Но это потом. А пока…
Софья подозвала Ежи и тихо распорядилась. С площади двинулись телеги с тщательно отобранными стрельцами, толпа заволновалась, зашумела…
А тем временем, пока счастливые родственники обнимали почти воскресших стрельцов, палачи по кивку царевны принялись за свою работу.
Софья досидела до последнего. Досмотрела. Вымучила из себя.
И все же… с жизнью сегодня расстались не три сотни человек, поменее. Чуть более двух сотен. По ее воле. Правда — враги. Шпионы, двойные агенты, завербованные ими перебежчики, кое-кто из Долгоруковых, кого уже выпотрошили, да и те же стрельцы — та часть, которая приняла близко к душе посулы изменников…
Малоприятная публика.
Софья внимательно прислушивалась к себе, когда ехала обратно. Изменилось ли что-то?
Нет.
Примет ли она еще раз такое решение?
Однозначно. Для защиты своей семьи все средства хороши. Эх, где-то та семья сейчас?
* * *
«Та семья», а точнее, Алексей Алексеевич Романов и Иван Морозов, сейчас находилась под Бахчисараем вместе с примкнувшим к ним Яном Собесским. Он таки дошел, хоть и потерял почти двадцать процентов войска. И ладно бы — в боях!
Причинами послужили не татары, а кишечные инфекции, буквально косившие народ. Пока не догадались мешать воду с вином или, на край, с уксусом, полегла чуть ли не половина войска. Алексей только фыркал — правда, про себя. Ему-то Софья давно рассказала, что к чему и чем опасны кишечные инфекции. А заодно — и как их избежать.
И откуда только она все это знает? Умная у него сестренка…
Собственно, под Бахчисараем они еще не стояли. Столица Крымского ханства была окружена равниной, а та — холмами. Вот к этим холмам и подошли оба войска. Казаков пока еще не было, но скоро, скоро уже…
Никогда Иван Сирко себя ждать не заставлял, да и Степан Разин старался, зарабатывал славу.
— Что делать будем?
Алексей пожал плечами:
— Татары не дураки. Хоть и не готовились они тут обороняться, но укрепления на холмах у них есть. Да и дорога отвратительная.
— Если пойдем по ней — нас просто перестреляют.
— Могут, — согласился Ян Собесский. — И что вы предлагаете?
— Пока я послал разведку. Они вернутся, доложат, кто и где стоит, — и будем решать.
Ян одобрительно кивнул:
— Вы мудры, ваше высочество. Другой бы пошел в атаку…
— Мне не нужна воинская слава. Мне нужны мои люди. Живые и здоровые.
— Мало кто так рассуждает.
Царевич пожал плечами. Лесть ему была приятна, но в то же время…
Льстят? Подумай, чего хочет добиться этот человек. Мы с тобой — царские дети, то есть даже будь мы последними болванами, нам бы льстили…
Голосок Софьи всплывал в памяти, тревожил, не давал расслабиться.
— Скоро подойдут казаки.
— Государь, а что потом будет с этой землей? После окончания войны?
— Будет Алексей Михайлович, царь крымский. В числе прочего.
Юноша выразился более чем понятно. Глаза Яна сверкнули веселыми искорками.
— У вас большие планы, государь.
— Надеюсь, у меня хватит на них времени.
* * *
Разведчики вернулись к утру, доложив диспозицию.
Напуганные бесчинствами русских, татарские войска собрали всех, кого могли. Сейчас под Бахчисараем находилось не менее десятка тысяч татар. Утешало другое — не то войско, чтобы его сильно бояться. Да и место не то, хотя они могут доставить серьезные неприятности, поскольку засели так, чтобы простреливать дорогу. Опять же их главное оружие, легкая конница, в холмах не слишком полезно.
И все же русские не могут позволить себе платить двумя-тремя людьми за каждого татарина. Слишком им жирно будет.
Так что же делать?
Выход подсказали подошедшие спустя считаные часы казаки, точнее, Иван Сирко.
— Государь, — старый характерник был весел и бодр, словно и не было у него за спиной походов, боев, длительных переходов по степи, — так, может, скрытно пройти да им в спину и ударить?
Алексей задумался:
— Скрытно? Но сколько пройдет? Человек десять? Мало…
Иван Сирко пригладил густые седые усы, усмехнулся загадочно:
— Что вы, государь, пару сотен я в обход провести берусь, не в первый раз.
— По одной дороге? Под прицелом у татар?
Казак смотрел спокойно и внимательно:
— Ты мне, государь, поверь, чай, не впервые оно. Был бы я помоложе, я бы и больше провел, а сейчас только пару сотен. Не увидят они нас. Нас — не увидят.
И так это было сказано, что мигом вспомнились ходящие по Сечи байки — и про тайные способности Ивана Сирко, и про желтый глаз, и про оборот волком… да много о чем сплетничали. Алексей решительно тряхнул головой. А и поверить — что он теряет?
— Ежели ночью, а мы с утра начнем штурм?
— А мы как раз ударим в спину…
Мужчины переглянулись. Алексей кивнул:
— Кого возьмете?
— Своих, государь. Уж не обессудь, а только казакам скрываться, к врагу подкрадываясь, куда как привычнее. Твои-то так не умеют, а уж ляхи — и тем паче.
— Коли понадобится, так мои люди казакам не уступят, — обиделся Ян Собесский.
Казачий атаман усмехнулся, заставляя всех почувствовать себя мальчишками.
— Коли мне отряд вести, так мне и людей подбирать. Не то — не обессудьте — за результат не поручусь.
В синих глазах заплясали искорки:
— А ежели я с вами еще пару своих людей отправлю?
— И кого же, государь?
— А Степан не говорил о таких? Их еще «троянскими коньками» кличут?
Алексей с удовольствием пронаблюдал за пониманием на лице атамана.
— Говорил, государь. И что ж эти дети сделать должны будут?
— А вот это мы сейчас и обговорим.
Чего уж там, гранаты еще оставались. И грех было их не использовать на такое хорошее дело.
* * *
Федька осторожно шел за рослым казаком, стараясь даже ногу ставить след в след. Так, на всякий случай.
Мешок за спиной чуть оттягивал плечи, но сильной усталости пока не ощущалось. Гранаты поделили им на двоих — ему и Даньке, и сейчас друг тоже шел где-то среди казаков.
Когда царевичево войско начнет штурм, они должны будут атаковать татар с тыла. Шуметь, кричать, убивать — глаза у страха велики, а храбрость у татар, наоборот, весьма мала. В жизни им тут воевать не приходилось.
Так что должны они дрогнуть, а уж ежели гранаты добавить…
Точнее, сначала гранаты, а потом атака. Чтоб своих не задеть даже по случаю.
Удастся ли?
Должно. Государь знает, как лучше сделать. И сейчас он подчинил их Ивану Сирко.
Мальчишка невольно поежился. А все ж страшновато… и рука сама перекреститься тянется. Вот идут они, а старик впереди — и ведь не видят их татары. А еще… поблазнилось тогда Федьке али нет? Вроде как у атамана глаза горели желтыми волчьими огнями…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});