а улики, – подполковник снисходительно усмехнулся, – против них не попрешь.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Да, – отрезал Галемба и отключился.
Отложив мобильник, Махович уставился на поглощающую апельсиновый сок Изольду:
– Ты слышала?
– Еще и это на нашу голову! Я так и знала, что теперь все посыплется одно за другим.
Немного поразмыслив, Махович покачал головой:
– Действительно никуда уезжать нельзя. Согласен.
Глава 33
Зеленая «Ауди» врезалась в толпу машин, чудом избежав столкновения, и вынуждена была остановиться.
– Сейчас пойду и прижму этого шустрика, – Степан с угрожающим видом вылез из такси.
– Я тоже. – Анна дернулась было за ним.
– Сиди здесь, – остановил ее Степан. – Мало ли что.
И Анна подчинилась… снова подчинилась.
Завидев, что Степан направляется к его машине, парень, что-то выкрикивая, стал махать руками на своего водителя – «Ауди» скакнула вправо, через каменный бордюр въехала на пешеходную дорожку, выложенную плиткой, несколько прохожих кинулись врассыпную, кто куда.
Степан, выругавшись, бросился назад к такси.
– За ним! – гаркнул он, едва втиснувшись на переднее сиденье. – Плачу еще сто!
– Хорошее дело, – тут же согласился армянин.
За это время «Ауди» уже промчалась по тротуару метров двести и, заметив, что настырная «Волга», не собираясь сдаваться, готовится повторить тот же маневр, прибавила скорости и стала неистово сигналить, разгоняя пребывавших в шоке от такой наглости пешеходов.
– Давай! – вопил Степан. – Давай!
Такси, повинуясь его приказу, чихнуло черным дымом, поднатужилось и въехало на бордюр. В этот момент «Ауди» вытворила уж совсем немыслимое – прыгнула в кусты, образующие изгородь, и, проломив в них дыру, оказалась на небольшом бульварчике. Чудом не врезавшись в круглый фонтан, украшавший его центр, проскользив по ледяной корке, наехав на высокий грязный сугроб, и выкорчевав с корнем стоящую рядом с ним скамейку, «Ауди» снова вломилась в кусты, уже по другую сторону бульвара, и, протаранив их, выскочила на параллельную улицу.
– Уходят, – простонала Анна.
Раззадоренный таксист послал было свою машину в те же кусты, но чахлая «Волга» провалилась задними колесами в какую-то яму и, взревев напоследок, замерла передними колесами в ветках, а задними в яме.
– И это все? – разочарованно протянула Анна, косясь на обступивших их со всех сторон, возмущенных до предела пешеходов.
– Нет, не все, – зло процедил Степан и погрозил кулаком вслед зеленой «Ауди», уносящей бармена. Тем временем она, проворно проскочив на красный свет, скрылась за поворотом.
Для того, чтобы выбраться из заглохнувшего такси – кусты не давали открыть переднюю дверь – Степану пришлось перелезать на заднее сиденье, и когда он выбрался-таки на свободу, выяснилось, что теперь ему предстоят разбирательства с не на шутку расстроившимся водителем.
– Вах-вах, ласточка моя! – убивался он, бегая вокруг своей «Волги». – Еще мать мою, царствие ей небесное, возила, и арбузы из Еревана возила, а теперь вот…
– Ну она все равно была уже старая, – попыталась успокоить его Анна. – Ничего, дадут вам другую, и будете дальше… возить.
– Да не хочу я другую! Я свою ласточку люблю. Она со мной уже двадцать пять лет!
Анна беспомощно взглянула на Степана. Он постоял-постоял, подумал-подумал и махнул рукой:
– Ладно. Из-за нас вы сломались и…
– Из-за вас, – подтвердил таксист и с надеждой на него воззрился.
– Вот моя визитка. – Степан достал из кармана карточку, на этот раз черную атласную. – Позвоните по этому номеру, вам там помогут.
– Как это… помогут? – тот удивленно моргнул.
– А вот так, – Степан хищно улыбнулся. – Да не бойтесь вы, звоните завтра после обеда.
Водитель помялся немного, раздумывая, повертел в руках карточку, но в конце концов сунул ее в карман потертой куртки.
Они распрощались и пошли ловить другое такси, но пробка на шоссе еще не рассосалась, и никто не хотел брать пассажиров.
Ветер все больше свирепел и, завывая, то и дело швырял им в лица пригоршни снежных хлопьев, колючих, как толченое стекло. Небо снова стало беспросветным, день превратился в сумерки, хотя не было еще и двенадцати.
Кленя себя за то, что забыла у Карецкого шарф, Анна куталась в свой полушубочек и чувствовала, как ступни начинают неметь от холода, и как стужа медленно, но верно пробирается все выше и выше к позвоночнику.
– А класс-сная была погоня… эпическая, да? – спросила она, выпустив изо рта три аккуратных облачка пара.
– Жаль, что не задалась, – буркнул Степан.
Анна с завистью на него посмотрела – капюшон откинут назад, лицо спокойное, расслабленное, даже особенно не порозовело, только на переносице, в том месте, где сломан нос, проступила белая полоса – впечатление такое, что никакому морозу с ним не сладить.
И ей пришло в голову, что Аглашке неплохо было бы разделить мужчин на три сорта – треснутый, подтаивающий и морозостойкий – и сбацать статейку про то, как важно вовремя определить, к какому относится твой избранник.
– Степан… – позвала Анна.
Он обернулся, его волосы и брови поседели от снега.
– Я хотела спросить, а как ты, собственно, собираешься облагодетельствовать этого горемыку?
Степан отмахнулся:
– Куплю ему новую машину, пусть рассекает.
Сказано это было настолько буднично и просто, как будто он говорил не о настоящем автомобиле, а об игрушечном.
– Новую «Волгу»? – решила уточнить Анна.
– Ну да, – небрежно бросил Степан.
С кем она связалась? Целую «Волгу» для совершенно чужого человека! Ладно оплатить номер в супер-гостинице, это еще куда ни шло, но покупать автомобиль! Кто же он такой? А может, он не случайно появился на той презентации?
Эти вопросы болезненно бились в ее коченеющей голове, но она сказала себе, что подумает об этом потом, в тепле. И вдруг Анну посетила еще одна запоздалая мысль – полиция наверняка нашла у Карецкого ее шарф! – она вся съежилась.
– Замерзла? – спросил Степан, видя, как она старается спрятать лицо поглубже в воротник.
– Да, – честно ответила Анна.
Хотя ей и не хотелось в этом признаваться, противно выглядеть на его фоне нищенкой в тонкой искусственной шкурке… Да и в том, что она подарила следствию еще одну улику, тоже.
Прошло не меньше двадцати минут, а движение все еще не восстановилось и никто не хотел их подвозить.
В кармане у Степана заверещал телефон как-то уж очень злобно. То ли от неожиданности, хотя чего уж такого неожиданного в обычном звонке, то ли ветер все-таки сделал свое дело, пробрал его до судорог, Степан вздрогнул. Осторожно, словно имеет дело не с мобильником, а с гранатой, он нажал на клавишу приема.
– Степан! – послышался издалека голос Антона Дмитриевича. – Тут у меня возникло неотложное дело. Ты не против, если мы перенесем встречу?
– На сколько?
– Ну… на