Читать интересную книгу Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса - Грэм Макнилл

— Ты так в этом уверен? До сих пор?

— Сейчас даже больше, чем когда-либо, — сказал Милотас и кивнул с мудрым видом. — Ты не смогла бы убить брата, если бы не признавала эту истину. Так, хватит на сегодня лекций; давай узнаем, что так встревожило сержанта Данте.

— Появилась информация, почему нас вызвали сюда?

— Ничего, только просьба прибыть в это место, — ответил Милотас.

Судзаку кивнула и двинулась вглубь пещеры, гадая, что же столь важного могло остаться на Калте, чтобы потребовалось присутствие инквизитора. Приказной тон запроса раздражал ее, но нюх на неприятности подсказывал, что день сегодня выдался необычный, и это было достаточной причиной, чтобы держать гнев в узде.

С кормовой аппарели «Носорога» сошли двое штурмовиков и заняли места по обе стороны от инквизитора, шагая с ней в ногу. Раньше они были элитными воинами в Хасинтских мародерах, но, став телохранителями инквизитора, они получили дополнительную аугметику и вооружение, сделавшие их еще более опасными.

Милотас заковылял следом, изучающее осматривая пещеру и время от времени поглядывая на экран планшета.

— Максимальная высота — 193,76 метра, длина — 6,75 километра, средняя ширина — 650,2 метра. По калтским меркам, довольно маленькая.

Какими бы ни были ее размеры, сейчас в этой пещере было довольно оживленно. Две «Химеры» оборонной ауксилии стояли на окраине поселения, мало чем отличавшегося от прочих подземных убежищ, типичных для Калта. Имперские строители предпочитали модульные конструкции, и здешние жилые дома не были исключением; однако Судзаку отметила, что с точки зрения эстетической гармонии и соразмерности архитектура Ультрамара выгодно отличается от многих других планет.

В стороне от «Химер» стоял одинокий «Носорог», выкрашенный в ярко-синий цвет и с девственно-белым символом Ультрадесанта на штурмовых люках. Внешне эта машина и транспорт Судзаку выглядели одинаково, но ее «Носорог» был под завязку забит библиариумными механизмами с генетическими замками, сканирующими устройствами и инструментами ее профессии, а машина Ультрадесанта казалась тяжелее, прочнее и в целом надежнее. Этот бронированный транспорт создали для войны — для того, чтобы доставлять наиболее смертоносных бойцов этой галактики в самое пекло сражения. Когда Судзаку увидела, что у сообщения, просившего прибыть в эту пещеру, есть вокс-префикс Ультрадесанта, она сразу же поняла, что дело будет сложным.

— Это место как-нибудь называется? — спросила она и сняла с лацкана пальто розетту инквизитора, увидев, что к ним навстречу приближается отряд оборонной ауксилии.

— Как раз смотрю, — ответил Милотас: его пальцы порхали над экраном планшета. — Ага, вот. Пришлось покопаться в файлах Механикус. Пеласгия Тета-66, вот как называлось это место. Когда-то здесь была обогатительная станция, которая обслуживала несколько горных выработок в склоне того самого провала, на краю которого стоит поселение.

— Была? А почему ее бросили?

— Кое-где не выдержала крепь, в нескольких наклонных стволах произошли обвалы, а следом обрушился и карниз скалы. Погибли сто пятьдесят четыре человека.

— Один несчастный случай — и они решили оставить все выработки?

— Да. Сто пятьдесят четыре погибших — немного по меркам Механикус, но для Ультрамара это катастрофа. Рабочие считали, что марсианские жрецы пренебрегают мерами безопасности, и просто переехали в другие города.

Отряд ауксилии остановился перед ними, и Судзаку физически ощутила, как напряглись ее телохранители: они не любили, когда к инквизитору приближались люди с оружием, даже если на них была ультрамарская форма.

— Документы, пожалуйста, — заговорил один из солдат с сержантскими лычками. Нашивка поверх перевернутой омеги на правой стороне груди гласила, что сержанта зовут Лерато; внешность у сержанта была такая, что симпатичным его сочла бы разве что родная мать.

Судзаку протянула ему розетту инквизитора и представилась. Она провела в Ультрамаре больше года, но все равно не привыкла говорить вот так открыто — она столь долго держалась в тени, что это стало ее второй натурой.

Лерато внимательно изучил предъявленный знак полномочий и провел портативным детектором над красно-черно-серебристой розеттой. Обычно люди бледнели при виде этого внушающего страх символа имперской власти; сержант же просто кивнул, когда на детекторе загорелся зеленый огонек.

— Проходите, инквизитор, — Лерато отступил в сторону с коротким поклоном.

Судзаку вернула розетту на место и уважительно кивнула в ответ: сержант не пропустил бы и самого Робаута Жиллимана, если бы у того не нашлось при себе соответствующих документов.

— Спасибо, сержант.

— Не за что, мэм. Хорошо, что вы здесь, у нас тут тяжелый случай. Отвратительный. Чувствуется след Архиврага.

Татуировка на запястье Судзаку опять зачесалась, и интуиция снова, еще настойчивее, подсказывала, что на этот раз случилось нечто необычное.

— Почему вы так решили? — спросила инквизитор и с удовольствием отметила беспокойство на лице Лерато.

— Кровь, — ответил тот. — То, что убило отряд сержанта Джоэль, родом не из Ультрамара. Это дело рук того, кто проклят.

Судзаку быстро воссоздала картину случившегося. Калтские подземные патрули методично проверяли глубокие пещеры с целью убедиться, что Рожденные кровью уничтожены полностью. Патрули регулярно выходили на связь, и пропущенный сеанс означал немедленную тревогу. Очевидно, сержант Джоэль в положенное время на связь не вышла, а потому отряд Лерато отправился к Пеласгии Тета-66.

— Вы нашли отряд сержанта Джоэль? — уточнила инквизитор.

— Да, мэм, — отозвался Лерато.

— Идемте со мной. — Судзаку резко развернулась и пошла к жилым домам. Она знала, насколько ценны свидетельства очевидцев, и для этого хотела держать Лерато рядом. — Расскажите, что случилось.

— Она не вышла на связь, и я повел свой отряд к точке, откуда она передала последнее сообщение, — сказал Лерато, подстраиваясь под быстрый шаг инквизитора. — Мы заметили их «Химеру» на краю заброшенного городка и вошли на территорию поселения. Бедняги лежали почти на виду. Простите за прямоту, мэм, но от них мало что осталось.

Судзаку вгляделась в лицо сержанта, который покачал головой, думая о том, чему стал свидетелем.

— Я сражался в битве у Четырех долин и видел такое, что и вспоминать не хочется, но то, что мы нашли здесь, было еще хуже. Гораздо хуже.

— Погиб весь отряд?

— Нет, рядовой Келлан выжил, — ответил Лерато и содрогнулся. — Вот потому и хуже.

На небольшой площади в центре городка их ждал сержант Данте, огромный и как статуя неподвижный. От влажного воздуха синие пластины его доспеха, золотой орел и зеленая окантовка глянцево блестели в тусклом свете. Судзаку уже довольно давно не встречала здесь Ультрадесантников: на планетах, официально объявленных свободными от скверны, оставался только символический контингент, а основные силы ордена были направлены на окончательное изгнание Рожденных кровью из Ультрамара.

Еще не видя крови, Судзаку почувствовала ее запах, который нельзя было ни с чем спутать. Некоторые считали, что у запаха крови есть привкус меди или олова, но Судзаку казалось, что так же пахнет неисправная гальваническая батарея. Крови здесь пролилось немало: на голых стенах остались следы густых потоков, вырывавшихся из рассеченных артерий, и алые дуги, которые получаются, когда кровь капает с разящего клинка. Среди красных пятен виднелись странные символы, нарисованные все той же жидкостью: восьмиконечные звезды и повторяющиеся черепа, примитивными очертаниями напоминавшие детские рисунки.

— Император милосердный, — пробормотал Милотас.

Судзаку услышала, что кто-то из ее телохранителей тихо вздохнул. Даже сержант Лерато, уже знавший, какое зрелище их ждет, еле слышно охнул от отвращения. Судзаку была готова увидеть следы жестокой расправы — с таким ей сталкиваться приходилось неоднократно; но в этом случае трупы были изуродованы с такой бессмысленной жестокостью, а части тел и обрывки кожи разложены с такой гротескной нарочитостью, что вызывали смятение.

— Инквизитор, — Данте повернулся ей навстречу, даже не скрывая свою настороженность.

— Вы сержант Данте? — уточнила она, словно в этом могли быть какие-то сомнения.

— Да, это я, — кивнул десантник. — Данте из Четвертой роты.

— Так что здесь произошло?

— Я надеялся, это вы мне расскажете, — ответил Данте и снял шлем. У него были благородные черты лица, широкие скулы, сильно загорелая изрезанная морщинами кожа и янтарные с серым глаза. Его волосы, как и у Судзаку, были совершенно белыми; судя по штифтам над бровью, он отдал Ультрадесанту целую жизнь. В облике Данте присутствовала странная, неприступная красота бронзовой скульптуры, отлитой древним мастером.