приятные последствия. Поэтому Эй мог только злобно взирать, рычать и давить аурой. Первый советник молчал, обильно потел и ждал реакции перекаченного шиноби.
***
— Эй, ты что опаздываешь?
Девушка возмущенно окинула взглядом коллегу, смотря на то, как она спешно вбегает в кабинет. Смазанный макияж, проступившая испарина на лбу, немного мятая рубашка, чуть-чуть растрёпанная прическа и смазанная помада на губах.
— Проспала… Вчера засиделись с мужем, легла поздно.
Коллега устало склонилась, уперев руки в колени. Тяжелое дыхание не позволяло внятно говорить из-за чего она проглатывала окончания. Немного двусмысленные слова девушки заставили коллегу посмеяться и бросить подколку:
— Ху-у, так нам стоит ждать скорого пополнения?
Шутка вызвала весьма стеснительную реакцию. Опоздавшая смутилась, потирая тыльную сторону руки. Это уже можно было рассчитывать как положительный ответ, но радости девушки было нет предела и поэтому она ответила практически прямо:
— Ну-у-у… не знаю. Возможно-возможно.
Коллега удивленно вздернула брови, немного нахмурившись из зависти. Повисло неловкое молчание. Бывшая куноичи не могла устроиться в жизни и найти себе приличного партнера, поэтому любые удачи в личной жизни коллег, подруг и просто знакомых заставляли злиться и истекать белой завистью.
— Госпожа в кабинете?
Последовавший вопрос отвлек от собственных терзаний, и секретарша едко ответила:
— На удивление нет.
— Нет!? Неужели конец света? Ками-сама, упаси!
Экспрессивная реакция коллеги вызывала легкую ноту негодования. Она не сказать, что сочувствовала, но была солидарна с начальницей, которую бросили так подло. Скажем так, дикую зависть вызывало и благосостояние, и сила Роан, не говоря о внешности, но никак не жизненный путь.
— Чтоб тебе провалиться. Она вроде взяла выходной.
— Да-да, в прошлый раз выходной длился два часа. Только-только расслабились и тут она нагрянула, как гром с небес.
Секретарша развела руками, смотря пристально на опоздавшую. На мгновение между ними повисла неловкая пауза, а после тишину разрезал тихий смех. Недолго они смеялись, ибо на горизонте замаячила белая фигура в идеально чистой белой робе. Девушки резко переменились в лице, сев по своим местам.
— Твою мать, ты же говорила, что она выходной взяла.
— Она его брала! Я то тут причем!
Шепот на высоких тонах был похож на шипение змей, злящихся друг на друга. На лице начальницы была написано большими буквами недовольство, не как всегда - холодный покой. Девушки заозирались, пытаясь найти того, кто привел Роан в состояние тихой злобы. Бланш пронеслась мимо них, захлопнув за собой дверь. Сразу было понятно, что она не просто недовольна, а в ярости.
***
Роан забрала кое-какие документы и телепортировалась в помещение совета. Девушка появилась предпоследней, трое старейшин уже сидели здесь с не менее недовольными лицами, даже извечно холодный Данзо немного источал злость.
— Всех приветствую.
Безразлично произнесла Роан, садясь на свое место в ожидании Хокаге. Между власть имущими повисла тягучая тишина, они в ожидании правителя не смели даже обменяться словами, потому что питали друг к другу весьма четкую неприязнь. Сарутоби появился через пару минут с дымящейся трубкой наперевес, дым заполнил своим терпким запахом небольшое пространство комнаты.
— Добрый день, собрал я вас не по самой приятной, но в тоже время не самой тревожной новости.
Хирузен сел на свое место, не удосужившись соблюсти предписания морали. Мужчина бросил письмо на середину послание развернутое послание. Бланш, как старшая из всех присутствующих первая взяла послание, быстро пробегая глазами по письмена, аккуратно выведенным Дайме Огня.
— Они предлагают кодекс «Гуманной Войны»?
Роан удивленно распахнула глаза, прочитав несколько абзацев. Девушка недоверчиво покосилась на название и некоторые пункты. Сарутоби настороженно кивнул. Остальные советники также осторожно смотрели то на советницу, то на правителя.
— Да. Для жителей страны Молнии понятия «гуманности» признак слабости, поэтому они используют слово «честь».
Хирузен не заметил выразительного взгляда Роан, что подразумевал не удивление в отношении игры слов «честь» и «гуманность», а негодование в отношении подозрительных подводных камней.
— Нда… Почему-то мне кажется, что за этим предложением есть какая-то подлость.
Митокадо задумчиво почесал бороду, смотря на разложенный документ. Мужчина периодически бросал косые взгляды на товарищей по нелегкой работе. Бланш ожидала реакции гораздо гуще, чем задумчивый хмык одного старого советника. Девушка недовольно нахмурила брови, окидывая всех злобным взглядом.
— Не какая-то… Самая настоящая.
Пытаясь подтолкнуть коллег к умственной деятельности, Роан постаралась интонацией передать какую свинью готовят им зарубежные противники.
— Поясните, пожалуйста.
Кохару по всей видимости не постаралась даже приложить особых умственных усилий, чтобы выдать ответ. По крайней мере так казалось со стороны. Это был обычный прием заставить товарищей говорить, надо только дать толчок. Сарутоби тяжело вздохнул, втягивая приличное количество дыма, чтобы после выпустить тугую струю серой тучной воздушной массы в лица старейшин, к сожалению, в советницу не попало.
— Кумогакуре, Киригакуре предлагают запретить использование в военных действиях сил джинчурики, включая участие Каге и шиноби уровня Каге…
— Что! Какая трусость!
Возмутилась седовласая женщина, презрительно бросая взгляд на свиток. Сарутоби ожидал подобной информации, поэтому тяжело вздохнул, ожидая реакции остальных. Но Роан не дала развиться этой мысли, решая сыграть на этом поле, ибо по глазам Хирузена было видно, что он не готов к подобному спору, хотя и старался подготовиться, хотя бы морально.
— Успокойтесь. Они, естественно, хотят ограничить действия джинчурики Кьюби и мои, ибо тогда на поле боя может воцариться хаос, который повлечет их скорое поражение.
Бланш без зазрения совести отметила свою силу, заставив остальных недовольно скривиться из зависти. Шимура остался практически равнодушным, но не стал молчать, пытаясь подколоть девушку.
— Вы слишком сильно себя переоцениваете, Роан-сан.
Услышав замечание, Роан усмехнулась, бросив косой взгляд на инвалида. Если бы это отметила Кохару или может быть Митокадо, даже Хирузен, она бы промолчала. Но этот брюнет ее по-настоящему раздражал. Девушка не смогла удержаться от горделивой реплики:
— Данзо-сан, вам ли не знать какие за моей спиной достижения.
Сарутоби раздраженно пыхнул.
— Хватит. Пререкания не стоят свеч. Помимо этого, они исключают использования любых пыток и средств воздействия на военнопленных. В особенности в отношении куноичи, нарушение данного правила должна немедленно повлечь за собой казнь преступника.
Хирузен постарался озвучить этот пункт, как незыблемую сущность без тени подлости, но, конечно, всем здесь присутствующим сразу же закралось чувство, что грязи в этих строках столько, что ни одной свиноферме не снилось.
— Хах. Этот пункт для обычных людей покажется просто высшим проявлением благородства, но на самом деле придет похоронка с телом убиенной и головой насильника с запиской: