«Отрок Самуил служил господу при Илии; слово господне было редко в те дни, видения были не часты. И было в то время, когда Илий лежал на своем месте, – глаза же его начали смежаться, и он не мог видеть, – и светильник божий еще не погас, и Самуил лежал в храме господнем, где ковчег божий; воззвал господь к Самуилу: (Самуил, Самуил!). И отвечал он: вот я! И побежал к Илию и сказал: вот я! ты звал меня. Но тот сказал: я не звал тебя; пойди назад, ложись. И он пошел и лег.
Но господь в другой раз воззвал к Самуилу: (Самуил, Самуил!). Он встал, и пришел к Илию вторично, и сказал: вот я! ты звал меня. Но тот сказал: я не звал тебя, сын мой; пойди назад, ложись. Самуил еще не знал тогда голоса господа, и еще не открывалось ему слово господне.
И воззвал господь к Самуилу еще в третий раз. Он встал, и пришел к Илию и сказал: вот я! ты звал меня. Тогда понял Илий, что господь зовет отрока. И сказал Илий Самуилу: пойди назад и ложись, и когда (зовущий) позовет тебя, ты скажи: говори, господи; ибо слышит раб твой. И пошел Самуил, и лег на месте своем. И пришел господь, и стал, и воззвал, как в тот и другой раз: Самуил, Самуил! И сказал Самуил: говори, (господи,) ибо слышит раб твой.
И сказал господь Самуилу: вот, я сделаю дело в Израиле, о которой кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах; в тот день я исполню над Илием все то, что я говорил о доме его; я начну и окончу; я объявил ему, что я накажу дом его на веки за ту вину, что он знал, как сыновья его нечествуют, и не обуздывал их; и посему клянусь дому Илия, что вина дома Илиева не загладится ни жертвами, ни приношениями хлебными вовек» (1 Царств, гл. 3, ст. 1-14).
Наутро первосвященник захотел узнать конец ночного приключения; можно себе представить все затруднения, которые испытывал молодой левит – его ученик. Илий стал настаивать, требовать всю правду, и в конце концов Самуил разоткровенничался.
«И объявил ему Самуил все и не скрыл от него ничего. Тогда сказал (Илий): он – господь; что ему угодно, то да сотворит. И возрос Самуил, и господь был с ним; и не осталось ни одного из слов его неисполнившимся. И узнал весь Израиль от Дана до Вирсавии, что Самуил удостоен быть пророком господним» (ст. 18-20).
Эта первая часть истории знаменитого пророка, который вместе с тем был и последним из судей израилевых, возбудила некоторые критические замечания. По поводу самой книги, приписываемой Самуилу, Фрере представил следующие общие соображения. Он отмечает ошибку, в которую не впал бы ни один серьезный историк, заключающуюся в том, что читатель оставлен в полном неведении относительно общего положения народа, о котором идет речь. Действительно, очень трудно заключить, какое пространство занимали евреи во времена жречества Илия, в каких именно местах они жили, были ли они еще рабами или только данниками финикиян, которых невежественные еврейские писатели, кстати сказать, упрямо называют филистимлянами. Автор был, по-видимому, жрецом, которого интересовали исключительно только вопросы его профессии, все же остальное он считал пустяками.
Автор указывает на город Силом как на резиденцию верховного жреца Илия. По этому поводу Вольтер замечает, что деревня, называвшаяся Силом, принадлежала финикиянам и что маловероятно, чтобы они потерпели у себя пребывание верховного жреца чужой веры. Если «ковчег завета» и находился в этой деревне, то держать его могли там только втайне, ибо, как мы узнаем далее, филистимляне овладели им лишь много времени спустя, в результате довольно ожесточенной битвы. Но тогда как объяснить паломничество евреев в Силом?
В описании происшествий с Самуилом автор дает понять, что бог не удостаивал евреев столь частых собеседований, как раньше. Здесь еще раз проглядывает идеология всех первобытных народов, веровавших, что когда народ побежден, то побежден и его бог, и что, когда он снова подымается, подымается и его бог.
Многие считают, что если иудео-христианский бог действительно творец вселенной, то его заставляют играть, в конце концов, самую глупую роль: он сидит в сундуке, откуда посреди ночи три раза напрасно зовет мальчика, раньше чем высказать, чего он хочет. Вулстон высказывает удивление по поводу того, что маленький Самуил не сумел отличить голос «всевышнего» потому-де, что бог никогда еще с ним не разговаривал. Конечно, трудно «узнать» голос, если никогда дотоле его не слышал. Но выражаясь так, «священный» автор представляет своего бога имеющим человеческий голос, и притом определенного характера, подобно тому, как голос каждого человека имеет свои индивидуальные особенности.
Отсюда можно вывести еще одно доказательство того, что евреи представляли себе своего бога во плоти и видели в нем только человека высшего порядка, живущего обыкновенно в облаках и спускающегося иногда на землю, чтобы посетить своих любимцев, иногда покровительствующего им, иногда оставляющего их; то побежденного, то победителя. Одним словом, таким же, каким являются древнегреческие и другие «языческие» боги.
Вот уже вырос молодой Самуил, а «священный голубь» все еще не пресекает поведения Офни и Финееса. Продолжали ли они совать вилки в котел господа бога? Мы знаем только, что Самуил все сказал израильтянам; следовательно, осуждение Илия и его семейства сделалось «секретом полишинеля». Но это не мешало, однако, верующим продолжать содержать осужденного жреца и его сыновей. Может быть, эти последние, опасаясь кары, теперь отказались от своих святотатственных привычек? Но мы знаем также, что библейский бог очень злопамятен. И вот что произошло далее. Здесь нужно привести «слово божие» текстуально.
«Выступили израильтяне против филистимлян на войну… И выстроились филистимляне против израильтян, и произошла битва, и были поражены израильтяне филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех тысяч человек. И пришел народ в стан; и сказали старейшины израилевы: за что поразил нас господь сегодня пред филистимлянами? возьмем себе из Силома ковчег завета господня, и он пойдет среди нас, и спасет нас от руки врагов наших. И послал народ в Силом, и принесли оттуда ковчег завета господа Саваофа, седящего на херувимах; а при ковчеге завета божьего были и два сына Илиевы, Офни и Финеес.
И когда прибыл ковчег завета господня в стан, весь Израиль поднял такой сильный крик, что земля стонала. И услышали филистимляне шум восклицаний и сказали: отчего такие громкие восклицания в стане евреев? И узнали, что ковчег господень прибыл в стан. И устрашились филистимляне, ибо сказали: бог тот пришел к ним в стан. И сказали: горе нам! ибо не бывало подобного ни вчера, ни третьего дня; горе нам! кто избавит нас от руки этого сильного бога? Это – тот бог, который поразил египтян всякими казнями в пустыне: укрепитесь и будьте мужественны, филистимляне, чтобы вам не быть в порабощении у евреев, как они у нас в порабощении; будьте мужественны и сразитесь с ними.
И сразились филистимляне, и поражены были израильтяне, и каждый побежал в шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало из израильтян тридцать тысяч пеших. И ковчег божий был взят, и два сына Илиевы, Офни и Финеес, умерли. И побежал один вениамитянин с места сражения и пришел в Силом в тот же день; одежда на нем была разодрана и прах на голове его. Когда пришел он, Илий сидел на седалище при дороге у ворот и смотрел, ибо сердце его трепетало за ковчег божий. И когда человек тот пришел и объявил в городе, то громко восстенал весь город.
И услышал Илий звуки вопля и сказал: отчего такой шум? И тотчас подошел человек тот и объявил Илию. Илий был тогда девяноста восьми лет; и глаза его Померкли, и он не мог видеть. И сказал тот человек Илию: я пришел из стана, сегодня же бежал я с места сражения. И сказал Илий: что произошло, сын мой?
И отвечал вестник и сказал: побежал Израиль пред филистимлянами, и поражение великое произошло в народе, и оба сына твои, Офни и Финеес, умерли, и ковчег божий взят. Когда упомянул он о ковчеге божием, Илий упал с седалища навзничь у ворот, сломал себе хребет и умер; ибо он был стар и тяжел. Был же он судьею Израиля сорок лет.
Невестка его, жена Финеесова, была беременна уже пред родами. И когда услышала она известие о взятии ковчега божия и о смерти свекра своего и мужа своего, то упала на колени и родила, ибо приступили к ней боли ее. И когда умирала она, стоявшие при ней женщины говорили ей: не бойся, ты родила сына. Но она не отвечала и не обращала внимания. И назвали младенца: Ихавод, сказав: „отошла слава от Израиля“ – со взятием ковчега божия и (со смертью) свекра ее и мужа ее. Она сказала: отошла слава от Израиля; ибо взят ковчег божий» (1 Царств, гл. 4, ст. 1-22).
«Священный» автор не рассказывает, ни как возмутились евреи против своих поработителей филистимлян, ни в чем заключался предмет войны, ни какую территорию занимали евреи. «Священный» автор говорит только, что 30000 евреев были истреблены, несмотря на присутствие «ковчега завета».