Мемориальный парк перед Вечным огнем заполняет море людей: оставшиеся в живых свидетели бомбежки, их дети и внуки, противники ядерной бомбы из разных городов Японии, многих стран мира. Необыкновенно долгой кажется минута молчания — смотришь на тысячи низко склоненных голов и понимаешь чудовищность совершившегося в то страшное августовское утро 1945 г. Погибшие в то утро могли бы заполнить два таких же просторных парка, но все, что от них осталось, — это виднеющийся неподалеку невысокий холмик размером с большую песочницу, насыпанный на собранные вокруг эпицентра и кремированные останки…
В последний приезд в Хиросиму я познакомился с Кэндзи Хираёси, начальником пожарной команды городского района Аса. Хорошо запомнились его слова: «Мы научились тушить самые опасные пожары, наши товарищи из Чернобыля предотвратили большую беду на атомной электростанции. Но разве можно сравнить пожар или аварию с ядерной войной? Ее нельзя будет потушить ничем, ее можно только предотвратить. Я постоянно думаю об этом, это моя главная забота».
Надо сделать так, чтобы главная забота хиросимского пожарного Кэндзи Хираёси всегда была главной заботой всех японцев и американцев, русских и китайцев, англичан и французов, всех жителей нашей планеты!
Сказав «Хиросима», почему-то сразу хочется добавить «Нагасаки». Действительно, эти два города навсегда связаны друг с другом общей трагедией, оба они стали неразделимым символом нависшей над всеми городами мира ядерной угрозы. Но какие же они непохожие эти товарищи по несчастью!
Хиросима основательно утвердилась на плоской, как стол, равнине вдоль широкой по японским меркам реки у ее впадения в море. Нагасаки — примостившийся у кромки воды город зеленых холмов и морского ветра. Его улицы повторяют ритм накатывающихся одна на другую сопок, плавно огибают давший жизнь городу и порту узкий залив, перешагивают по бесчисленным мостам через то пересохшие, то грозящие затопить все вокруг речки.
Хиросима — в прошлом город самурайский, военный. В центре, как полагается, стоит окруженный широким рвом замок, а дальше зелень парка на месте, где шли казармы, склады, плацы. Из хиросимского порта отплывала к Цусиме эскадра адмирала Того, подстерегавшая корабли русского флота. Оттуда же начинали свой путь в Корею, Китай и страны южных морей транспорты с солдатами, штыками которых вырезалась «Великая Восточноазиатская сфера сопроцветания». Неподалеку от Хиросимы, на одном из живописных островов Внутреннего моря, действовала школа летчиков-смертников «камикадзэ», где вчерашние студенты обрабатывались в фанатичных традициях самурайства и готовились превратиться в «бомбы из мяса».
Нагасаки, как и любой другой японский город, тоже работал на войну. Со стапелей концерна «Мицубиси» сходили линкоры и авианосцы. Разбросанные по всему городу заводы с тремя красными ромбами — знаком «Мицубиси» — производили боеприпасы, военную технику. Но традиции Нагасаки совсем иные, сугубо мирные. Недаром в городе нет самурайского замка, недаром Нагасаки овеян множеством романтичных легенд и лиричных, а вовсе не воинственных преданий.
Небольшая деревушка Нагасаки, получившая свое название в начале XIII в. по фамилии правившего ею чиновника, испокон веков жила рыболовством и возделыванием риса на поднимавшихся по горным склонам террасных полях. Неприметная жизнь продолжалась бы бесконечно долго, если бы в 1543 г. неподалеку от Нагасаки случайно не очутился португальский корабль. Перенося свои торговые фактории и католические миссии с одного небольшого островка на другой, португальцы обнаружили исключительно удобную гавань Нагасаки на побережье Кюсю, одного из крупнейших островов Японского архипелага. Обращенный в христианство Су-ми тад а Омура, правитель окрестных земель, в 1571 г. позволил заморским купцам превратить Нагасаки в центр торговли, и вскоре сонную деревушку стало не узнать.
Со всей Японии съезжались торговцы за экзотическими диковинами. На расчищенном от леса берегу появились городские кварталы, здания непривычного, заморского вида, новые церкви. Приплывшие из Португалии миссионеры так успешно обращали местных жителей в свою веру, что среди наиболее ревностных христиан оказался сам Сумитада Омура, который в 1580 г. отписал подвластные ему земли ордену иезуитов. Формально Нагасаки перестал быть японской территорией. Правда, правление иезуитов продолжалось недолго, всего 8 лет. Объединитель Японии Тоётоми Хидэёси конфисковал Нагасаки у португальцев и превратил город-порт в центр морской торговли. Рядом с иностранными галеонами на рейде встали корабли под японскими флагами.
Торговля приносила купцам и казне огромные доходы, но при дворе правителя вскоре сочли, что быстрое распространение иностранной религии представляет опасность существующим порядкам. Мало того, что иезуиты насильно обращали в свою веру местных жителей, подстрекали католиков громить буддийские и синтоистские храмы. «Святые отцы» занялись еще и политическими интригами, стали вести дело к военному столкновению обращенных в христианство феодалов с «язычниками». Кончилось все тем, что миссионеров изгнали из Нагасаки, а 26 наиболее активных проповедников и прихожан католических церквей распяли на склоне холма Нисидзака. Там в память причисленных к лику «мучеников» сооружены памятник и музей. Гонения на христиан не могли не сказаться и на торговле с христианскими державами. Ее объем неуклонно снижался, и в 1639 г. правительство военного диктатора Токугава вообще запретило торговлю с Португалией, взяв курс на самоизоляцию. «Окно» во внешний мир с треском захлопнулось… но не совсем.
Узкой и исключительно важной «щелкой» осталась крошечная торговая фактория, которую разрешили основать голландским купцам на рукотворном острове Дэдзима. Остров, напоминавший по форме раскрытый в сторону моря веер, был обнесен стеной и соединялся с городом узким мостиком, у которого постоянно дежурила стража. Почему голландцев предпочли португальцам? Может быть, потому, что голландцы уделяли больше внимания прибылям, чем распространению веры. Среди протестантов-голландцев не было поднаторевших в политических интригах иезуитов. Как бы то ни было, голландцы прочно утвердились на Дэдзиме. Их корабли, более или менее регулярно заходившие в Нагасаки, двести с лишним лет оставались для Японии, по существу, единственным источником заморских товаров и новостей о событиях в мире.
Дэдзима существует и поныне. Прежние обитатели вряд ли нашли бы ее и наверняка не узнали — остров давно перестал быть островом и на несколько десятков метров отодвинулся от кромки воды. На засыпанной части залива выросли портовые сооружения и многоэтажные дома. Сохранился лишь неширокий канал вдоль основания «раскрытого веера» да еще несколько деревянных строений: складов, церквей, особняков. Можно побродить по прохладным комнатам превращенного в музей жилого дома, потрогать выставленную во дворе старинную пушку, попытаться представить себе жизнь Дэдзимы у ее макета в одну шестидесятую натуральной величины.
От Дэдзимы стоит направиться в соседний район Синти, китайский квартал. Китайцы появились в здешних
местах вскоре после первых европейцев. Их число быстро росло, и вот уже голландцы перестали быть серьезными конкурентами для хорошо организованных и многочисленных китайских купцов. Меньше чем через сто лет каждый шестой из 60 тыс. жителей города был китайцем. Правда, главная причина роста китайской общины была связана не столько с ростом торговли, сколько с оккупацией Китая маньчжурскими завоевателями. Поначалу китайцы селились среди местных жителей, с которыми их связывала общность иероглифической письменности, буддийской веры, конфуцианской морали. Но в 1686 г. правительство приказало всем китайцам перебраться в специально отведенную изолированную часть Нагасаки. Так возник «китайский город», наследником которого служит район Синти.
Примет прошлого в нем осталось еще меньше, чем на Дэдзиме. В стороне от шумной торговой улицы, застроенной ресторанчиками китайской кухни и сувенирными лавками, видны крытые черепицей красные резные ворота старинного храма. Еще один уединенный буддийский храм расположился на склоне горы. Но вовсе не эти малопримечательные постройки напоминают о вкладе китайцев. У подножия наступающих на город с юга гор протянулась застроенная храмами улица, которая так и называется — Тэра-мати, район храмов. Наиболее известный из китайских храмов — это построенный в 1626 г. Софукудзи, который объявлен «национальным сокровищем» Японии. Перед массивными воротами с затейливой резьбой по дереву всегда многолюдно. Кто идет помолиться, кто просто зашел пофотографировать каменные фонари по обеим сторонам ведущей к главному святилищу лестницы, вырезанные на позолоченных досках каллиграфические иероглифы с названиями павильонов, статуи 18 святых «архатов», череду изящных, не похожих друг на друга ворот…