– Его нашли?
– Ищут. Как сквозь землю провалился. Даже если найдут, Златоньку-то все равно не вернуть.
Стон вырвался из моей груди и раскатился по всем комнатам. Это был дикий пронзительный крик, полный боли и горечи.
Тетя Нина обняла меня и тихо сказала:
– Поплачь, Валенька, легче будет. Я уже столько выплакала, а слезы все равно не заканчиваются.
Затем она сходила на кухню и принесла мне второй стакан водки. Я выпила его, не закусывая и не чувствуя горечи. Неожиданно в комнате распахнулось окно и ударилось с такой силой, что посыпались стекла. Я подбежала к окну и выглянула во двор, там никого не было.
– Что это?
– Ничего, Валенька, это Золотинкина душа по комнатам бродит. Злится на нас. – Затем женщина подошла к окну и сказала:
– Заходи, доча, не злись, нам без тебя очень плохо. На, выпей с нами. – Поставив на окно стакан водки и кусок хлеба, тетя Нина вернулась на свое место.
Через пару минут в комнате погас свет.
– Лампочка перегорела.
– Да и Боге ней, – сказала женщина и зажгла свечу. – Смерть она страшную приняла, вот места себе ее душа и не находит.
Я вытерла слезы, посмотрела на Златкину мать и прошептала:
– Теть Нин, а давайте я ей все-таки кофточку отвезу.
– Что? – растерянно посмотрела на меня тетя Нина.
– Несите кофту, я отвезу ее Златке, может, ей и вправду холодно.
– Вот спасибо тебе, Валечка, – запричитала женщина и побежала за кофтой.
Когда наконец она появилась в комнате с кофтой в руках, я покачала головой и сказала:
– Нет, Златка эту не любила. Давайте желтую, ее любимую.
Женщина посмотрела на меня каким-то потерянным взглядом, затем кивнула и побежала за желтой кофтой. Взяв любимую подружкину кофту, я встала.
– Я с ней до утра посижу, а то ей там одной, наверное, скверно… Там же еще другие придурки есть… Чтобы никто не посмел ее обидеть. Где морг находится?
– Что? – Тетя Нина смотрела совершенно отсутствующим взглядом.
– Я говорю, в каком морге я могу найти Златку?
– А вот бумажечка с адресом. Я взяла бумагу с адресом, а тетя Нина протянула мне ключи от машины.
– Машина внизу на стоянке. Златке она теперь без надобности.
Положив ключи в карман, я подошла к женщине, которая буквально за считанные дни постарела не меньше чем на двадцать лет, и обняла ее. Та не выдержала и заголосила на всю квартиру:
– Ох, Валя, что ж это делается?! Как я теперь без доченьки, кровиночки своей, буду?!
– Я поехала к Златке. Буду с ней до утра, не переживайте. Никому в обиду не дам, тепло одену.
– Спасибо тебе, Валечка.
– За что?! Я ее люблю не меньше вас. В тот момент мы были настолько сильно потрясены случившимся, что сами не знали, что делаем. Мы просто были больны предстоящей разлукой с близким человеком. Разлукой длиною в смерть.
Я дошла до стоянки, села в машину и завела мотор. Златулькину кофту положила на заднее сиденье, прочитала адрес морга. В машине тоже стоял запах смерти. В бардачке лежали ее любимые духи и куча разной косметики. Я положила голову на руль и громко заревела. Затем выпрямилась, завела двигатель и вырулила со стоянки. Потерпи, моя девочка. Я уже везу тебе теплую кофту. Все будет хорошо, только немножечко потерпи. Ты же знаешь, что я разобьюсь вдребезги, но сделаю все, что ты захочешь. Замерзла? Ничего страшного, сейчас я тебя одену.
С какой скоростью я ехала, не знаю. Знаю одно, что почти ничего перед собой не видела. Нет, это несправедливо. Почему жизнь забирает у нас все самое дорогое, лучшее и ценное? Почему на свете живет столько скотов, а моя милая, красивая, умная девочка так рано ушла из жизни? Я остановилась у какого-то ларька и купила бутылку водки. Села за руль и отпила прямо из горла. Затем завела мотор и поехала по проспекту. Слезы накатывались на глаза и мешали видеть. Еле разглядела, что впереди светофор. Притормозила. Не поверила своим глазам: рядом со мной притормозила тачка Валентина. Он вылез из нее и стал махать руками, чтобы я съехала на обочину.
– Пошел ты на хрен, горилла хренова! – заорала я и со всей силы надавила на газ. Затем достала бутылку и сделала еще несколько глотков. Откуда взялся этот придурок? Только его здесь еще не хватало! Что ему надо? По-моему, все, что хотел, он уже получил. Горилла повис у меня на хвосте, но это меня меньше всего беспокоило.
Я включила музыку на всю катушку. Это Златулькина любимая кассета. У меня перед глазами опять пронеслось ее милое лицо и огненно-красные волосы. Злата, это значит золотая, любила смеяться она. Поэтому и волосы красила в красно-золотой цвет.
Черт! Как все-таки скупа эта жизнь на любимых людей и как безжалостно она их отнимает! Я заревела и сделала музыку потише. Уже глубокая ночь. Опять светофор. Я с трудом остановилась и полезла за укатившейся бутылкой. Рядом со мной затормозила машина, из нее выскочил Валентин и подбежал ко мне. Я нашла бутылку и опустила стекло.
– Что тебе еще от меня надо?
– Давай съедем на обочину. Надо поговорить.
– Иди ты на хрен со своей обочиной!!! Подняв бутылку, я улыбнулась и сделала несколько хороших глотков. Горечи и жжения в горле не чувствовалось. Наверное, у меня вообще не осталось никаких чувств, если я пью водку как воду.
– Боже мой, ты же в стельку пьяная! Валентин пытался втиснуть свою голову ко мне в окно, но из-за больших габаритов ему это не удавалось.
– Куда ты едешь? – не мог успокоиться он.
– В морг.
– Зачем?
– К подруге.
– А что она там делает?
– Отдыхает, – сказала я ледяным голосом.
– Валя, какой морг, три часа ночи?!
– Ну и что? Я ей кофту везу. Там холодно. Она замерзла. Нужно ее тепло одеть.
– Девочка моя, да ты пьяна! Дай я сяду за руль.
– Садись за руль своей тачки. У тебя тачка как раз без водилы пустует. Ехать со мной в морг нечего. Не надо ее пугать. Она и так намучилась. Еще не хватало, чтобы ваш брат ее мертвую пугал! – заорала я. – Передай Грачу, что я не буду ждать, пока его найдут менты! Я задушу его своими собственными руками. Ему от меня не скрыться!
– Валя, подожди, ты пьяна. Дай, я сяду за руль. Я твой друг, пойми.
– Ты?! – Я одарила Валентина презрительным взглядом и отхлебнула из бутылки. – У меня был один-единственный в жизни друг, но он умер. Больше у меня нет друзей и никогда не будет.
В очередной раз отхлебнув из бутылки, я воспользовалась моментом, когда этот придурок наклонился поправить штанину, и надавила на газ. Валентин замахал руками, побежал к своей тачке и поехал следом за мной. Я открыла окно, достала бутылку и помахала ему. Затем взглянула на часы. Три часа ночи. Надо и в самом деле торопиться, а то Златка там замерзнет!
Глаза устали от слез, тело – от внутренних содроганий, душа – от горечи потери, а разум просто отказывался все воспринимать. Наступил момент, когда я совсем перестала видеть трассу. Моя полоса или встречная, какое это теперь имеет значение! Машина перестала слушаться, а глаза закрывались сами по себе. Я надавила на газ что было сил, выкинула пустую бутылку в окно и откинула голову назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});