Он проскакал по линии, разделяющей надежду и отчаяние, тонкой, как лезвие ножа, и теперь должен уйти в сторону; так полагает человек, на мнение которого он уже привык полагаться, как раньше полагался только на Брона — нет, этого он не мог принять. Он никак не мог поверить, что Моргейн на самом деле собирается отослать его на смерть. Теперь, когда он думал об этом, Чи не мог поверить, что это тот самый Вейни, который был так добр с ним, когда это совсем не было необходимо — и стал таким жестоким и бессердечным. Значит он должен был что-то сделать или сказать — или тогда, когда Арунден оскорбил леди; или когда между Вейни и леди произошло непонятно что, и они его прогнали…
В мгновение ока в его мозгу рождались и умирали отчаянные замыслы, один фантастичнее другого, пока он не обнаружил, что стиснул руки, а сердце как молот бьется о ребра. Чи не выдержал и приподнялся на локте.
— Миледи, — прошептал он, очень тихо, чтобы не потревожить других. Она взглянула на него, и его ладони вспотели: темная фигура в слабом свете углей; его рука затряслась, быть может от холода и позднего часа. Он приготовился высказать, все.
И тут снаружи пришел звук, низкое ржание жеребца, как если бы тот не поладил с другими лошадьми; но это был серый, а Чи знал этот тембр, и знал, что лошадь привязана прямо около стены.
Глаза Моргейн метнулись туда, и она замерла, как камень. И он тоже, пока конь не пожаловался во второй раз, а другая лошадь, находившая ближе к водопаду, заржала еще погромче.
От неожиданности он испугался, тем более, что не спала только она, непредсказуемая и загадочная. — Кто-то снаружи, — сказал он, и в то же мгновение Вейни приподнялся, отбросив свое одеяло, проснулся и Брон, но Моргейн по-прежнему сидела не шевелясь, держа на коленях свой странный меч, только ее длинные пальцы гладили рукоятку, и она взглянула на Вейни.
Вейни встал на колени и быстро застегнул все пряжки своей брони. Лошади уже замолчали, снаружи ревел водопад, по стенам хижины стучал дождь, внутри остался только слабый свет от углей костра. Чи дрогнул и проклял свою собственную трусость, но он не знал и не понимал, кто мог быть снаружи; быть может Арунден предал их и там люди Гаулта, но, быть может, там заблудившийся несчастный охотник из какого-нибудь клана, которого придется успокоить, как говорила леди, еще одно убийство, без которого не обойтись, на этот раз совершенно невинного человека; и его язык примерз к небу.
— Я выйду наружу, — сказал Брон и пошевелился. — Если это случайные путники, они что-то едут слишком поздно, но если это дело рук людей Арундена…
Но Эогар и его кузены спали беспробудным сном, никто из них даже не шелохнулся.
— Я пойду с тобой, — сказал Чи. Никто не стал мешать ему. Эогар и кузены храпели, полностью отключившись. Он вышел на капающий дождь и какое-то время стоял в темноте, ничего не видя, потом появился силуэт Брона, освещенного слабым сиянием углей.
Камень ударил по камню, потом другой, уже ближе. Лошади тревожно захрапели.
— Арунден, — позвал из темноты хриплый голос, перекрикивая рев водопада. — Эогар!
Ну конечно, Эогар вел их по дороге, по которой ему приказали их вести, и Чи нырнул внутрь. — Миледи—. Ему в лицо глядело черное оружие Моргейн и он замер на полушаге. — Это человек Арундена, — сказал он, глядя на огненное оружие леди и полуобнаженный меч Вейни.
Снаружи кто-то подходил, и Брон шагнул вперед, чтобы встретить их. Чи рискнул повернуться спиной к леди и пойти вместе с Броном в шевелящийся туман, где какой-то всадник торопливо спускался к ним по руслу ручья.
— Ты кто? — резко спросил Брон.
— Сайгин, — ответил голос. — Сайгин ап Ардрис.
— Я знаю его, — сказал Брон, когда всадник остановился, немного не доехав до каменной полки, на которой находилась хижина. Сайгин соскользнул с коня и повел его вперед.
— Остановись здесь, — сказал Брон, но человек не послушался его.
— Всадники, — выдохнул он, неловко ступая по камням. — Гаулта.
— Где? — спросил Брон и вынул свой меч, а Чи, которому не понравилась настойчивость Сайгина, потянулся за ножом. — Стой, парень, ни шагу дальше!
— Правда, — сказал ап Ардрис тонким, трясущимся голосом, держа мокрые поводья очень мокрой, опустившей голову лошади. — Гаулт напал на нас — Гаулт, из-за пожара в лесу—
Чи почувствовал, что смысл событий ускользает от него. За собой он услышал движения и ругательства: это Эогар и его люди, разбуженные неприятной новостью и собравшиеся снаружи; Чи знал, что леди разгневается, и вообще все стало непонятным и неопределенным.
Кроме одного: леди зажгла лес и, тем самым, начала войну, и Гаулт в ответ обрушился на Арундена.
Ап Ардрис что-то сбивчиво рассказывал о том, что стражи слишком поздно предупредили о нападении, Арунден попытался контратаковать под прикрытием леса, но у Гаулта оказалось слишком много людей, и слишком хорошо вооруженных. Клан разбежался. Арунден попал в плен. Ап Ардрис не знает, где остальные и кому удалось спастись.
— Что с моим отцом? — Эогар чуть не бегом бросился к ап Ардрису и с силой схватил его за плечи, оба его кузена бросились за ним вдогонку. И если и был здесь человек, которому невозможно было соврать, то это был Эогар, едва не сломавший плечи Сайгину. — Ты видел его? Что ты знаешь?
Трясущимся голосом ап Ардрис поклялся, что он не видел его и не знает, что с ним случилось, как ничего не знает и о своих родственниках.
Рядом с Чи появилась леди, ее шаги утонули в грохоте водопада, за ней стоял непоколебимый Вейни. — Значит Эогар сказал своему лорду, где будет наш лагерь?
— Он и так мог узнать, — запротестовал Чи. — Леди, любой человек в этих краях знает дорогу—
— Значит и наши враги знают, — мрачно сказала Моргейн. — И мы никак не можем узнать, что они знают. Седлайте коней. Немедленно.
Чи на какое-то мгновение застыл, не понимая, что нужно делать, вокруг была ночь, дождь и кошмар. Другие уже задвигались. Чья-то рука крепко схватила его.
— Шевелись, — грубо сказал Вейни, так же грубо, как тогда, когда они были врагами; но Чи никак не мог собрать убежавшие мысли, пока не услышал, как ап Ардрис возражает против мысли, что всадники Гаулта могут быть повсюду — значит Арунден по меньшей мере их не предавал и не собирался убивать; но уж если люди Арундена попали в руки Гаулта, значит скорее всего они узнали и о леди и об их путешествии.
— Они не знают эти леса, — запротестовал было сам Чи, слабая призрачная надежда, но никто его не слушал: все в спешке собирали лагерь. Совершенно ясно, что Гаулт и его люди пойдут в лес.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});