промолчал, покивав, но маленький прагматичный циник внутри его мозга отметил себе этот факт.
Трупов червей лорд Дилени насчитал сто восемнадцать.
И похоронить их не было никакой возможности — земля промёрзла, и копаться не желала. Пришлось так и оставить — на растерзание полярным волкам да воронам…
На девятое утро вдали замаячило что-то большое и чёрное.
Но это оказались покрытые лесами холмы и предгорья. А чернели они потому, что кое-где выходили наружу скальные породы, из которых и состояли эти увалы и сопки. Вид был достаточно зловещий и неприветливый. Что усугубляло и солнце — за эти дни оно так и не соблаговолило показать свой ясный лик ни разу. А тускло-серая заснеженная равнина с точно таким же небом над головой не слишком-то способствуют оптимизму, царившему некоторое время в полку после впечатляющей победы над «насланными» на них громами. Хотя, как растолковала леди Ева, не нуждаются эти твари в дополнительном науськивании. И мысленным приказам подчиняться не могут, да и не собираются — иначе она быстро бы их от лагеря отвадила, после того, как повылазили на поверхность!..
Лорд Борис сказал по этому поводу:
— Если в ближайшие пять дней не найдём, кого бы ещё порубить в капусту, люди захотят отправиться восвояси. На зимние квартиры.
Лорд Дилени и сам прекрасно видел, что настроение у его подчинённых не слишком радостное. И отлично понимал их. Ещё бы!
Двигаться вперёд, по дороге, которой никто не ходил прежде, да ещё по снегу, который лежал слоем не менее фута-двух, постоянно сменяясь, чтоб утоптать его так, чтоб могли проехать телеги, достаточно утомительно само по себе. А если при этом ещё и постоянно ожидаешь каких-то новых провокаций или нападений со стороны новых тварей коварного чёрного Властелина — так и вообще жуть! Вон: вороны кружат над головами каждый день, полярные волки преследуют отряд всего в полумиле, почти не скрываясь, и лорд Хлодгар наверняка знает: и сколько им ещё идти до его твердыни, и сколь ничтожны на самом деле имеющиеся в их распоряжении людские ресурсы!
Будучи реалистом, лорд Дилени осознавал: тысячи человек его полка даже плюс сто отборных и отлично обученных и мотивированных диверсантов лорда Бориса — капля в море. И штурмовать, или, тем более — осадить сколько-нибудь большую крепость нереально. Но ведь не для того они двинулись в путь, и преодолели уже не одну сотню миль, чтоб развернуться и вот так запросто двинуться назад! Нет: они должны хотя бы посмотреть, разведать, что из себя представляет новое жилище-база лорда чёрного Властелина, и как можно попытаться, (Ну, когда-нибудь в будущем!) захватить и её.
Поэтому он предпочёл ничего не менять в их действиях, и ждать, пока кончатся становящиеся всё круче и пустынней, отроги.
Утешало его только то, что его спутница, так и продолжавшая делить с ним постель, но не ложе, но предпочитавшая теперь располагаться не на груди, а сворачиваться калачиком на боку, с тем, чтоб он обнимал и грел ей спину своим животом, сообщила, что пути осталось не более чем на два дня.
Пульт вблизи оказался несколько больше, чем я думал.
Во-всяком случае, дотянуться до его дальних кнопок и тумблеров с центрального кресла, в которое я втиснул свой закутанный в шубу зад, не удавалось.
Пришлось выругаться. Чувствую, сержант на меня посмотрел. Но я не отреагировал — что мне людские страдания! Тут дело надо делать. И желательно ничего не упороть.
Потому что второго такого шанса мне судьба точно не предоставит.
Внимательно изучаю всё то, что имеется сейчас перед взором, отлично освещённое верхним плафоном. Сержанта я с его коптящим факелом усадил во второе кресло, как ни странно, имевшееся в одном из углов. Впрочем, ничего удивительного: оно ведь стояло у нормального, явно действительно рабочего, стола. Правда вот, ни бумаг, ни вообще ничего на нём и в нём не было — а то бы я изучение рабочего кабинета лорда начал именно с него. И бумаг. Или чертежей, буде таковые нашлись бы.
Так, ладно. Вот несколько циферблатов со стрелками. Замершими сейчас в крайнем левом положении, уткнувшись в ограничительные штырьки. С этими всё понятно: предназначены, чтоб указывать параметры чего-то рабочего. Из всех характеристик вспоминаю только «напряжение», «сопротивление», «сила тока». Последняя измеряется в амперах. Вот: пожалуйста: по центру одной из шкал так и написано: «Ма». Мегаамперы, стало быть. А нехилая тут, похоже, силовая установка. Только вот где она распо… Ага!
Встаю, возвращаюсь в комнату-берлогу. Прохожу вдоль стен. Есть!
Нажимаю покрашенный в серый цвет, то есть, под «камень», очередной квадратик на стене, у клетки. С зубовным скрежетом клетка начинает сдвигаться в сторону.
Ух ты!..
Подзываю сержанта:
— Вассерманн! Светите сюда. Так, отлично. Я пойду первым, а вы — за мной. Факел только держите подальше от моего лица.
Начинаем спускаться по обледенелым стальным, и громко лязгающим под каблуками, ступеням квадратного лаза, оказавшегося под днищем клетки, (Сразу я обратил внимание, что он тоже сделан из железа, накрытого сверху деревянным щитом — чтоб не примерзали лапки, стало быть, бедолаги медведя!) и даже не скрытого дополнительно никакой маскирующей панелью. Понадеялся, стало быть, на маскировку самой клетки лорд чёрный Властелин. Ну, или не боялся никаких визитёров. Напрягает.
Однако никаких ловушек в громадном тёмном помещении не оказалось. Вырублено оно было уже в каких-то чертовски прочных и мелкозернистых коренных породах тёмно-коричневого цвета: базальтах, что ли — не разбираюсь. Но то, что они чертовски прочные и монолитные — это однозначно. Да ещё и отблёскивают крапинами слюды.
Впечатляет. Словно попал в Храм. Науки. Хе-хе.
Посреди высоченного зала примерно пятьдесят на тридцать шагов — огромная махина. Цилиндр. Стоящий вертикально. В высоту — с пять моих ростов, в ширину — с огромную печь. Вот. Главная машина этого замка.
Да, о назначении и названии его я догадался бы сразу, даже если б он не был выкрашен в ярко-красный цвет, и на боку не было нарисовано эмблемы радиации.
Реактор.
То самое легендарное устройство, которое, если верить древним манускриптам да книгам, вырабатывало чёртово электричество, на котором у Предтеч работало всё. А ещё заодно и создавало при этом в своих недрах ту самую смертоносную начинку, которую они напихивали в свои сверхразрушительные бомбы.
Реактор довольно громко гудел, наполняя гулкое помещение утробным рыком — словно переваривает пищу громадный обожравшийся людоед… Я глянул на сержанта, уже тоже ступившего с железной лестницы на каменный пол: всё верно. Бедолагу передёрнуло, и потряхивает! Да и зубы… Постукивают.
Вполне