Читать интересную книгу "Овод - Алина Аркади"

Янис согласился, отец был в бешенстве, потому что упускал огромный кусок пирога, на который капал слюной много лет. Мне было двенадцать на момент их развода, так что второго сына отец предложить не мог.

– Теперь вся надежда на тебя?

– Именно. Я столько проверок прошёл, чтобы родители убедились в возможности продолжения семейства Тафановых, что со счёта давно сбился. Но как только подтвердилось, что со мной всё в порядке, папа откинул в сторону Яниса и сосредоточился на мне.

Теперь понятно, почему между отцом и старшим сыном присутствует напряжение. Янис не оправдал надежд, а точнее, не позволил отцу обогатиться за счёт новых родственников.

– Что было потом?

– Янис пытался изнасиловать мою мать, и отец его выгнал.

– Чего?! – поднимаюсь, таращусь на Эрнеста, который произнёс нечто несочетаемое. – Я никогда не поверю, что Янис совершил такое. Это гадко. И невозможно.

Вспоминаю Ольгу, и не вяжется сказанное Эрнестом. Но Янис откровенно её недолюбливает, может, эта ситуация и стала причиной конфликта? И как бы я мысленно его ни называла, обвиняя в предательстве, поверить в подобное обвинение не могу.

– Мне известна версия мамы, а она лгать не может, – убеждает Тафанов, – а Яниса ты хреново знаешь. Я лично верю в это безоговорочно.

– Ты идиот, который живёт чужим умом. – И я знаю, о чём говорю, слыша ежедневные монотонные наставления отца Эрнеста, словно сам он живёт по кем-то написанному сценарию. – Отец контролирует каждый твой шаг, слово, решение. Ты несамостоятельное, бесхребетное существо, неспособное существовать в этом мире без поводыря, – повышаю голос, надвигаясь на него. – Кто ты без денег отца? Пустое место! Янис живёт самостоятельно и способен выбраться из любой, даже патовой ситуации, а ты? – тычу в него пальцем, а Эрнест медленно поднимается и пятится к двери. – Ты со стороны себя видел? Да у тебя из мужского только член между ног!

Меня несёт, в последнее время моё настроение напоминает американские горки, с которыми я не могу совладать.

– Сейчас я им и воспользуюсь, – угрожающе надвигается на меня, расстёгивая ремень, – к тому же ты всё равно станешь моей женой. Так что решим вопрос с наследниками сразу.

– Я не выйду за тебя замуж! И не смей ко мне прикасаться!

Выставляю ладонь, понимая, что физически Эрнест сильнее меня, и сопротивляться долго я не смогу. К тому же левая рука функционирует не в полную силу.

– Твоё наследство – лакомый кусочек, который я хочу получить, чтобы утереть нос папе. И если всё, что говорят о твоём отце, правда, я стану очень богат.

– Ты ничего не получишь!

– Посмотрим, – шипит, надвигаясь и расстёгивая ширинку. – Не нужно сопротивляться и, возможно, получишь удовольствие. Уверяю, я трахну тебя лучше, чем Янис. Я всё делаю лучше, чем он.

– Ты… да ты…

Осматриваюсь, а затем хватаю со столика лампу и швыряю в Эрнеста, попадая чётко в голову. В сторону летят осколки, а он сгибается, закрываясь руками. Но я не останавливаюсь, и следом летит ваза, в которой каждый день обновляются цветы, пульт от телевизора и поднос с тарелками. Всё попадает в цель, а Эрнест отходит к двери, и лишь сейчас замечаю, что разбила ему голову.

– Ебанутая! – кричит, глядя на руки со следами крови.

– Ну ты же хотел веселья?! Так веселись!

Замахиваюсь снова, схватив графин с водой, он не глядя оборачивается и утыкается носом в закрытую дверь. Из носа хлещет кровь, которая сейчас вызывает не отвращение, а, скорее, то самое веселье, о котором говорил Эрнест. Скрывается за дверью, матерясь и выкрикивая оскорбления из коридора. Меня трясёт от захватившего адреналина и страха, что он мог прикоснуться ко мне. Тяжёлое дыхание заглушает всхлипы, которые рвутся наружу, независимо от желания нормализовать сердечный ритм. Накрывает. Реву вовсю, сетуя на судьбу и Яниса, который оставил меня.

Закрываю дверь на защёлку и ночью почти не сплю, ожидая, что Эрнест вернётся, чтобы закончить начатое, но его не слышно. Вряд ли поделится с папочкой фиаско, которое его настигло. Но его слова заставили задуматься. Тафанов планирует женить на мне второго сына, чтобы получить наследство отца. Всем нужны деньги, которые им не принадлежат, и вряд ли я смогу отбиться, когда меня будут тащить под венец. Но даже это лучше, чем смерть или скитание в неизвестности. Или всё же лучше побег?

Только как? Подхожу к окну, замечая шныряющих во дворе охранников. Не получится спуститься с балкона и залезть в чей-то багажник. Никто, кроме Эрнеста, за всё время на территорию не заезжал. Единственный вариант – побег за пределами дома. Но тут сразу возникает вопрос – куда бежать без документов и денег? Прикидываю варианты, но каждый упирается в какую-то неразрешимую для меня проблему.

Спустя два дня тишины в моей комнате появляется Эрнест.

– Сегодня выход в город. Мероприятие, которое устраивают знакомые отца в восемь вечера. Я должен быть. Это платье, – указывает на чехол, который секундой ранее бросил на кровать, приближаться не решается, застыв в дверях, – туфли и сумочка. Я представлю тебя как будущую невесту. Будешь вести себя хорошо – позволю выходить из дома два раза в неделю, поняла?

Смотрю, не отвечая, и жду, когда он уйдёт. Закрывает дверь, и лишь после этого расстёгиваю чехол, в котором длинное голубое платье с косым вырезом. Этот цвет мне не идёт, о чём, видимо, Эрнест не подумал, скорее всего, выбрав на свой вкус. Мне всё равно, главное, впервые за три недели меня выпустят и позволят быть среди людей. Кто знает, может, примерным поведением я заслужу право покидать дом и организую побег.

К восьми ожидаю Эрнеста, который появляется немного раньше, лишь кивнув в сторону двери, тем самым дав сигнал, что я могу покинуть комнату. Иду за ним, получив возможность осмотреть дом. Людмила разрешала выйти во двор, контролируя мои передвижения, но я необдуманно выкрикнула о помощи, когда заметила группу людей, проходящих мимо, и с тех пор покидать пределы комнаты мне запретили.

Мне услужливо открывают дверь, приглашая сесть вперёд. Сегодня Эрнест сам за рулём, облачён в чёрный костюм, который не делает его более привлекательным. Вытянутое лицо, тонкие губы, раскосые глаза и зализанные гелем волосы – отталкивающая внешность. Он похож на мать, которая подправила угловатое лицо ботоксом, сделав контуры менее резкими.

В машине неприятно пахнет. Морщусь, гашу ком, подкатывающий к горлу. В машине Яниса всегда было комфортно, здесь же неприятно, и даже пальто, в которое я кутаюсь, не спасает. Забыв про спутника, рассматриваю улицы Стокгольма, привлекающие яркими огнями и манящими вывесками. Просто смотрю, не понимая