разбирает истеричный смех. Срочно сую ложку с творогом в рот и активно работаю челюстью, не забывая при этом смотреть куда-нибудь… под стол, например. Надо проверить, не накрошила ли я мелких хлебных крошек на пол. Но смех продолжает мучить меня, и я с трудом сдерживаю щёки и живот, чтобы не взорваться хохотом прямо сейчас. Меня не поймут. Да я сама себя не пойму, ведь ничего смешного то нет. Мама будет переживать, расстраиваться. И это действительно серьёзный вопрос, который я полностью прошляпила, погрузившись в полюбившуюся работу. Не пойму, почему мне, несмотря ни на что, ужасно смешно, даже мамины будущие переживания и скандалы не трогают за живое. Ха-ха, зато я и шеф «достигли полного взаимопонимания». «Лечись, Жанна. Наверно перетрудилась», — внутренний голос не одобрил смешливую истерику.
— Мам, давай сегодня поговорим, хорошо? — пытаюсь придать голосу невозмутимости, чтобы мама не заподозрила неладное.
— Как скажешь, дочь. Мы с Лилей собирались по магазинам за покупками перед школой, ты хочешь с нами? Может и тебе что-то нужно? — мама сама вежливость. Теперь мне уж точно не смешно, … стыдно. Моё лицо перекашивает как от кислого лимона. Но я силой растягиваю губы в невозмутимую улыбку и:
— Мне ничего не нужно, но спасибо за приглашение. Я лучше пока приберу дома. — Надо заслужить очков перед маминым возращением, может, и ужин приготовлю, помимо уборки.
Но ни приготовленный ужин, ни уборка были не в состоянии уберечь нашу семью от очередного скандала:
— Как ты могла? Что ты наделала? Ты в понедельник с самого утра поедешь в деканат и будешь исправлять свою кошмарную ошибку, — мама орала уже больше часа, а я с тоской поглядывала на часы в ожидании, когда у неё иссякнут силы на крики.
— Мам, — я тяжко вздыхала уже в тысячный раз и в тысячный же раз потирала переносицу и затем виски, так как голову простреливало резкой болью, — я же сказала, что всё решила, ничего менять не буду. У меня есть работа, через пару месяцев я съеду из этого дома, и ты сможешь вздохнуть с облегчением.
— Дура! — резкий окрик матери заставил меня вздрогнуть (видимо последняя фраза, что она вздохнёт с облегчением, избавившись от меня — была явно лишней), — какая же ты дура, Жанна. Ты рушишь свою жизнь собственными руками и смеешь обвинять меня, твою родную мать! Неблагодарная дрянь. Запомни доченька, придёт время, и ты горько пожалеешь о своём недальновидном решении, но будет поздно, — а вот это она зря, во мне вспыхнула ярость.
— Я пожалею? — прошипела змеёй, а моё лицо исказилось гримасой, — не проходит и дня мама, ни одного долбанного дня, чтобы я не жалела. Я уже Жалею! — мой голос не шипит, а воет. — Я так жалею, что на стены лезу от этого сожаления. И не тебе меня учить мамочка, что и как мне делать. От твоих наставлений я чуть не оказалась на том свете. — После этих жестоких слов лицо матери не побледнело, посерело разом, резко прорезались носогубные складки и морщины-марионетки. Она вся съёжилась, плечи поникли, уголки губ опустились вниз. «Так-то мамочка, это тебе не старшеклассницу распекать», — думала я, но никакого удовлетворения эти мысли мне не приносили. Наоборот, сделалось горько и тоскливо.
— Я своего решения не изменю, — резко развернулась и поспешила в свою комнату, чтобы прекратить все эти по сути зряшные, но жутко душераздирающие разговоры. До добра они не доведут. Хорошо, что Лиля уже давно избегала со мной разговоров по душам. И стоило мне зайти в нашу комнату, как она тут же взмыла с кровати и выскочила за дверь. Затем я услышала, что в зале заработал телевизор. И вздохнула с облегчением, хоть какое-то время побуду в одиночестве без сочувствующих взглядов одной и нравоучений другой.
Но перед сном я на всякий случай отправила Виктории сообщение с предупреждением о возможном мамином звонке, кратко обрисовав суть предполагаемых претензий со стороны родительницы. Виктория ответила, что разберётся, и на этом я со спокойным сердцем уснула.
Мама перестала со мной разговаривать, но я не расстроилась. Из-за моего графика работы виделись мы последние два месяца только по выходным, а в будние дни удавалось пресечься лишь на мгновение утром и вечером. Поэтому ссора фактически ничего не изменила в нашем общении. Но я сделала себе заметку, поговорить с боссом о возможности подработки. Чувствую, съёмная квартира может мне понадобится уже в самом ближайшем будущем.
Виктория пошла мне на встречу и поставила меня на несложный проект небольшой однокомнатной квартиры-студии. Заказчиком был симпатичный молодой человек Александр двадцати восьми лет отроду по профессии IT-специалист, занимающийся разработкой и техподдержкой веб-сайтов. Ожидаемо, что отделку новой приобретённой квартиры он предпочёл в стиле хай-тек. Но я, пообщавшись с ним в первый же день в нашем офисе, рискнула и вместе с распечатками интерьеров в стиле хай-тек подложила ему альбом с рисунками и фотографиями современного минимализма в интерьере помещений. Мне показалось, что в его небольшой квартире при грамотной композиции натуральное дерево будет смотреться очень гармонично. Ведь его профессия и так подразумевает под собой голый хай-тек, это компьютеры, железо из которого состоят эти самые компьютеры, программирование, где все подчинено законам алгебры, геометрии и физики. И судя по тому, каким довольным блеском загорелись глаза моего первого самостоятельного клиента, я не ошиблась в своём предположении.
Удивительно, но первый мой самостоятельный заказ я завершила в рекордно короткие сроки. Слава Богу, клиент оказался очень добродушным и сговорчивым. Виктория выдала мне премию вместе с похвалой самой себе, что её тяжёлый труд по обучению твердолобой меня не прошёл даром.
Дальнейшая моя жизнь закружилась в водовороте событий. Я искала подходящее жильё для съёма в аренду. Пахала в конторе Виктории. Переезжала в новую для себя квартиру. Затем ещё больше пахала в конторе Виктории. Моя строгая и грозная начальница так вдохновилась моими успехами на почве дизайна и хвалебными одами почти от каждого клиента, что нагружала меня работой всё больше и больше. И заказы становились все сложней и объёмней, соответственно клиенты тоже оказывались людьми не простыми, раз могли позволить себе огромную недвижимость и содержание этой самой недвижимости. Так что к концу года я уже практически не вылезала из офиса. Благо моё новое жилье по удачному стечению обстоятельств оказалось всего в паре кварталах от работы. Поэтому на дорогу я тратила от силы минут десять спокойным пешим шагом и совершенно не тратила деньги на автобусы и такси, что не могло не радовать. Правда, такое удобство встало мне в копеечку,