– Колдун…
– Хочешь остаться и выяснить, кто это?
– Мне все равно, – хмуро отрезала я, но почему-то так и не смогла сдвинуться с места. – Все равно, – повторила, желая убедить в этом себя саму.
А потом в новой вспышке молнии показались первые твари, выползшие из-под защиты деревьев. Создания из гнилой плоти, костей и тьмы, поднятые насильно злой волей и бесконечно голодные. Чистая ярость из самых глубин Нави. Нежить.
– Мы давно не закапываем мертвецов, – прошептала я услышанные когда-то слова.
В селе сжигали покойников, чтобы те не восстали. И сейчас из лесов выходили мертвые звери. Из оскаленных пастей рвались черные клубы и потусторонние завывания, глаза горели призрачным огнем. В ответ им летели хриплые крики обезумевших птиц.
– Навьи духи? – прищурилась я, когда среди деревьев показались бледные лики с пустыми глазницами.
Лихо кивнул.
– Младшие духи тоже явились на зов.
– Неужели, колдун хочет уничтожить поселение? Почему сейчас? Ведь столько лет до этого никто даже не догадывался о его существовании.
– Сложно сказать. Думаю, он теряет контроль над своей силой. Или злится.
Я снова окинула взглядом село. Крыши домов, блестящие от воды, и черных птиц, беспорядочно мечущихся над ними. Тусклые огоньки лучин, мелькающие в щелях окон.
– Им не спастись. Никакие обереги не помогут.
– Да. Что будешь делать, Огниша?
– Они отвернулись от меня, – пробормотала я, сжимая кулаки. Но двинуться с места не могла.
Нежить из тьмы и костей неумолимо тянулась к селу, оставляя за собой следы в высокой траве и примятые колосья, отравленные гнилью. Волки и кабаны, рыси, лисы, собаки, даже медведь с огромными когтями на плешивых лапах – все те, кого удалось призвать из окрестных лесов.
Мы с Лихо стояли у них на пути. В какой-то момент показалось, что мертвые звери кинутся на нас, вцепятся зубами в призрачную плоть, и она не сможет противостоять их злобе. Но нежить обогнула нас и двинулась дальше, воя и сверкая глазами.
Я глядела тварям вслед и хмурилась.
– Они предали меня.
Нежить уже подступила к первым дворам. Замерла у изгородей, отмеченных обережными символами. Я сама вырезала их ночами на столбах. Твари покрупнее кинулись на столбы. Покрытые плесенью шкуры вспыхивали, когда касались оберегов, но твари не знали боли. В слепой ярости они кидались на столбы снова и снова, пока не падали в мокрую траву, обессилев. Может, какое-то время и продержится защита, но всю ночь она точно не выстоит.
Пока одни твари кидались на обереги, другие искали избы, не защищённые от нежити. С ревом, от которого звенело в ушах, звери заполонили дворы, обступили жилища. Острые когти заскребли в двери и ставни. Один из мертвых волков вспрыгнул на крышу и принялся раздирать хрупкий камыш.
Я сделала неуверенный шаг. Когти впивались в ладони, а сила, наполняющая меня, так и рвалась наружу, жаждала применения.
– Это я должна питаться их страхами. Я должна держать их в ужасе.
Лихо усмехнулся, словно именно такого ответа и ждал от меня. Словно с самого начала знал – ещё до того, как я приняла решение, – знал, как я поступлю.
Поверх плеча я одарила его хмурым взглядом.
– Это не ради них. Ради себя.
– Конечно. – Лихо сжал мое плечо черными пальцами, заглянул в глаза. С него ручьями текла вода, одежда под мантией прилипла к телу. Он улыбался. – Нечисть все делает только ради себя.
А потом он в мгновение ока очутился в самой гуще нежити. Раскинул в стороны руки и призвал свою силу. Мертвые звери припали к земле, задергались в конвульсиях, пока чужая воля покидала их. Они скалились и выли. Впервые в их голосах появился ужас.
Я улыбнулась, глядя на Лихо. Такая сила не могла не внушать трепет и восхищение. Но и я не собиралась уступать. Дала волю своей новой натуре, злой и безжалостной. Доверилась ей. И с раздирающей нутро жаждой, с небывалым восторгом кинулась в бой.
Оттолкнувшись от земли, взмыла в холодный ночной воздух. В несколько плавных прыжков опустилась на крышу рядом с мертвым волком, который уже крошил деревянные жерди. Полоснула когтями по скалящейся морде, и нежить полетела вниз, а в моих пальцах осталась слипшаяся шерсть и кусочки гнилой, склизкой плоти. Я сжала их в кулаке и усмехнулась.
Дождь хлестал по щекам, влажные пряди налипли на лицо. Я будто только что поднялась со дна реки Смородины. Сила переполняла, и я не скупясь раскинула ее в стороны. Нежить, окружившая избу, теперь обратилась ко мне.
Я спрыгнула во двор, подхватила увесистый топор. Железо даже на расстоянии жгло кожу, так что для схватки с нежитью оно подойдёт куда больше. С молчаливой улыбкой я бросилась навстречу стае тварей. Проломила череп старому кабану, чьи ребра виднелись сквозь гнилую шкуру. Отбросила в сторону прыгнувшего на меня волка. Ещё один вгрызся в голень сзади, и я едва удержалась на ногах. Топор с хрустом врезался в хребет твари, та отцепилась, но в это же время ещё одна с воем прыгнула, целясь в горло. Я успела подставить руку, и мощные челюсти, окутанные черным дымом, клацнули прямо перед лицом. Боли не было, но из ран потекло нечто чёрное и густое, прямо как воды Смородины. Моя сущность. Значит, чужая воля все же может меня задеть?
Ударом топора снизу по грудине удалось скинуть нежить, и я отпрыгнул а подальше, пока кто-нибудь ещё не вцепился. Одного топора явно будет мало для борьбы с таким количеством нежити. Быстро оглядевшись, заметила ещё один топор на другом дворе и помчалась к нему. Вдруг сквозь яростный рев нежити, хриплые крики ворон и грохот небес долетели людские голоса. Верещали дети. Нежить смогла пробраться в один из домов.
Я мигом вскочила на крышу, окинула взглядом село. Вот и они. Раскинув руки с топорами в стороны, помчалась на крики. Длинные прыжки с одной крыши на другую, на вершину деревянного идола, на столб ворот. Я едва касалась поверхности кончиками пальцев и тут же неслась к следующей, так легко и естественно, как может только нечисть.
Дверь и ставни избы были изломаны в щепки и выбиты. Внутри темнота и запах смерти. Крики и плач. Топор обрушился на скелет рыси, разбил его вдребезги, и тьма, удерживающая кости, хлынула во все стороны. Второй топор вогнала в шею мертвого кабана. Мельком заметила круглые, наполненные слезами глаза и расцарапанные руки.
Новые крики заставили выбежать наружу. Нежить окружала все больше изб, билась в двери с горящими голодом глазами. Их было слишком много.
На другом краю села Лихо брел среди полусгнивших тел, вытягивая из них чужую волю при помощи своей силы. Перед ним падала и нежить, и навьи духи, а позади оставались лишь неподвижные опустевшие оболочки. При виде такой мощи внутри вспыхнуло восхищение вперемешку с завистью.
Очередная вспышка молнии высветила фигуру в темной епанче. Она стояла неподвижно посреди творящегося вокруг хаоса. Казалось, скрытые под капюшоном глаза направлены прямо на меня. А потом вдруг сорвалась с места и бросилась прочь, петляя между постройками и стаями нежити. Я тут же кинулась следом, топорами раскидывая в разные стороны тварей, когда те пытались преградить мне путь.
Если убить колдуна, то и поднятая им нежить сгинет, и призванные духи отступят. Главное, не упустить из виду и не дать сковать себя волей. Кто знает, на что ещё способен столь могущественный человек, создавший целые полчища голодных тварей?
Не разбирая дороги, я следовала за темной фигурой. Глаза застилал ливень. Крики людей, птиц и нежити слились в одно и затихли, перестали существовать. Внимание сосредоточилось на одной точке. Я не могла думать ни о чем другом, хотелось только заглянуть ему в лицо, получить, наконец, ответы.
Фигура скрылась в одном из домов на окраине. Мелькнула мысль: вдруг это ловушка, иначе зачем загонять себя туда, откуда нет выхода? Но сила нечисти горела во мне так ярко, что не осталось места для осторожности и здравого смысла.
Через несколько мгновений я толкнула незапертую дверь и грохнула обухами топоров по дверному косяку, загораживая собой проход.