ни радости. Я ведь хомозавр, как меня недавно окрестили. А Конструктору не нужна никакая защита, он болен и одинок, и нуждается всего лишь в одной простой вещи — в милосердии. В милосердии, как это ни странно! Если можете помочь ему в этом — помогите, нет — не мешайте это делать другим.
— Строительство излучателей квагмы в поясе астероидов — это и есть милосердие по-человечески? Идея отгородиться «абсолютным зеркалом» — это милосердие?
— Нет, — тихо произнес Грехов, — не милосердие. Но мы учимся ему, трудно, жестоко, ошибаясь и падая, но учимся, и в конце концов овладеем наукой, найдем единственное верное решение. Вы такого решения не нашли.
— И все же ваш ультиматум смешон. Вы, конечно, сильный человек, Габриэль Грехов, ваш пси-потенциал, вероятно, больше потенциала любого из нас, но вы далеко не шукра, обладающий амара{34}. Мне жаль, но отпустить вас мы не имеем права; ибо вы представляете для нас реальную и непредсказуемую опасность.
— В таком случае мы погибнем все.
Шебранн покачал головой, на губах его обозначилось подобие улыбки.
— Проигранный гипнобой — еще не доказательство нашей слабости.
— Вы не поняли. — Грехов медленно вытянул вперед руку ладонью вниз, и зеленоватая искра в камне его перстня вдруг прыгнула вверх, превратилась в фиолетово-зеленый дрожащий язычок пламени. И тотчас же пол, потолок и стены пещеры искривились, словно по ним, ставшим гибкими и упругими, пробежала судорога. Из недр пещерного города донесся угрожающий гул, мигнули и разгорелись запрятанные в стенах светильники. Ратибору показалось, что у его ног разверзлась бездна, дохнувшая холодом меж звездного пространства. Кто-то поддержал его под локоть — Железовский.
Грехов опустил руку, язык огня упрятался в перстень, коридор перестала мять и корчить мягкая, но властная сила.
— Детские игрушки, — презрительно процедил сквозь зубы смуглолицый Григ. — Хватит разговоров! Они блефуют, а мы развесили уши. Их всего четверо, помощи ждать неоткуда, метро заблокировано, пора заниматься своим делом.
В руке бывшего пилота сверкнул ствол «универсала», направленный на Лабовица, два бесшумных выстрела раздались одновременно — Грига и Железовского. Лабовиц успел уклониться всего на несколько сантиметров, и сгусток плазмы попал ему в плечо. Удар плазменной пули Железовского отбросил Грига к стене, и в то же мгновение страшной силы пси-разряд едва не парализовал Ратибора, потерявшего слишком много энергии в первой и второй схватках.
— Не стрелять! — прозвучал в звуковом и мысленном диапазонах яростный крик Грехова.
Все замерли, направив оружие друг на друга. Проконсул снова вытянул руку вперед, и снова знакомая сила искривила темное пространство пещеры, тела людей и К-мигрантов, отразилась болью в позвоночнике, голове, глазах. Пульсирующая зеленая струйка пламени над перстнем Грехова превратилась в облачко, которое за секунду выросло в огромный шар и окутало всех находящихся в пещере. А когда светлый туман рассеялся, все увидели висящий между людьми и К-мигрантами черный бугристый обломок камня, завернутый до половины в дырчатую золотую фольгу. Тяжело, так что вздрогнули стены помещения, «камень» рухнул на пол. На людей повеяло жутковатым ветром чужих пространств.
— Роид! — хмыкнул раненый Лабовиц, пытавшийся остановить кровь из раздробленного плеча. — Похоже, живой! Ну и связи у тебя, проконсул! Кто из вас упоминал тут шукру? — Герман посмотрел на Шебранна. — Еще есть сомнения?
У Ратибора появилось ощущение, что глыба чужанина то исчезает из поля зрения, то появляется вновь, и это «мигание» заставляет вибрировать воздух, ставший густым и плотным, как желе.
— Спрячьте оружие, если вы не самоубийцы, — незнакомым хриплым голосом сказал Грехов; лицо его снова покрылось блестящей пленкой «слюды». — Внутри этого роида область двенадцатимерного пространства, эквивалентного по размерам, массе и энергии горной системе типа Гималаев, — хватит на то, чтобы пробить вашу базу насквозь. Убеждаетесь?
— Он не может взорваться просто так, по команде извне, — сказал Шебранн быстро.
В голове Ратибора (ему показалось — в костях черепа) родился удивительный вибрирующий звук, словно хлопнула дверь в гулком помещении: глыба чужанина увеличилась в размерах и опала, словно он вздохнул. И вслед за этим раздался необычный свистящий хрип, не похожий ни на человеческий голос, ни на шумы естественного природного фона, меняющий интонацию, тембр, эмоциональную насыщенность и громкость, сопровождаемый долго не смолкающим эхом.
— Слышу. — Грехов стряхнул с рук «лоскутья» голубого сияния. — Роид передал мне привет. А насчет взрыва… — Проконсул поднял руку с пистолетом и направил его на чужанина. — Достаточно разрядить в него «универсал», и взрыв неизбежен, вы это знаете. Я жду.
Несколько мгновений длилась наполненная мертвой тишиной пауза. Ратибор, ни на миг не выпускавший из виду пару Нгуо Ранги — Юрий Лейбан, заметил, что лицо Грехова стало бледнеть, приобретая прозрачность драгоценного камня. Потом Шебранн опустил свой пистолет и оглядел ряды К-мигрантов. Они давно переговаривались мысленно, но сейчас их пси-разговор выплеснулся в диапазон, близкий волне пси-связи людей, Ратибор ощущал его эхом бушевавшего где-то далеко шторма, вернее, эхом прибоя.
Наконец Шебранн закончил переговоры.
— Чего вы хотите?
— Мира, — тихо, но жестко сказал Грехов. — Я не ограничиваю вашей свободы, делайте, что хотите, предлагайте свой вариант общения с Конструктором, но не пытайтесь больше угрожать людям, а тем более охотиться за ними. Этот ультимативный разговор с вами — последний, в случае любой попытки нападения на ученых, строителей, других людей, я уничтожу вас! Всех! Слышите?
Ратибор превратился в сплошной нервный ком, реагирующий на малейшие токи, изменения электромагнитных полей и даже на пульсацию биополей, возникающих от постоянной работы мышц, которые удерживают тело в покое, и точно так же замерли рядом Железовский и Лабовиц, превращенные обстоятельствами в живые боевые системы с высокими параметрами.
— Мне нравится ваш подход к проблеме, — без улыбки сказал Шебранн. — Вероятно, на вашем месте я реагировал бы так же. Итак, мы свободны в выборе?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});