Читать интересную книгу СТОЛЕТИЕ ВОЙНЫ.(Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок) - Уильям Энгдаль

Лондон и шантажировал, и оказывал огромное экономическое давление на шахский режим, отказываясь покупать иранскую нефть и принимая только 3 млн. баррелей в день или около того из минимально оговоренных 5 млн. баррелей в день. Такое резкое сокращение государственных доходов Ирана позволило с помощью засланных из США и Британии подготовленных агитаторов раздуть религиозное недовольство против шаха. Кроме того, в этот критический момент иранскую нефтяную промышленность парализовали забастовки рабочих нефтеперерабатывающей отрасли.

Одновременно с ростом внутренних экономических проблем тайная полиция шаха «Савак», следуя советам американских «друзей», проводила в жизнь политику все более жестоких репрессий, таким образом, доводя до расчетного максимума всенародное возмущение шахским режимом. В то же время администрация Картера в Вашингтоне цинично протестовала против нарушения шахским режимом прав человека.

Используя свое сильное влияние на финансовое и банковское сообщество в Иране, «Бритиш петролеум» приступила к организации бегства капитала из страны. Британская радиовещательная корпорация предоставила свой эфир десяткам говорящих на персидском языке «корреспондентов», которые своими преувеличенными сообщениями об инцидентах протеста подливали масла в антишахскую истерию, вовлекая в свою орбиту даже самые маленькие деревушки. Британское государственное радио обеспечило аятолле Хомейни полную информационную поддержку в Иране, одновременно отказывая шахскому правительству в законном праве на ответ. Неоднократные личные обращения шаха к «Би-Би-Си» не дали никаких результатов. Англо-американским спецслужбам было приказано свергнуть шаха. В январе шах бежал, а в феврале 1979 года в Тегеран уже прибыл Хомейни, чтобы провозгласить создание своего репрессивного теократического государства на месте шахского.

Позже, незадолго до своей смерти, размышляя в изгнании о своем свержении, шах отмечает: «Я не знал этого тогда и, пожалуй, я не хочу знать, но мне стало ясно сейчас, что американцы хотели меня убрать. Очевидно это именно то, чего хотели поборники прав человека в государственном департаменте… Что я сделал, чтобы вызвать неожиданное решение администрации призвать бывшего заместителя госсекретаря Джорджа Болла в Белый Дом в качестве советника по Ирану?…Болл был среди тех американцев, которые хотели ликвидировать меня и, в конечном счете, мою страну».[83]

После падения шаха и прихода к власти фанатичных сторонников Хомейни в Иране наступил хаос. В мае 1979 года новый режим отложил планы развития ядерной энергетики страны и объявил о планах аннулирования всей программы строительства ядерных реакторов совместно с Францией и Германией.

Иранский нефтяной экспорт резко сократился до 3 млн. баррелей в день. Любопытно, что в критические дни января 1979 года производство Саудовской Аравии также было сокращено на 2 млн. баррелей в день. Чтобы усилить давление на мировые нефтяные рынки, «Бритиш Петролеум» объявил о «форс-мажоре» и отменил крупные контракты на поставки нефти. В результате уже в начале 1979 года возросли цены на спотовом рынке в Роттердаме, находившемся под сильным влиянием «Бритиш петролеум», «Ройял Датч Шелл» и других крупнейших нефтяных трейдеров.

«Второй нефтяной шок» 1970-х годов был в разгаре.

Есть основания полагать, что фактические архитекторы переворота Хомейни (и в Лондоне и в высших эшелонах либерального истеблишмента США) решили держать президента Картера большей частью неосведомленным об иранской политике и ее конечных целях. Последовавший энергетический кризис в США стал одним из основных факторов, которые привели Картера к поражению на выборах год спустя. Но реального сокращения мировых нефтяных поставок не было. Как показало несколькими месяцами позже расследование Главного бюджетно-контрольного управления Конгресса США, существующие производственные мощности Саудовской Аравии и Кувейта могли в любой момент покрыть временный дефицит 5–6 млн. баррелей в день.

Необычно низкие запасы нефти, поддерживаемые «Семью Сестрами» нефтяных транснациональных корпораций, способствовали возникновению разрушительного мирового шока нефтяных цен, когда цены на сырую нефть на спотовых рынках выросли с уровня около 14 долларов за баррель в 1978 году до астрономической цифры 40 долларов за баррель сырой нефти некоторых марок. Длинные очереди на бензоколонках в Америке способствовали общему ощущению паники, да и министр энергетики Картера, бывший директор ЦРУ Джеймс Р. Шлезингер не помог разрядить обстановку, когда в феврале 1979 года заявил Конгрессу и средствам массовой информации, что иранский нефтяной дефицит был «потенциально более серьезным», чем арабское нефтяное эмбарго 1973 года.[84]

Внешняя политика Трехсторонней комиссии, проводимая через администрацию Картера, кроме того, обеспечивала сведение на нет любых усилий Германии и Франции развивать более тесные торговые связи, экономические и дипломатические отношения с советским соседом под эгидой разрядки и разнообразных энергетических соглашений между Советским Союзом и Западной Европой.

Советник Картера по безопасности Бжезинский и госсекретарь Вэнс воплощали в жизнь свою «кризисную дугу», распространяя нестабильности иранской революции по периметру всей территории Советского Союза. Инициативы США генерировали нестабильность от Пакистана до Ирана или даже еще худшие вещи.

Затем пришло время «Китайской карты» Бжезинского с дипломатическим признанием Соединенными Штатами коммунистического Китая в декабре 1978 года и одновременным отзывом американского признания националистического китайского режима на Тайване. Затем последовало предоставление коммунистическому Китаю права вето в Совете Безопасности ООН и открытие доступа к американским технологиям и военной помощи. На встрече в верхах в январе 1979 года канцлер Германии Шмидт заявил решительный протест президенту Картеру, что его новая политика «Китайской карты» оказалась чрезвычайно дестабилизирующей для хрупких германо-советских отношений, создавая у Москвы впечатление того, что НАТО агрессивно окружает СССР дугой хаоса и враждебных военных действий.

В октябре 1979 года был спущен с цепи разрушительный англо-американский финансовый шок, который стал кульминацией второго нефтяного кризиса в этом году. В августе по совету Дэвида Рокфеллера и других влиятельных представителей банков Уолл-Стрита президент Картер назначил главой Федеральной резервной системы Пола Волкера, человека, который еще в августе 1971 года был ведущим разработчиком отказа от золотого стандарта, В момент своего назначения на пост главы самого мощного в мире центрального банка Пол А. Волкер, бывший сотрудник рокфеллеровского банка «Чейз Манхэттен» и, конечно, член Трехсторонней комиссии Дэвида Рокфеллера, являлся президентом Федерального Резервного Банка Нью-Йорка.

Несмотря на то, что нефть по цене 40 долларов за баррель вела к резкому повышению всех цен в долларовом выражении, масштабы нефтяного шока в сочетании с растущей международной тревогой по поводу некомпетентности администрации Картера привели к дальнейшему ослаблению доллара. Уже с начала 1978 года доллар упал более чем на 15 % по отношению к немецкой марке и другим основным валютам. Цена золота быстро росла и достигла к сентябрю 1979 года рекордно высокого уровня почти 400 долларов за унцию. Арабские и другие инвесторы уже открыто предпочитали вкладывать средства в золото, а не доллары. Когда в сентябре 1978 года стало известно, что Валютное Агентство Саудовской Аравии приступило к погашению казначейских облигаций США на миллиарды долларов, курс доллара падал уже почти панически. Похоже, что президентство г-на Картера оказалось чересчур неудобным даже для этих стойких союзников США.

Чтобы решительно склонить чашу весов мирового развития на сторону своего относительного преимущества, политические стратеги в лондонском Сити и в Нью-Йорке решили на волне нефтяного кризиса провести мальтузианский монетарный шок. В октябре 1979 года Волкер обнародовал новую радикальную монетарную политику Федеральной Резервной Системы. Настаивая на том, что его радикальные монетаристские методы лечения направлены на «выдавливание инфляции из системы», он ввел в заблуждение и шокированный Конгресс, и доведенный до отчаяния Белый Дом. Эти меры были направлены только на то, чтобы снова сделать доллар США наиболее ходовой валютой в мире, окончательно остановить мировой промышленный рост и вновь вернуть долларовой империи политическую и финансовую власть. А Волкер хладнокровно и логически разъяснял в Конгрессе, что «ограничения на рост денежной массы и кредитов, поддерживаемые в течение значительного периода времени, должны быть неотъемлемой частью любой программы борьбы с укоренившейся инфляцией и инфляционными ожиданиями».