Читать интересную книгу Британия - Грант Макмастер

Мейзерс повернулся к солдатам, собираясь с боем повести их обратно к поезду, но атака Юэна и меткий огонь с крыш вагонов сломили боевой дух дикарей. Когда фура съехала с насыпи, они бросились назад и растворились среди руин. Вдали еще слышалась стрельба, но пули уже не свистели над головами, и Юэн догадался, что выжившие разбираются между собой.

На земле вокруг поезда лежало примерно с полсотни тел. Пробираясь через них, солдаты то и дело останавливались, чтобы добить раненого. Кейтлин, глядя на это с крыши, бледнела с каждым выстрелом.

— Не стрелять! — раздалась команда с крыши, когда полковник и его свита дошли до дымящихся вагонов. — Давайте грузиться, пока дикари не ударили снова!

Все вернулись по вагонам, и поезд медленно поехал вперед, унося их с кровавого поля боя.

* * *

Когда вокруг снова раскинулись белоснежные поля, поезд остановился, и солдаты под руководством полковника вышли осмотреть повреждения. Кейтлин из любопытства пошла с ними, и Юэн поплелся за ней по пятам, как потерянный ребенок.

Поезду крепко досталось: горючая жидкость намертво въелась в обшивку, краска во многих местах облупилась, стекло кое-где закоптилось дочерна. Под вагонами обнаружились непотухшие языки пламени — там занялась смазка на колесах, — и солдаты тут же бросились их гасить.

— Не будь я знающим человеком, я бы сказал, что эти гады закидали нас напалмом, — промолвил Мейзерс, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А что в этом такого удивительного? — спросил Юэн.

— Сам по себе напалм готовится легко, но вот найти для него бензин очень непросто, — объяснил полковник, заглядывая под днище вагона. Оттуда вдруг вылез инженер; полковник попятился и потерял равновесие. Юэн машинально придержал его рукой, не дав упасть с насыпи.

— Ты смотри, опять меня спас! — усмехнулся Мейзерс.

— Все в порядке, сэр, — сказал инженер, отдал честь и направился к паровозу.

— Ладно, нечего тут торчать. — И полковник первым пошел к двери.

Юэн и Кейтлин пошли за ним, следом потянулись солдаты из оцепления.

Дыма в вагоне уже не было, но запах остался, казалось пропитав собою каждый кусок материи и каждую поверхность. Двигались с прежней скоростью.

— Я думал, поезда ходят быстрее, — угрюмо произнес Юэн.

— Это раньше так было. Хотя и наш поезд может, — ответил полковник.

— Что же ему мешает?

— Рельсы не в лучшем состоянии: все-таки двадцать лет без ухода. Во многих местах пришлось их перекладывать, перенося полотно с других дорог. И все равно приходится ехать медленно, чтобы машинист и инженер не проглядели дефекта.

Юэн хорошо помнил ржавые рельсы в подземке Глазго. Здесь, на поверхности, они должны были пострадать гораздо больше, чем в закрытом от злого климата метро.

— Теперь понятно, — протянул он.

— Когда мы поставим страну на ноги, все станет иначе, — сказал полковник нараспев, как будто повторяя заученную мантру.

— Сыны и дочери Англии, вы нужны ей! — добавила Кейтлин с непроницаемым выражением лица.

За недели совместных странствий Юэн хорошо изучил девушку и понимал, что она говорит о чем-то очень для нее неприятном, но полковник принял ее слова за чистую монету.

— Именно! — сказал он и зааплодировал. — Только так! Только так мы снова сделаем Англию великой державой!

— Мы, в Шотландии, ни разу не слышали об Английской республике, — сказал Юэн, пытаясь на время забыть о том, что эти люди угнали его семью. — Вы можете рассказать о ней поподробнее?

Полковник задумался.

— Скоро ты сам все узнаешь и увидишь своими глазами. Возможно, мы даже пригласим тебя в наши ряды. В конце концов, шотландцам не привыкать проливать кровь за англичан. — Он улыбнулся. — А что бы ты хотел узнать в первую очередь?

— Всюду, где я был, царит хаос. Люди еле сводят концы с концами в борьбе за жизнь. Как вам удалось так организоваться?

— Прямой вопрос от честного человека, — кивнул тот. — Ну что ж, тогда ты получишь прямой ответ. Но прежде скажи: в Шотландии ходят слухи о тайных военных базах под землей?

Юэн кивнул:

— Да, только никто им не верит. Метро изучено вдоль и поперек, там не осталось неосвоенных мест.

— А в Лондоне было много чего: от оружейных складов до укрепленных бункеров.

Юэн заморгал от удивления, и глаза полковника довольно заблестели.

— Они не были особо засекречены, просто стояли вдали от лишних глаз и под закрытым доступом. После войны небольшая горстка выживших стала тешить себя мечтами о том, как новая нация восстанет из пепла.

Это Юэну было знакомо: в Глазго тоже велись такие разговоры.

— Это были лишь мечты, но слухи о них очень быстро разнеслись как пламя по всей Подземке. Наконец, молва дошла до ушей человека, который был когда-то армейским генералом и знал, где находится большинство складов и бункеров.

Мейзерс подался вперед, захваченный воспоминаниями.

— Он знал как все коды доступа, так и то, в какие бункеры лучше не пытаться проникнуть. Генерал отыскал мечтателей и сказал им, что они — лучшая замена парламенту, что они нужны людям, а потом предложил свои ресурсы в обмен на возможность собрать армию. Так все и вышло. Мечтатели стали новым парламентом, и так родилась Республика.

— И никаких выборов? — спросил Юэн, привыкший к тому, что лидеров станций в Глазго назначали по результатам всенародного голосования.

— Пока нет, но мы над этим работаем, — слегка обиженно ответил полковник. — Для выборов нужна стабильная база. И, конечно, голосовать должен не только Лондон.

— И давно все это началось?

— Несколько лет назад, когда ослабли морозы. Мы посылаем вербовщиков во все концы страны, те предлагают работу беженцам и бродягам, обещая им за труды еду, одежду и крышу над головой.

— Да, кажется, это и называется рабством, — сказала Кейтлин, дерзко посмотрев на полковника.

— Вы прекрасно знаете положение дел: в мире не было ни одной великой цивилизации, которая на том или ином этапе не использовала труд рабов! — отрезал тот, и Юэн с трудом подавил желание вцепиться ему в глотку.

— Какая это на хрен республика, если вы порабощаете собственное население? — прошипел он.

Полковник откинулся на сиденье и задумчиво уставился на него.

— Ты думаешь, я дурак, Юэн? — неожиданно спросил он тихим голосом.

Кейтлин затихла.

Юэн спохватился. Дай он волю чувствам — и его тут же вздернут. Не время выяснять отношения с этим ублюдком, не время…

— Конечно нет, — медленно выговорил он.

— Правильно. Дураки не выживают в нашем мире, и тем более — не попадают во власть.

Юэн кивнул, но краем глаза заметил, что девушка все еще напряжена.

— Большая она, ваша Республика? — спросил он, чтобы замять скользкую тему. — Как я понял, все началось в Лондоне, но вы же сами говорили, что от него не так уж много осталось.

— Ну, мы еще в начале пути. К нам присоединились туннели на севере Лондона и несколько наземных поселений на юге…

— Постойте! — перебил Юэн. — Неужели на юге есть наземные поселения?

— Ну да, — удивленно ответил полковник. — А что тут такого?

— Нам говорили, что там никто не выжил.

— Почти никто. Но там были военные бункеры, а особо изобретательные сумели выжить другими способами.

— Все равно неясно, каких же размеров ваша Республика.

— Очень трудно прочертить границы и подсчитать население. Не забывай, страна лежит в руинах.

Мужчина скептически покосился на собеседника.

— Я увиливаю, да? — спросил тот.

Юэн и Кейтлин в унисон закивали, и полковник невесело ухмыльнулся:

— Простите. Жизнь научила дипломатии. Английская Республика пока существует только в виде идеи, но зато у этой идеи есть то, чего нет у всех остальных идеологий, то и дело возникающих на руинах: ресурсы. В Республику входят все станции к северу от Сент-Панкраса, несколько южных станций и около тридцати форпостов по всей стране.

— Сколько это человек?

— Если честно, понятия не имею, — признался полковник.

— Тогда откуда вы знаете, кто к вам присоединился, а кто — нет?

Мейзерс молча посмотрел на Юэна.

— Кто не с нами, тот против нас, — невесело улыбнулась Кейтлин.

— Попахивает диктатурой, — стараясь говорить спокойно, отметил Юэн.

Полковник кивнул:

— Демократия — это роскошь, предназначенная тем, кому не нужно постоянно воевать, — парировал он.

— Все большие войны в прошлом веке выигрывали демократии, — вдруг сказала Кейтлин.

— А кажется, будто я оправдываю тоталитарный строй, да? — вдруг спросил Мейзерс. — Послушайте… Как бы это сказать… Я и сам не хочу, чтобы наша прекрасная затея с Республикой выродилась в банальную диктатуру. Это… Это просто временные меры. Пока молодое государство копит силы, чтобы встать с колен…