– Привет. Как выспался? – улыбнулась она, заметив что я проснулся. Потом с какой-то ненавистью уставилась на расческу у себя в руках и заметно погрустнела: – Бесполезно, не уверена, что даже двумя руками расчесаться получится. Голову бы вымыть… Во, слушай, мне тут твои люди дали странной бумаги для умывания, – она подняла с постели и показала мне вскрытую пачку с влажными салфетками. – Удобная штука кстати. А для головы у вас такого нету случайно?
– Нет для головы нету, – я сел на полу фургона и потянулся потереть затекшую шею, но рука уткнулась в воротник броника. Нда, спать в сбруе – то еще развлечение. – Но если ручей найдем – можно наверное воды погреть.
– Да было бы неплохо, – кивнула девушка. – Хотя твои люди вроде что-то уже нашли. Во всяком случае я видела как они умывались. И завтрак они уже приготовили. Кстати, твой заместитель, Стингер, я правильно произнесла? Совершенно не умеет готовить. Впрочем у меня еще хуже получается.
– Ну ты даешь, попрыгушка, – сказал я поднимаясь на ноги, – Тебя ж только вчера порвали капитально, тебе лежать надо. Я вообще удивляюсь, как ты двигаться то можешь.
– Я же говорила, что мы, тифлинги, покрепче людей. Дней через десять я уже ходить смогу, судя по ощущениям. А насчет лежать… Гадить я тоже под себя должна?
– Ну извини, не подумал, – улыбнулся я. – Ладно, пойду и я умоюсь. Заодно посмотрю чем моя банда занимается, да указания раздам.
– Возьми меня с собой, а. А то тут одной сидеть скучно… Да и когда раны заживают кушать постоянно хочется. Я бы с удовольствием еще раз позавтракала, даже стряпней твоего зама.
– Ну что с тобой сделаешь, – я закинул автомат за спину, поднял девушку на руки и выпрыгнул из фургона. – Как с ребятами то объяснилась?
– А я Стингеру еще одну «понималку» дала. Ну амулет, как у тебя. Надо кстати всем твоим людям раздать. А то как-то нехорошо, я их понимаю, а они меня нет. Да и потом пригодиться. Вот только не уверена как на вашем жреце она работать будет. Рядом с божественной магией амулеты постоянно чудят, причем непредсказуемо. Жалко будет амулет просто так тратить, если не сработает.
Ребята за утро устроили у костра что-то вроде туристического лагеря. Натащили несколько здоровенных валежин, натянули полога из брезента. Рядом со спутанными ногами пощипывали с обочины траву четыре лошади. Только мангала не хватало. Впрочем его вполне заменяли пара котелков, стоящих около костра, и от которых ощутимо несло чем-то съедобным. Но всю картинку опошлял стоящий на сошках «Печенег» Потапыча. Кстати, самого пулеметчика нигде видно не было. И священник тоже чего-то не отсвечивал. Стингер опять разбирал кроки, Комар ему помогал по мере сил. Тирли держал фишку сидя, как и вчера на крыше фургона. Кстати все фургоны, кроме того в котором я ночевал, оказались сдвинуты к краю дороги так, чтобы запряженные в них ящеры – харры могли дотянуться мордой до кустов.
– Что у нас плохого? – спросил я усаживая девушку на одно из бревен около костра. – И какого черта рассупонились то?
В полном боевом оставался только Тирли, и Комар и Стингер разгрузки и бронежилеты поснимали, автоматы правда оставались под рукой. Зам даже куртку стащил, оставшись в одной футболке.
– Дык, Дракон, всего не предусмотришь, – ответил Стингер. Шелли, услышав мой позывной поморщилась. – А в броне жарковато…
– Стингер, ты бы с голой кожей особо не разгуливал, – сказала Шелли, – Свет Тарры вреден людям, особенно чистокровным. Если долго разгуливать заболеть можно, потом разоришься магу-целителю платить.
– Так я в тени сижу. А если на свет выйду – то куртку накину. Вот уж не ожидал что сам вампиром стану.
– А причем здесь упыри то? – удивленно спросила Шелли.
– Ну понимаешь, – зам почесал затылок, – у нас отличительным свойством вампиров является то, что они не переносят света нашего солнца. Попросту сгорают и довольно быстро. И соответственно ведут преимущественно ночной образ жизни.
– Ну надо же, – помотала головой девушка, – из какого вы интересного места. Нет, у нас тсареш тоже предпочитают ночь, но только из-за того что их глаза лучше приспособлены к темноте, чем к свету. Но чтобы сгорать… Да и люди. Вам надо где-то пару дней находиться на свете Тарры, чтобы на коже появился ожог. Если не обратить на него внимания, то еще суток через трое образуются язвы. Ничего смертельного, просто очень неприятно и больно. И мерзко выглядит. А чтобы умереть… Ну даже не знаю. Но это только у людей такая особенность, да и то у чистокровных, ну или тех у кого в роду других рас почти и нету…
– Ну ладно, – прервал я содержательную беседу. – Сравнительный анализ воздействия светил на разумных провели, теперь займемся более насущными вопросами. Доклад по гарнизону.
– За ночь никаких происшествий не случилось. Все тихо. Гарнизон накормлен и умыт. Приданные животные кормом обеспечены, враждебных действий не предпринимают. На фишке – третий. Потапыч и шестой пошли за водой, тут в паре километров есть ручей. Я утречком прогулялся – нашел. Местный консультант, – Стингер кивнул на Шелли, – пить оттуда воду не рекомендовал, даже кипяченую. Но сказал, что для лошадей и для умывания – сойдет. И кстати, командир, ты бы помылся, а то демаскируешь запахом. Как ты с девушкой в одном помещении ночевал, спрашивается?
– Какого черта ты указываешь командиру, с кем ему ночевать, – шутливо буркнул я, стягивая разгрузку. Помыться действительно не помешало бы, да и камуфляж чистый стоило бы надеть. – И вообще, капитан, тебе по субординации должно начальнику молча завидовать.
Я разделся по пояс и пошел к открытой бочке с водой стоящей неподалеку. Комар молча протянул мне кусок мыла и подхватил небольшое ведерко, готовясь облить меня водой. Шелли сперва с любопытством рассматривала мою голую спину, вызывая своим пристальным взглядом даже некоторую неловкость, но потом ее сильно заинтересовал мой бронежилет. Девушка внимательно исследовала ткань, застежки – липучки, старательно вертела броник, пристально изучая швы.
– Черт косорукий, – Комар неловко плеснул мне на спину так, что струйка холодной воды потекла мне в штаны, – аккуратнее, начальника же моешь…
– Да, а кто такой этот черт, которого вы постоянно поминаете? – с любопытством спросила девушка. Мы со Стингером одновременно поперхнулись и закашлялись, я даже выпрямился, уже не обращая внимания на воду потекшую в штаны. Сапер же с полным непониманием переводил взгляд с одного из нас на другого.
Шелли увидев его непонимающую физиономию, хлопнула себя ладонью по лбу и вытащила из выреза рубашки небольшой кожаный мешочек, висевший у нее на шее на шнурке. Опа, а вчера такой штуки у нее не было, наверняка утром нацепила. Да и рубашка тоже подверглась некоторой модификации. Я когда натягивал хорошо рассмотрел. Тогда это больше всего напоминало классическую ночную рубашку, широкий балахон длиной до самого пола, украшенный на воротнике и рукавах какими то дурацкими рюшечками и кружавчиками. Теперь же все украшения были безжалостно спороты, подол Шелли укоротила так, что длиной он стал чуть ниже колена, воротник тоже был безжалостно изничтожен, а под кружавчиками, ранее украшавшими грудь, обнаружилось достаточно откровенное декольте. Правда сейчас из этого декольте торчали бинты, несколько портившие достаточно пикантную картинку. На талии девушка прихватила рубашку своим поясом с кинжалом, ножны же от меча с пояса сняла. В итоге получилось достаточно симпатичное платье. Впрочем с такой фигурой на нее можно и мешок надеть, только по талии прихватить чем-нибудь, тоже хорошо смотреться будет. Вот только салатовый цвет ей на мой взгляд не очень и шел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});