–Р-Р-Р-Р!
Мирэне мио! Я подскочил от рыка и резкого звона металла по камню.
Что упало? Я глянул под ноги и обомлел: бронзовое кольцо было перекушено! Так вот почему оно такое новенькое - его приходится часто менять из-за повадок зверя!
Глаза льва оставались бессмысленными, беззрачными.
–Сейчас-сейчас, - пробормотал я. Съест? Меня не съешь! А погулять ему полезно. Гордый зверь, герб Мирандола - и в дверях! Ладно бы у людей, а у мага - точно не простой сплав. Да что там, вот он, живой, кусается!
Дверь начала медленно отворяться.
–Э, нет, рано! - я схватился за то место, где было кольцо.
Пусто.
Дверь открывалась.
Я согнул палец и всунул его в пасть зверя, тот вцепился в палец. Я потянул, сжав зубы, и закрыл дверь. Капелька крови выскользнула из-под зуба на высунутый язык. Я подергал палец - крепко держит, зверюга!
Бронзовый лев начал оживать. Дрогнули веки, хлопнули раз, другой, раздулись ноздри, дернулась голова. Из дерева полезло желтое маслянистое тело, светящееся в окружающей осенней хмари.
Животное посидело и плюнуло мой палец.
–Вот спасибо, - не удержался я.
Клокотало где-то в горле льва. Я осторожно, медленно протянул руку, потрогал его. Теплый! Живой?
Зверь терпеливо снес мои касания. Выразительно посмотрел - и канул куда-то.
Оставшаяся без присмотра дверь снова начала отворяться. На этот раз я ей не препятствовал.
Внутри - темнота.
Я перешагнул порог.
Маленькая прихожая, полтора на два, по стенам - вешалки с одеждой (пахнет пылью, старыми тканями). Еще дверь, тоненькая, всего в палец, украшение, не дверь.
Толкнул ее, не заходя.
С моего места просматривалась часть плохо освещенной комнаты, комнатушки. Прямо передо мной - камин и два кресла. Направо, к стене, уходит тяжелый, заставленный стол, слева, насколько видно, - полки с книгами, колбами, баночками. Чуть выше уровня глаз на веревочках сушатся душистые букетики.
Берлога мага - как с картинки. Интерьер выдержан в красно-коричневых тонах.
Кресла повернуты спинками к зрителю, то есть ко мне, потертая обивка, когда-то - рубчатый шелк, теперь - нечто гладкое, сальное. На спинках сохранилась кое-где вычурная резьба, а лак сползал плоскими дырами. На дощатом полу - дорожка, пыльная, грязная.
Мирэне, как все запущено! И где же хозяин?
За спиной тягостно скрипела дверь - тонко, мягко, узко.
–Что желаем, молодой человек? - раздался голос из кресла.
Я замер. С облегчением заметил, что давление в висках ослабло: чужие переживания сюда не доносились.
Здесь было тихо-тихо, такая пыльная тишина, как в нежилом помещении, куда однажды попал случайно, только треск пламени слышен.
Я был удивлен, но не волновался - пока что. Из-за спинки кресла - того, из которого послышался мне голос, - доносились волны безмятежного, мятного спокойствия. И - легкое любопытство вкупе с отстраненной усталостью от всего: от посетителей, их желаний, громких голосов, от звуков и от жизни.
Так как я чувствовал нечто похожее, его эмоциональный фон показался мне умиротворяющим. Я принял его, он естественно продолжил мои чувства, утишая их, принижая остроту переживаний.
Я не знал, что ответить. Того, за чем я пришел, я не желаю. Не "не хочу", но не желаю. Должен.
–В каком смысле? - переспросил я.
–Каково ваше желание? - перефразировал голос.
Все-таки усталость была основным его тоном.
Треск огня успокаивал монотонностью.
–Э-э-э… - Я не знал, как приступить. - Я, собственно, по делу…
–Да вы не переживайте, садитесь, - вздохнул голос. - Еще сомневаетесь?
–Нет, - удивился я, - с чего бы?
Я прошел к камину, прикрыв за собой дверь в комнату. Пока шел, оглядел ту часть помещения, что ранее была недоступна взору. Ничего неожиданного. Подтвердилось отсутствие окон, травных веничков оказалось больше, а над дверью почему-то цвел жасмин. Его запах, когда я проходил под ним, показался мне похожим на запах ландышей, только сладкий. Или наоборот, посвежее. Что-то от ландышей, во всяком случае, точно было.
–Ну, выкладывайте.
Я хотел опуститься в кресло, но передумал. Будет смешно, если я сяду, устроюсь и скажу светским тоном: "Вы арестованы, магистр Сирий". Кстати, магистр ли он?
Я остановился за креслом, по-прежнему видя, лишь его седую макушку.
–Простите, магистр, - я решил начать издалека. - Я испортил вашу дверную ручку.
–Ах да, - спохватился, наконец, хозяин. - Я ведь не спросил, как вы вошли. Лев пропустил вас, неужели? Не припомню, чтобы назначал вам на это время.
Несмотря на явное оживление слов, интонации остались на уровне безразличия.
–Собственно, я его… отпустил, - признался я. Мне не хотелось, чтобы от моего посещения у него остались неприятные воспоминания. И уж если… то хоть неясностей не будет.
Говоривший был занят своими, далекими от меня размышлениями. Поэтому мои слова он воспринял - или не воспринял вовсе? - ровно.
–Не может быть, - заметил он.
Кажется, он меня и не понял. Как не может быть? Или ему все равно? Думает, что я вру? Или и это ему все равно?
Отчетливо пах жасмин.
Однообразная песня огня успокаивала.
–Выкладывайте, юноша, сокровенное, - потребовал голос.
На горизонте его ожидания появилось далекое облачко раздражения. Нет, не раздражения, всего лишь нетерпения. Ему хотелось избавиться от меня и вновь предаться (медитации, хихикнул внутренний голос) созерцанию огня (строго одернул я внутренний голос).
Почему я должен выкладывать? Зачем? Так принято в этом доме? Он дает советы? Исполняет желания? Да в силах ли он исполнить мое сокровенное желание?
Какое, кстати, из моих желаний самое сокровенное? Что вообще значит сокровенно? Самое большое? Самое сильное? Тайное? Чего я хочу? Кроме того, что в данный момент и обычно - почти всегда - мне хочется, чтобы меня оставили в покое?
Э, дернул я сам себя, мне хочется, а не я хочу. Разница! Для начала я хочу арестовать этого типа и уйти отсюда. Потом я хочу написать чертов диплом и уйти из Школы, наконец. Потом я хочу… Ну, этого я ему не скажу, себе и то не говорю…
Кресла здесь располагались не лицом друг другу, боком к огню, а лицом к огню, боком друг другу. Он оставался для меня незримым, несмотря на то, что я стоял почти вплотную к нему. Ведь не считать же часть макушки да колени, обтянутые серой мантией, обликом человека?
Ситуация комическая; одни разговаривают с улыбками, другие - с макушками.
Я вновь отвлекся.
–Простите, что вы от меня хотите? - уточнил я.
–Это вы от меня хотите, юноша, - раздраженно сказала макушка. - Вы ведь ко мне пришли, а не я к вам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});