...Вечером третьего дня он вернулся с работы, привычно поцеловал Асторию, пообедал, механически поддерживая беседу с женой и матерью, и ушел к себе в кабинет. Сел к столу, призвал пачку захваченных из Мунго историй, которые требовалось проверить перед отправкой в архив, и углубился в работу. Тори бесшумно заглянула в кабинет, покачала головой и так же бесшумно удалилась.
Поскрипывало перо, тихо шуршали страницы, мелькали перед глазами знакомые фамилии и диагнозы... Малфой скользил взглядом по желтоватым прокуренным листам, но внезапно остановился и поднес пергамент ближе к лицу. Слегка расплывчатые черные буквы дрогнули и сложились в давно знакомое, привычное словосочетание. Латынь, без которой, если верить магглам, путь в медицине непроходим. Три слова. Всего три. «Restitutio ad integrum»…
Полное выздоровление.
...Сколько раз он видел эту фразу в записях своих наставников и коллег? Десятки, а вернее, уже сотни... Сколько раз сам заканчивал ею эпикриз больного и ставил внизу пергаментного листа четкую подпись с летящим росчерком на конце? Уже не сосчитать... Сколько раз еще это будет написано? Неизвестно...
И сможет ли Драко Малфой когда-нибудь завершить этими словами историю своей собственной болезни?
Громкий стук в стекло заставил его вздрогнуть. За окном, в густо синеющих мутных сумерках, подрагивали на ветру пестрые совиные перья. Малфой отложил пергамент в сторону и взмахнул палочкой, распахивая дубовые створки. Влетевшая в кабинет и тяжело опустившаяся на стол птица была ему незнакома - старая и потрепанная, она уныло вертела круглой головой, без особого интереса оглядываясь вокруг. Не иначе, авроратская вестница. Драко снял с морщинистой лапы небольшой белый конверт и, покопавшись в кармане, сунул в потертый мешочек пару сиклей. Сова ухнула негромко, тускло блеснула желтым глазом и, неловко повернувшись, взлетела со стола. Когда очертания птичьего тельца растаяли в темноте, Малфой вновь взмахнул палочкой, закрывая окно, и сорвал с конверта бордово-коричневую сургучную бляшку.
Он торопливо пробежал пергамент глазами. Потом еще раз. И еще. Скомкал хрусткий лист, почти не целясь, швырнул плотный комок в пылающий камин и, прикрыв подбородок сжатыми подрагивающими кулаками, засмеялся - холодно, невесело. Смех перешел в почти истерическое хихиканье и завершился коротким всхлипом. Драко уронил лицо в ладони. Он не мог даже приблизительно понять, что ощущает сейчас, внутри бушевала буря: злость, радость, гнев... и громадное, почти невероятное облегчение. Чертов Поттер.
Каминный огонь осторожно облизывал желтоватый пергамент, и крупные, почти детские буквы вздрагивали под этой горячей лаской.
«Малфой!
Твой сервиз пришел в полную негодность, как его не склеивай. Да и негоже в приличном доме пользоваться Репаро. Предлагаю встретиться сегодня в шесть тридцать у посудной лавки и купить что-нибудь на замену, только, Мерлина ради, не думай, что в этот раз расцветку будешь выбирать сам. А потом можно посидеть у Фортескью: там подают новый сорт твоего мерзкого чая - останешься доволен.
И не опаздывай.
Поттер
P. S. Я знаю, ты опоздаешь - просто из вредности.
P. P. S. Но я все равно дождусь.»
Драко медленно протянул руку и взял с края стола крошечный серебряный колокольчик. Нежный звон еще висел в воздухе, а рядом с хозяйским креслом уже с хлопком материализовался кланяющийся Типси. Он робко смотрел на Малфоя и извивался всем телом, не решаясь заговорить первым. А его хозяин не обращал никакого внимания на появление слуги: он молчал, глядя прямо перед собой, и это молчание было страшнее всего, что домовик пережил за свою долгую жизнь. Маленькое тело скрючилось, уши прижались от страха… Наконец, эльф не выдержал и прижал к груди трясущиеся ручки.
- Что угодно господину? - выдавил он, заранее готовясь к многократному Круциатусу.
Его хозяин встрепенулся.
- Приготовь мне теплую мантию - черную, с капюшоном, - брюзгливо сказал Малфой, по-прежнему не глядя на слугу. - Проверь, начищены ли застежки, а то будешь полировать их собственными ушами... И предупреди госпожу, что к ужину меня не будет.
И добавил, презирая себя:
- Да поторопись. Я не хо… я не должен опаздывать.
fin