– Несколькими девушками.
– Например?
– Просто девушками.
– Из соседних колледжей? С кем? Не могли бы вы назвать имена?
Это казалось смешным. Ян не видел причины скрывать:
– Вивека Гэрефорд. Мэдди Уилан. Фифи Истабрук.
Спенсер не могла их знать. Зачем тогда спрашивать?
– Истабрук? «Истабрук энд Ллойд»? Самые крупные биржевые брокеры на Уолл-стрит, не так ли? – Она казалась очень довольной, словно он сделал что-то замечательное. – Никогда бы не подумала. – Ее замечание заставило его почувствовать себя неуверенно.
Конечно, это были Истабрук из «Истабрук энд Ллойд», но не поэтому он встречался с Фифи.
– Похоже, что и Мэдди Уилан тоже была не из бедной семьи. Что-то подсказывает мне, что она была очень важной персоной. Посмотрим-ка, Уилан… Знаю… Универсальный магазин в Фениксе, не так ли?
Ян краснел, а Матильда Ховард-Спенсер смотрела на него с ангельской улыбкой, наслаждаясь своей выходкой.
– Не помню.
– Конечно, помните. Кто еще?
– Не могу вспомнить. – Довольно-таки странные вопросы. Ян не мог понять, куда Спенсер клонит, если не считать того, что она выставила его дураком. Неужели это так просто?
– Хорошо. Когда вы познакомились со своей женой?
– Около восьми лет назад. В Нью-Йорке.
– И у нее много денег, не так ли? – Тон прокурора был почти смущенным, словно она задала неприличный вопрос.
– Протест! – Мартин разозлился. Он совершенно точно знал, к чему она клонила, не важно, виновен был Ян или нет.
Тем не менее Ян сам поддался и угодил прямо в ее ловушку.
– Поддержан. Сформулируйте вопрос по-другому.
– Извините, ваша честь. Хорошо, насколько я понимаю, у вашей жены процветающий бизнес здесь, в Сан-Франциско.
А в Нью-Йорке у нее тоже есть магазин?
– Нет. Когда мы познакомились, она занимала пост координатора и стилиста по моде в рекламном агентстве, где я работал.
– Она занималась этим ради удовольствия? – В ее голосе появился металл.
– Нет. Ради денег. – Яну начинало надоедать.
– Но ей не было нужды работай, не так ли?
– Я не интересовался.
– Она и сейчас может не работать, не так ли?
– Я не… – Он беспомощно посмотрел на Мартина, но от него не пришло ничего обнадеживающего.
– Ответьте на вопрос. Нужно ли ей сейчас работать или у нее достаточный доход, чтобы поддерживать вас да еще и жить на широкую ногу?
– Не на широкую ногу, нет.
Господи! Джессика и Мартин одновременно съежились.
Какой ответ. Вопросы сыпались на него, как из рога изобилия, не было времени от них увернуться.
– Но у нее достаточный доход, чтобы поддерживать вас обоих?
– Да. – Ян сильно побледнел в эту минуту. А также разозлился.
– Вы работаете?
– Да. – Но он произнес это очень тихо, и Спенсер улыбнулась.
– Извините, я не слышала вашего ответа. Вы работаете?
– Да!
– В учреждении?
– Нет. Дома. Но это – работа. Я – писатель.
«Бедный, бедный Ян. Почему ему пришлось пройти через все это? Сука», – подумала Джессика.
– Много ли вы продаете из того, что написано?
– Достаточно.
– Достаточно для чего? Чтобы поддерживать свое существование?
– Не в настоящий момент. – От нее нельзя было скрыться.
– Это вас злит? – Вопрос прозвучал ласково. Не женщина, а настоящая гадюка.
– Нет, это меня не злит. Джессика понимает.
– Но вы обманываете ее. Это она понимает?
– Протест!
– Отклонен!
– Понимает ли она это?
– Я не обманываю ее.
– Ну, ну. Вы сами признали, что добровольно отправились в постель с мисс Бертон. Это – нормальное событие в вашей жизни?
– Нет.
– Это было в первый раз?
Его глаза были прикованы к рукам.
– Не помню.
– Вы под присягой. – Ее голос был похож на шуршание кобры, готовящейся к броску.
– Нет.
– Что?
– Нет. Это было не в первый раз.
– Вы часто обманываете свою жену?
– Нет.
– Как часто?
– Я не знаю.
– А каких женщин вы используете: вашего круга, из низших слоев, бедных девушек, каких?
– Протест!
– Отклонен!
– Я никого не использую.
– Понимаю. Стали бы вы обманывать свою жену с Фифи Истабрук или она приличная девушка?
– Я давно ее не видел. Десять, одиннадцать лет. Я не был женат, когда у нас с ней был роман.
– Я хочу сказать, стали бы вы обманывать свою жену с кем-то, похожим на нее, или вы просто спите с «дешевыми» женщинами, с которыми вы не пересекаетесь в собственном окружении? Это может усложнять дело. Гораздо проще, наверное, забавляться как можно дальше от дома.
– Да.
Господи. Нет, Ян.., нет… Мартин уставился на стену, пытаясь сохранить отстраненное выражение лица, а Джесси почувствовала, что катастрофа уже не за горами.
– Понимаю. Вы спите с дешевыми женщинами, чтобы держаться подальше от дома? Вы посчитали мисс Бертон дешевой женщиной?
– Нет. – Но он именно так и поступил, и его «нет» было слабым аргументом.
– Она не принадлежала к вашему социальному слою?
– Не знаю.
– Принадлежала?
Вопросы обволакивали его.
– Нет.
– Вы предполагали, что она вызовет полицию?
– Нет. – Потом, подняв голову, охваченный паникой, он запоздало добавил:
– Ей незачем было вызывать полицию.
Поздно. Она добилась своего.
Прокурор отпустила Мартина с оговоркой, что может повторно опросить его позднее. Однако она только что уже растоптала его. Ян спокойно покинул свидетельское место и тяжело плюхнулся рядом с Мартином. Пять минут спустя судья объявил перерыв на ленч. Они не спеша вышли из зала суда, Ян брел, покачивая головой. Наконец все трое оказались на улице.
– Я проиграл.
Джесси никогда не видела мужа в таком состоянии.
– Ты ничего не мог поделать. Такие у нее методы. Смертоносная женщина. – Мартин вздохнул и продемонстрировал им едва заметную ледяную улыбку. – Присяжные это тоже понимают. А они не такие уж невинные дети. – Однако Мартин был обеспокоен. Супружеская неверность не волновала его в той мере, в какой ставка Спенсер на социальное неравенство жертвы и обвиняемого.
– Днем я собираюсь дать выступить Джессике.
– Да, и Спенсер сможет сделать котлету из нас двоих в один и тот же день.
– Не глупи.
– Ты считаешь, что тебе по силам схватиться с ней? – спросил Ян с горечью.
– Почему бы и нет?
– Объясню почему. Потому что, если ты выйдешь против нее, Ян проиграет. – Мартин быстро прокомментировал происходящее. – Ты должна быть самой нежной, самой обаятельной, самой спокойной женой на свете. Если ты выскочишь как черт из табакерки, она тут же разделается с тобой. Мы все обсудили во время уик-энда. Ты знаешь, что тебе надо делать.