Читать интересную книгу Я все еще люблю Тебя (СИ) - Мединская Екатерина

Круз смотрел тяжелым взглядом, старался понять ее логику и считал заявление обманом. Не может здравомыслящий человек отказаться от миллионов просто так. Какую игру затеял Райт?

– И ты думаешь, что я в это поверю? Это уловка. Хочешь выиграть время, – сказал Круз, но уже не с такой злобой в голосе.

Он был удивлен и не ожидал ничего подобного.

– Нет, – отрицательно покачала головой Кира. – Я говорю правду. Мне не нужны ваши деньги.

Наступило молчание. Гневная маска сползла с лица агрессора. Кира же стояла свободно и спокойно, засунув похолодевшие от волнения руки в карманы теплой кофты. Ей с трудом удавалось сохранить нужный настрой. Для нее Круз тоже был отвратителен и ненавистен. Она презирала его за недостойное поведение и травлю в прошлом. Но сейчас стремилась лишь избавиться от любых точек соприкосновения с постылым семейством. Хотела откупиться их же деньгами.

Оценив внешний вид уверенной в своих словах Киры, Круз решил испытать судьбу.

– Тогда давай обсудим всё в более подходящей обстановке, – предложил он.

– Мы можем поехать ко мне домой, там нам никто не помешает.

Спустя несколько минут они вошли в небольшой коттедж, стилизованный под сельскую местность. Он был построен на холме в недалекой близости от океана. Про себя Крузу пришлось признать хороший вкус хозяйки дома. В небольшой гостиной сидела Нора. Она встретила их встревоженным взглядом и засуетилась. Кира жестом дала понять, что все в порядке, и пригласила Круза пройти к дивану.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – вежливо поинтересовалась Нора.

Круз чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Он приехал в этот город с целью запугать, уничтожить Киру, а в итоге собрался пить ее чай. Но таким шансом нельзя пренебрегать. Выпьет этот чертов чай, все обсудит и сразу же уберется отсюда.

– Да, черный чай без сахара, пожалуйста, – сказал он, усаживаясь на диване.

Нора улыбнулась и удалилась на кухню.

Кира села напротив Круза и посмотрела прямо в лицо человеку, с которым собиралась заключить сделку. Он моментально прочитал ее намерения.

– Говори, чего ты хочешь взамен. Ты ведь просто так не пойдешь на это. Тебе нужны отступные. Деньги, которые я дам по собственной воле, без войны, – предположил Круз, считая, что разгадал незатейливую логику женщины.

– Я ведь уже сказала: ваши деньги мне не нужны.

Круз недовольно свел брови, подозревая о подвохе. Нора внесла горячий чай и любезно расставила чашки перед собеседниками, после чего сообщила Кире, что уходит.

Мужчина отпил немного чая, а когда поставил чашку на стол, откинулся на спинку дивана и спросил:

– Так чего же ты хочешь?

– Мне придется сообщить вам нечто важное перед тем, как озвучить свое требование.

Круз нервно выдохнул и снова засуетился.

– Не волнуйтесь, это не касается денег.

– Ты хочешь рассказать мне о ваших с Алексом шашнях? – возмущенно перебил он Киру. – Я все знаю. Но он счастливый женатый человек. Надеюсь, речь пойдет не об этом?

От его слов Киру будто холодной водой окатило. До чего же наглый и самоуверенный тип, который не дает ничего объяснить. Она засомневалась, стоит ли вообще рисковать. Но интуиция подсказывала, что действовать нужно решительно. Для Круза деньги значили больше сына, а что тогда он скажет по поводу внука?

– Если вы хотите получить свои семейные капиталы обратно, потрудитесь меня выслушать для начала, – строго и твердо заявила Кира.

Ей бесконечно надоело возиться с этим пресыщенным старым болваном.

Круз покраснел и рассердился, но сдержался и промолчал.

– Я хочу от вас личных гарантий, что вы и ваша семья навсегда оставите в покое меня и моего сына.

Он посмотрел на Киру как на сумасшедшую и непонимающе заморгал. Затем, громко рассмеявшись, уверенно сказал:

– Если это все, тогда считай, что дело сделано.

Кира, по-прежнему сомневаясь в своем поступке, тихо добавила:

– Отец моего ребенка – Алекс.

Улыбка застыла на лице гостя, он почти минуту сидел с выпученными от изумления глазами и всматривался в стену напротив. А Кира ждала его ответа и нервничала так сильно, что едва могла дышать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Сегодня уже поздно, давай продолжим завтра, – сказал Круз, и Кире показалось, что она впервые видит его потрясенным и растерянным.

– Хорошо, – коротко ответила девушка и собралась проводить мужчину к выходу.

– Где он? – внезапно спросил Круз и остановился.

– Кто?

– Мой внук, – ответил сдавленным голосом мужчина.

Кира напряглась всем телом, но ответила.

– Он уже спит в своей комнате, – добавила она, молясь, чтоб на этом интерес Круза закончился.

– Я хочу увидеть его сейчас.

– Но я же сказала, что он спит, – Кира встретила взгляд человека, который не потерпит отговорок.

– Проводи меня к нему.

Кира не хотела этого всем сердцем.

– Что вы там хотите увидеть? Сомневаетесь, что я говорю правду? Тем лучше. Считайте его чужим ребенком и забирайте свои деньги.

– Позволь мне самому принимать решение и не дави. Проведи меня! – приказал он безапелляционным тоном.

Кира нервно вздохнула и пошла в комнату сына. За ней следом торопился Круз.

Они вошли в детскую комнату малыша, где горел ночной светильник. Можно было без труда рассмотреть спящего ребенка. Ник раскинулся на всю кроватку и был похож на спящего прекрасного ангелочка. Кира отступила, давая возможность деду посмотреть на внука.

Круз внимательно присматривался к малышу, он прекрасно понимал, что Кире не было никакого смысла врать, потому интерес переборол рациональность. Более того, шаг Киры отказаться от наследства в пользу сохранения тайны рождения сына только подтверждал ее слова. Анализ ДНК, а именно тест на отцовство, легко выкрыл бы ложь, и она об этом знала лучше всех. А значит, есть большая вероятность того, что он сейчас смотрит на своего внука. Новость взволновала и обрадовала одновременно. Долгожданный внук или все-таки блеф, афера интриганки, истинной дочери своего отца Райта…

Спящий мальчик и вправду сильно напоминал Алекса в детстве. Но это лишь первое впечатление. Возможно, он просто пошел на поводу у женщины, сыгравшей на его слабой стороне. Откуда ей знать об неистовом желании получить внука? Да, такой сложный выбор дастся ему трудно. Этот ребенок может все изменить. Стоит Алексу узнать о сыне, и его не удержать ни одной силой на этой земле. Так что в интересах Круза-старшего было скрыть правду о рождении ребенка. Нужно все взвесить и хорошенько обдумать.

Он развернулся и тихо вышел из комнаты. Напоследок сообщил, что им необходимо будет встретиться.

– Завтра сообщу тебе о своем решении, – сказал Круз.

Кира не удержалась от предупреждения:

– Хочу, чтобы вы понимали, что в случае неудовлетворения моего требования я вынуждена буду отстаивать свои интересы согласно закону. За свое я намерена бороться любой ценой и до конца.

Круз-старший видел воинственный настрой, знал о ее целеустремленности и сумасшедшей работоспособности. Он поверил ей. Она думает, что просит совсем незначимое в обмен на огромные финансовые интересы, но не подозревала, что существование единственного внука для Круза было камнем преткновения.

– Повторяю: завтра сообщу о своем решении, – твердо закончил Круз, заставляя этим Киру тоже принять его всерьез.

Кира захлопнула за ним дверь и с трудом выдохнула. Волнение дало о себе знать, руки дрожали. Да, она рисковала. Но интуиция и логика говорили о необходимости такого шага, чтоб больше не бояться дня, когда один из семейства Крузов решит уничтожить ее жизнь. Они сумели бы забрать Ника. Такая вероятность хоть и не большая, но существовала, и она боялась этого больше всего. Хотела избавиться от постоянной панической фобии потерять сына. Круз согласится, Кира была уверена. Но пока не услышала его слов, неясность сводила с ума.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В голову пришли слова Круза об Алексе: «Он счастливый женатый человек». Сердце Киры невольно сжалось, а затем заколотилось в бешеном ритме. Ей было больно это слышать. Но почему? Она схватилась рукой за голову, словно стараясь изгнать образ мужчины, которого до сих пор сильно любила. Это жестокая мука – любить человека, давно забывшего о твоем существовании.