Читать интересную книгу Краткий экскурс не в свое дело - Валентина Андреева

«Нет, следовало положить ему меньшие куски – перекормила!» – запоздало раскаялась я. Поди, угадай тут…

Мне ничего не оставалось – лишь поплестись следом, мучаясь в сомнениях, как вести себя дальше.

– С Аленой действительно все в порядке? – донесся с кровати спокойный, но какой-то убитый голос мужа.

– Да, – виновато ответила я. – Завтра свяжусь с Листратовым, он примет дополнительные меры безопасности.

– А как же Суворов? – В голосе Димки зазвучала жизнь. Ощутимо запахло ревностью. Муж приходил в себя. Скоро начне-о-отся!.. Мало курицы положила!

– У меня нет перед ним долгов. А на данном этапе, когда во всем невольно оказались замешены мы и, в первую очередь, наша дочь и Натальин сын, мне уже не до сантиментов. Самое большое желание, чтобы все скорее благополучно закончилось, и я имела возможность забыть эту историю, как дурной сон.

– На следующий, после твоего бандитского наезда на людей Суворова, день, вернее, утро, на нашу машину случайно наскочила женщина в темных очках…

– Прекрасно помню. Выпала на повороте из-за кустов, шлепнулась под колеса. Хорошо – ехали медленно. Мы вместе кинулись ее поднимать. Она все извинялась и жаловалась, что вынуждена закапывать альбуцид, отчего глаза слезятся и плохо видят… Я не помню, что там она еще тарахтела. Ты предложил ее подвезти до метро, она с радостью согласилась. По дороге все постанывала. Колени разбила. Мы тогда еще уговорили ее заехать к тебе в больницу и обработать ссадины. Только предварительно завезти меня на работу. Там ведь почти рядом. Почему ты об этом вспомнил?

– Эта женщина, зовут ее Екатерина Михайловна Мошкина, на следующий день явилась ко мне с бутылкой дорогого коньяка и коробкой конфет, якобы в благодарность за то, что не задавили. Ты знаешь, я привык к подобного рода подаркам. В отделении сбагриваю запасы – кому на свадьбу, кому на новоселье, кому на развод. Больные вкупе с родственниками считают своим долгом отметить выписку коньяком. Операция «Врачи без границ». Некоторые действительно границы теряют и спиваются. Ну это к другой теме, а мы ее с тобой закрыли… Покоробило меня то подношение. Словом, я эту Екатерину Михайловну отправил восвояси вместе с презентом. Естественно, пожелав скорее прозреть. Она слегка обиделась и сказала, что ты ее поймешь лучше. На этом и расстались. В понедельник около двенадцати дня Екатерина Михайловна прозвонилась мне на работу и с тревогой сообщила, что тебя на рабочем месте нет. Секретарь заявила, что тебя не будет несколько дней, причину назвать отказалась. Складывалось впечатление, что женщину беспокоит, не случилось ли что с тобой? Несколько странное поведение для случайной знакомой, согласись? – Я согласилась. – Спокойно объяснил, что ты с подругой и детьми на отдыхе. И тут она выругалась! Выяснить причину я не успел – она уже бросила трубку.

– Не зря мы выкинули деньги на пансионат! Димка! Ты умница. Эта баба – соучастница убийцы. Ты помнишь, как она выглядела? У меня в памяти сохранились только темные очки, серые брюки и… черные изящные туфельки, которые я с удовольствием купила бы и для себя… Идиотка!!! Я же ползала около этих туфель довольно продолжительное время… Димка, ты сто раз прав! Я безнадежная, безалаберная раззява! Там, в кафе, где мы должны были встретиться с Петром Василичем… Вместо того чтобы взглянуть на ее лицо, пялилась на эти дурацкие туфли, а когда выбралась из-под стола, они уже исчезли. Вместе с брюками и всеми прилагаемыми к фигуре деталями. Она боялась, что я могу ее узнать! Димочка, я тебя прошу, вспомни, может быть, на лице этой Екатерины имелись какие-то особые приметы? Я ее убью!

Заинтересованный моим самобичеванием, Димка во все глаза наблюдал, как я, носясь по комнате, со злостью срываю с себя одежду и раскидываю ее по всей комнате.

Остановил меня только настойчивый стук в дверь. Сын интересовался, не нужна ли папику помощь глушителя эмоций.

– Попробую справиться сам! – крикнул он, слетая с кровати. – Тихо-тихо-тихо, – шептал Димка мне на ухо, осторожно помогая натягивать ночную сорочку. – Тише мыши – кот на крыше… Ти-ши-на быть долж-на… Тише едешь – дальше будешь… тихой сапой…

– Правда? – доверчиво спросила я и, получив утвердительный ответ мужа, окончательно успокоилась.

Некоторое время Димка мне вообще не давал рта раскрыть. Прикладывал палец к губам, призывая соблюдать тишину. И только, когда я шепотом повторила свой вопрос про особые приметы дамы, он ответил:

– Милая моя, лицо этой дамы я не изучал. Лицо как лицо. Очкастое. Вот ноги…

– При чем тут ноги? Ты имеешь в виду туфли?

– Да при чем тут туфли? Я имею в виду именно ноги. Ты же помнишь, она в машине стонала, а видимых повреждений я не нашел… В чем дело, Ирина? – Я пожала плечами и потупилась. Не объяснять же ему картину, легкомысленно нарисованную разумом: мой муж в машине жадно шастает руками по ногам незнакомки, задирая серые брючины все выше и выше… – Я направил ее на рентген. Все было в норме, если не считать старого, давно сросшегося перелома – как она объяснила, травма при падении с лошади. Короче, боли оказались результатом самовнушения.

– Дима, – трагическим шепотом зашипела я, – хорошо, что ты ей не сказал о нашей поездке в Касимов. Она легко бы вычислила ее причину. А мы-то думали, что это молдаванка!

– Какая молдаванка?

– Ну та, что на даче нашей мамуле набор кастрюль сбагрила. За деньги, разумеется. Ты мне по телефону рассказывал.

– Ах, эта!.. Да какое отношение она имеет к данной истории? Их двое было. Одна по старым участкам ходила. Но вот что касается этой Екатерины… О том, что вы в отсутствии, она узнала только в понедельник, а ты говорила, что подозрительный художник объявился у соседей вашего летчика раньше.

– Да-а-а… Действительно… Что-то все опять становится непонятным… Слушай, а эта мадам случайно не оставила свои координаты? Может, ее у вас как-то зарегистрировали?

– Не было необходимости. Карту, конечно, завели, поэтому и фамилию пострадавшей запомнил, но карта осталась у нее на руках. Вот если бы было что-то серьезное, тогда… Меня другое интересует: каким образом эта Екатерина Михайловна Мошкина вычислила наш адрес, а наутро перед нашим выездом на работу оказалась здесь? Впрочем, вторая часть вопроса ни к чему. Осведомителей у дома хватает. На всякий случай, надо поинтересоваться завтра у дворничихи.

Я задумалась. Хотя чего тут раздумывать? Яснее ясного – в команду Суворова влез иуда. А по совместительству – убийца. Определенно – мужского рода. Если, конечно, его сообщница не Никита… Везли нас с Наташкой из его негостеприимного дома его люди. Либо кто-то из них проболтался, либо… Пока судить рано.

– А если позвонить Листратову прямо сейчас? – рассуждал Димка, надеясь, что я его внимательно слушаю. – Поздновато, конечно. Второй час ночи. И почему ты вечно влипаешь в какие-то сомнительные истории? Кроме того, сколько раз просил… требовал наконец – не смей ничего от меня скрывать! Неужели подумала, что я могу опуститься до ревности?…

Димка сел на своего любимого конька, можно было спокойно засыпать, что я и сделала. Но вскоре оказалась разбужена его возмущенным замечанием на повышенных тонах – видите ли, ради Суворова я готова горы свернуть, а к мужу – полное равнодушие.

Утром началась обычная суета, меня дважды незаслуженно обвинили в присвоении электробритвы. Я, в свою очередь, отыгралась на пропаже своего мобильника (до сих пор не пойму, почему положила его для подзарядки в хлебницу), и в добром расположении духа мы с Димкой спустились вниз.

Дворничиха Татьяна, как нельзя кстати, гонялась с метлой за опавшими листьями, опережая порывы ветра. Природа вспомнила, что бабье лето явно подзатянулось, и решила навестить порядок. Резко похолодало. Небо готовилось выжать из себя максимальный запас воды.

Бегая вместе с Татьяной, мы легко напомнили ей, что на прошлой неделе вечером какие-то женщина и мужчина интересовались нашей машиной.

– Все-таки решили продать? – Татьяна настойчиво пыталась отвоевать у ветра кучку листьев вперемешку с мусором. – Что, так и не позвонили?

– Не позвонили. – Димка слегка покашлял. – Танюша, может, все-таки припомнишь поточнее, как эти люди выглядели?

Опершись на метлу, дворничиха попробовала сосредоточиться, но тут порыв ветра разметал в стороны результат ее упорного труда, и стало ясно, что она ничего нового не скажет.

– Все нормально! – успокоил себя Димка, и мы спешно простились с дворничихой. Я уже опаздывала, да и замерзнуть успела. Следовало одеться потеплее, но после жарких дней как-то не верилось в стремительное похолодание. Особенно в теплой квартире.

Первые часы на работе пролетели, как одна минута. С трудом выбрала время прозвониться помощнику прокурора Листратову, чтобы вечером пригласить его в гости, и с раздражением восприняла известие: он будет позднее. Позднее мне сообщили, что он уже был, и будет еще позднее. Мобильник Листратова не отвечал.