— Ну и ну! Я теперь начинаю понимать, отчего ты получил интригующее прозвище Эверард! — воскликнула она, а в ее глазах цвета морской волны плескался едва сдерживаемый смех.
Эверод шутливо шлепнул ее по ягодице.
— Дерзкая девчонка! — Он потер рукой то место, на котором мог остаться след от удара. У него не было ни малейшего желания объяснять Мауре, что именно он делал с леди Спринг и леди Сильвер, чтобы заслужить это злосчастное прозвище. — Всякому ведь известно, что в слухах редко присутствует истина.
Пусть у Мауры было здоровое любопытство и страстная натура, он все равно сомневался, что сидящая верхом на нем девушка поймет, а тем более одобрит ту жизнь, какую он вел с тех пор, как был изгнан из Уоррингтон-холла.
Маура издала протестующий возглас.
— Не скажи. — Она приподняла бедра, и его вздыбленное мужское естество скользнуло в промежность, осторожно нащупывая вход в расселину. — Ты уже два раза насытил свою похоть, — заметила она, полузакрыв глаза, и легкими покачиваниями помогла ему проникнуть глубже. — И вот, полюбуйтесь: снова готов вложить в меня свой стержень, словно меч в ножны, и снова, и снова, пока я не капитулирую.
— Или я, — возразил Эверод, неожиданно вонзая упомянутый меч по самую рукоять.
Маура в экстазе запрокинула голову. Длинные темные кудри разметались по спине, их шелк ласкал руки Эверода, а нежные вьющиеся кончики щекотали его тугие яички.
Оставалось еще больше получаса до того, как служанка придет будить Мауру. И Эверод наслаждался каждой минутой, подталкивая Мауру к вершине блаженства и тут же отступая, — он тянул время до прихода камеристки, пока ее шаги не послышатся в коридоре. Страх быть пойманными на месте преступления удесятерит наслаждение Мауры. И когда виконт попросил, чтобы они встретились позднее тем же вечером, она не смогла отказать ему.
— Дядюшка, вы нынче выглядите молодцом, — сказала Маура, когда они втроем подъезжали к особняку Керстингов. — Укрепляющий отвар тетушки Жоржетты вернул румянец вашим щекам.
От комплимента племянницы граф гордо вскинул голову.
— Спасибо, милочка. Можно и я тебе сделаю комплимент? В твоих глазах пляшут искорки, а щечки так и рдеют. Это говорит о том, что ты отлично себя чувствуешь. Хорошо зная свою супругу, я догадываюсь, что и ты, и все домочадцы усердно пили отвар, пока я был прикован к постели.
Маура почувствовала, что при этом замечании ее щеки вспыхнули еще сильнее. Сама она объясняла свое хорошее настроение долгим любовным свиданием с Эверодом. Благодаря его неутомимости и неиссякаемому восхищению ее телом она ощущала боль в местах, о которых не принято говорить, и была невероятно счастлива.
— Ну вот, а когда я посоветовала ей вздремнуть, Маура противилась этому точь-в-точь как в раннем детстве, — поведала мужу Жоржетта. — А впрочем, я согласна с Уоррингтоном. Несколько часов сна — и у тебя исчезли тени вокруг глаз и вернулась joiedevivre,[23] которая свойственна тебе с детства.
— Ты слишком добра ко мне, тетушка, — ответила Маура с преувеличенной скромностью. Она отвернулась и стала смотреть в окно на улицы, по которым они проезжали. Мысли ее то и дело возвращались к Эвероду.
Хотя она мгновенно сомлела в объятиях виконта, он показал себя человеком действия. Не осталось ни одного вершка ее тела, который он не приласкал бы губами или пальцами. Доводя ее до грани безумия, Эверод беспечно оставался в ее постели, предаваясь восторгам любви, пока короткий стук не развеял чары.
Маура пришла в ужас и крикнула камеристке, что она уже проснулась и желает принять ванну. Она попыталась было отползти от виконта, но у него были свои соображения на сей счет. Эверод подхватил ее как пушинку и бросил на мягкий матрас. Маура отбивалась, но он не обратил на это ни малейшего внимания, без долгих разговоров развел ей ноги, вонзил свой меч в Истекающие влагой ножны и стал бешено двигаться, мигом доведя до того восхитительного блаженства, испытать которое не давал ей буквально минуту-другую назад. Маура, в страхе, как бы их не услышала служанка, запустила зубы в руку Эверода. Тем временем ее тело изогнулось под ним, пылая, точно тысяча солнц. Почти сразу же Эверод разделил ее восторг, и теперь ее расселина сжимала его стержень так же, как сам Эверод сжимал губами набухшие соски Мауры.
Виконт покинул ее спальню столь же дерзко, как и пришел. Он извлек из ее глубин свой стержень, отыскал безбожно измятую ночную сорочку и набросил на Мауру, дабы скрыть следы их любовной горячки. Пока девушка переживала, что служанка вот-вот возвратится, он неспешно оделся, подарил ей долгий прощальный поцелуй и незаметно выскользнул из комнаты.
Никто не всполошился, не поднял тревоги, значит, Эверод благополучно избежал внимания со стороны прислуги Уоррингтонов. Маура восхищалась выдержкой виконта, а какая-то часть ее души ужасалась тому, как упоенно она отвечала на ласки Эверода. Было в нем что-то такое, что побуждало ее состязаться с ним в раскованности. Несмотря на принятую ванну, Маура до сих пор ощущала запах его семени. Ее нижние губы все еще были влажными, словно ее тело готовилось к возвращению Эверода.
Маура ожидала, что виконт встретится с ней на балу и потребует, чтобы они снова встретились тайком. Даже сейчас ее нутро сладостно сжималось в предчувствии новых ласк, ибо у Мауры не было сил отказать Эвероду.
— Маура, ты меня слышишь? — спросила тетушка Жоржетта. По ее недовольному лицу можно было предположить, что она уже не в первый раз пытается привлечь внимание племянницы.
— Прости меня, тетушка, я что-то замечталась, — призналась Маура, надеясь, что ее оправдание звучит достаточно правдоподобно.
— Пока ты спала, принесли записку от Роуэна, — твердо сказала тетушка. — Он будет сегодня на балу у лорда и леди Керстинг и просит, чтобы ты оставила несколько танцев для него.
— Ха-ха! — весело засмеялся граф. — Даже несколько танцев, вот как? Похоже, Маура, что мой сын открыто предлагает тебе руку и сердце и доводит свои притязания до сведения других неженатых джентльменов.
Маура слабо улыбнулась дяде и тетушке. Она подумала о том, что у нее осталась отметина от укуса на левом бедре и еще одна, под правой грудью. Эверод имеет свои притязания на нее.
И если она не хочет столкновения между братьями, ей придется хорошенько подумать. Похоже, что оба джентльмена мечтают о ней. Таким образом, она оказалась в самом центре их вражды.
А то, что оба влюблены в нее, отнюдь не помешает любому из них погубить ее, если только она отдаст явное предпочтение одному из братьев.