– Сразу же после того случая он исчез. Возможно, испугался, что я ему этого не спущу.
Одна из сестер Ходжес тяжело вздохнула, а Фелисити перевела взгляд с леди Роды на лорда Стюарта.
– Герцог уже не тот человек, каким, был тогда, – заявила она. – Он сильно изменился.
Лорд Стюарт расхохотался.
– Все мы делаем вид, что изменились, когда начинаем ухаживать. Но попомните мои слова: мы, повесы, никогда не меняемся.
Тэтчер раскашлялся. Стюи считает себя повесой? Неужели у этого человека нет зеркала? К сожалению, его кашель привлек почти всеобщее внимание.
– С вами все в порядке? – спросила Фелисити.
– Да, мисс, – ответил он.
А напыщенный низкорослый Стюи продолжал:
– Нет, Холлиндрейк не изменился. Я помню, как однажды, когда старина Обри, Безумный Джек и я отправились на одну из наших вылазок – а мы очень любили шататься по Лондону, – я поспорил с Обри на какую-то смешную сумму, что он не сумеет украсть желтую нижнюю юбку леди Фэншоу…
– Стюарт! – взмолилась леди Рода. – Это едва ли… Он отмахнулся от сестры.
– Не будь такой занудой, Рода. Мисс Лэнгли должна знать, с каким человеком она связывает свою жизнь. Кстати, будь я проклят, если Стерлинг не появился на следующий день в «Уайтсе» с той самой нижней юбкой! Разговоров об этом хватило на целую неделю.
Тэтчер почти забыл об этой рискованной проделке, но поежился при упоминании о ней. Трудно сказать почему, но Стюи, который не назвал бы вам столицу Франции, даже если бы стоял на ступенях собора Парижской Богоматери, держал в памяти столько сплетен, что мог бы затмить даже «Морнинг пост». Мало того, в силу своей врожденной несдержанности он имел обыкновение выкладывать свои знания, не заботясь об особенностях аудитории.
Фелисити, входящая в состав его аудитории, явно не разделяла восторгов Стюи по поводу этих воспоминаний. Увидев ее выставленную вперед челюсть и прищуренные глаза, человек поумнее быстренько заткнулся бы.
Но только не Стюи, который счел ее молчание признаком того, что она готова узнать что-нибудь еще. И он продолжил свои откровения:
– Хотя это была забавная шутка, но мне больше нравилось, когда Обри так напился, что свалился в Темзу, и нам пришлось заплатить паромщику, чтобы тот его выудил. Стояла середина мая, но его так трясло, что казалось, будто на дворе зима. Я думал, что он в ту ночь простудится и умрет. К его счастью, мимо проезжала леди Бэбкок, которая предложила подвезти его до Мейфэра. Однако, учуяв, какой от него исходит запах, она велела ему раздеться до нижнего белья и только тогда пустила в экипаж. – Стюи рассмеялся. – И уж поверьте, старина Обри не упустил…
– Не желаете ли еще пирожных? – спросил Тэтчер, сунув блюдо под нос болтуна.
– Да, пожалуй, – сказал он, несколько удивленный тем, что ему не дали закончить историю.
Фелисити, воспользовавшись случаем, попыталась придать разговору другое направление:
– Должна признаться, что, пригласив вас всех, я преследовала определенную цель.
– Расскажите, мисс Лэнгли. Просим вас, – сказала леди Рода.
– Ну что ж, поскольку я очень счастлива тем, как у меня все складывается, – это было сказано специально для лорда Стюарта, – мне хотелось бы поделиться радостью с вашими дочерьми, предложив следующее…
Тэтчер закрыл глаза, потому что никакому мужчине не захочется стать свидетелем того, как еще один злосчастный холостяк – нет, целых три злосчастных холостяка – встретится со своей судьбой в лице одной целеустремленной Фелисити Лэнгли.
Но надо отдать ей должное: кое в чем она заслуживала восхищения.
Она заставила Стюи Ходжеса заткнуться. Он сомневался в том, что такое когда-либо удавалось сделать хоть кому-нибудь в высшем обществе. Потому что, когда она заявила, что намерена сделать так, чтобы старшая мисс Ходжес стала следующей графиней Ламби, старый болван свалился с ног в глубоком обмороке.
После того как Джамилла принесла свои нюхательные соли и лорда Стюарта привели в чувство, визит семейства Ходжес пошел лучше, чем Фелисити ожидала. Все ее предложения были встречены девицами Ходжес с большим энтузиазмом, однако, как ни удивительно, леди Рода своего мнения не высказывала, а учитывая ее репутацию человека прямолинейного, это было более чем странно.
Леди Рода была не только прямолинейна, но и хитра, поэтому держала при себе свои вопросы, пока все не уселись в поджидавший их экипаж. Остановившись на обочине тротуара, эта женщина, все еще красивая и статная, повернулась к Фелисити:
– С вашей стороны очень любезно, что вы помогаете моим племянницам… – Она помолчала, натягивая перчатки. – Но мне хотелось бы узнать, почему вы это делаете.
Фелисити ожидала подобного вопроса от такого умного и опытного человека, как леди Рода.
– Я буду с вами абсолютно откровенна, – ответила она ей. – У меня есть две причины. Во-первых, мне хотелось бы досадить мисс Саре Браун, а если я помогу вашим племянницам, заключить выгодные браки, это выведет ее из себя и поубавит ее спеси.
Леди Рода, лукаво усмехнувшись, кивнула. Она была безупречной леди и не могла открыто высказать одобрение такому плану, но было видно, что ей известно о пренебрежительных замечаниях мисс Браун в адрес ее племянниц.
– А вторая причина?
Фелисити сделала глубокий вдох, понимая, что и в данном случае тоже разумнее всего ответить честно:
– У нас нет угля.
Леди Рода рассмеялась:
– Я не ошиблась? Вы это хотите получить взамен?
Фелисити кивнула. Было бесполезно ходить вокруг да около. Им был нужен уголь. И очевидно, всему городу было известно, что они по уши в долгах.
– Мисс Лэнгли, вам не выжить в обществе, если все, о чем вы просите, – это кусок угля! Вы живете в пустом доме, полученном одному Богу известно каким способом.
– Как я уже говорила, наш поверенный…
Леди Рода отмахнулась от ее слов:
– Прошу вас, не надо больше этого вздора о вашем поверенном. Каждому известно, какой скряга этот мистер Эллиот. Я прошу лишь, чтобы вы как-нибудь рассказали мне, каким образом вам это удалось, потому что догадываюсь, что это увлекательная история.
Не столько увлекательная история, хотелось сказать Фелисити, сколько редкостное везение. Ожидая своей очереди в офисе мистера Эллиота, она взяла в руки газету, чтобы скоротать время. Там она случайно наткнулась на следующее объявление:
«К сведению всех претендентов: урегулированием имущественных претензий в связи с завещанием покойного Уильяма Бербейджа, эскв., с Брук-стрит, поручено заниматься мистеру Джорджесу, эскв., на имя которого и следует направлять все запросы, включая, но не ограничиваясь претензиями на право владения домом № 4 по Брук-стрит. Все иски должны быть поданы до конца текущего года».