Читать интересную книгу ЛЕСНОЙ ЗАМОК - НОРМАН МЕЙЛЕР

Если я перечисляю все эти фамильные узы, то только затем, чтобы подчеркнуть, какие великолепные династические корни были и у Алике, и у самого Ники. Должен добавить, что молодые люди были и влюблены друг в друга, а подобная любовь в династических браках встречается редко и, безусловно, должна рассматриваться как дополнительный бонус.

Свои сомнения были и у Маэстро. Он сказал мне: «Болван презентирует Себя как Всемогущее Воплощение Любви. Он есть Любовь, и те, кто любят Его, полны Любви, а Любовь сама по себе способна разрешить все встающие перед человечеством проблемы. Этими липкими, как слюна, речами Он не только вымазал три четверти населения планеты — Он ухитрился изгваздаться и сам. Никто не верит в Любовь так сильно, как сам Болван».

Может быть, этим и объяснялось тогдашнее нашествие (или массовое нисшествие) Наглых. Не вернулся ли Бог к собственным представлениям эпохи Средневековья, согласно которым институт абсолютной монархии служит улучшению нравов и гарантирует идеальное государственное устройство? Неужели Он и впрямь предположил, и предположил всерьез, что, если молодой красавец царь и молодая красавица царица беззаветно полюбят друг друга, искренне веруя при этом в Его бесконечную доброту, то тогда и Ему, Господу, можно будет решиться на совершенно отчаянный эксперимент? Который, в отличие от кое-каких иных Его начинаний, не кончится полным пшиком? В большинстве абсолютных монархий, существовавших ранее, дело до супружеской любви (не говоря уж о всеобщей) как-то не доходило.

Я почувствовал облегчение. Б-н был явно не в форме. Не в идеальной форме, это уж как минимум… Так ли оно было на самом деле или же я ошибался?

3

Вопрос в другом: можно ли исходить из предположения, что Господь состарился? Когда при случае я оказываюсь на берегу океана, мне всякий раз бывает трудно поверить в то, что Его мощь пошла на убыль. Аналогичные сомнения посещают меня при виде возделанного поля, горного ущелья, ослепительного заката или при звуках грома, сопровождающих мелькнувшую в небе молнию. Не говоря уж о таком чуде, как Божья роса.

Разумеется, может быть и так, что Он спроектировал все это целые вечности назад на пике своих креативных возможностей. В таком случае Ему наверняка не нравится тот факт, что Его сила постепенно иссякает, вследствие чего последнее по времени творение — человек — оказалось и наименее успешным. Но не смоет ли нас сейчас волнами новой дрожи старого божества? Эта пара — Ники и Алике — такая наивная, такая неподходящая для осуществления истинно широкомасштабного проекта! Будучи не в силах подобраться к ним физически, я тем не менее отчетливо улавливал сам тон их любви, их богобоязненности, их невинности. Я прочитал сотни писем и записок, которыми они обменялись. И если я сейчас кое-что из тогдашнего процитирую, то только затем, чтобы и вы смогли почувствовать, каковы они были.

В июне 1894 года, всего через два месяца после помолвки, Ники написал Алике — по-английски, потому что именно этим языком владели и тот, и другая:

Я люблю тебя слишком глубоко и слишком сильно, чтобы передать это словами, это чувство чересчур свято для меня,

а слова, напротив, слабы, мелки и ничтожны! Но сейчас мне хочется нарушить обет молчания, потому что в иных случаях он, мне кажется, ошибочен и способен послужить лишь себялюбию. Дорогой мой первоцвет, я люблю тебя, моя дорогая!!!!!

Следует упомянуть, что я не без труда пересчитал восклицательные знаки. Разве это не свидетельствует об известном родстве между ангелами и бесами? Наблюдательный читатель наверняка уже отметил тот факт, что мне по вкусу подобная экзальтация как стилистический прием, завершающий высказывание. (Даже пустившись в лирическое отступление, надо, как минимум, делать вид, будто говоришь нечто важное!)

Четырьмя месяцами позже отец Ники смертельно заболел. Алике, с ее неизменной готовностью внести свою лепту в личный дневник Ники, вписала туда такие строки:

Рассказывай мне обо всем, душка, ты можешь полностью полагаться на меня, я ведь всего лишь твоя часть. Пусть твои радости и печали станут моими и это сблизит нас еще сильнее. Мой сладкий, как же я люблю тебя, мой дорогой, мой единственный. Твоя, и только твоя, подружка, котик мой!

А вот выдержка из дневника Ники:

Ливадия, 20 октября

Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого дорогого горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется — кажется до того неправдоподобным ужасная действительность.

Это была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни! Бедная дорогая Мама!. Вечером в 9 1/2 была панихида — в той же спальне! Чувствовал себя как убитый. У дорогой Алике опять заболели ноги! Вечером исповедался*[12].

Позже мне удалось выяснить, что Ники вспоминал в эти минуты о том, как, когда он был еще ребенком, террорист подложил бомбу в железнодорожный вагон, в котором ехала царская семья, но в результате взрыва, снесшего у вагона крышу, никто не пострадал. Однако тут же возникла новая опасность: фрагменты крыши начали один за другим сыпаться на пассажиров. Александр III, человек исполинского роста и невероятной физической силы, всеми правдами и неправдами удерживал крышу от полного обрушения до тех пор, пока его жена с детьми не перешли в безопасное место. На такой подвиг способен только святой, заявила миниатюрная красавица императрица Мария.

Ники, пойдя ростом в мать, восхищался не только отцовской статью, но и мощью. В отрочестве он усиленно занимался бодибилдингом, который тогда назывался гимнастикой. Преуспел он также в конной выездке, не раз отличался на охоте и всем этим чрезвычайно гордился. Отпустил каштановые усики и бородку, но, в отличие от остальных Романовых, не выглядел подлинным силачом.

Ливадия, 21 октября

(...)После завтрака была отслужена панихида, в 9 ч. вечера — другая. Выражение лица у дорогого Папа чудное, улыбающееся, точно хочет засмеяться!(...)*

22 октября

Вчера вечером пришлось перенести тело дорогого Папа вниз, потому что, к сожалению, оно быстро начало разлагаться.(...)*

И впрямь, им вскоре пришлось закутать тело мертвого императора, чуть ли не как мумию. Руки и лицо Александра быстро почернели.

Ники женился на Алике всего через несколько дней после отцовских похорон: русскому царю не подобало оставаться неженатым. И хотя это произошло ровно за год до моего прибытия в Россию, я получил от своих агентов отчет о церемонии — настолько детальный, словно я и сам присутствовал на бракосочетании в Зимнем дворце вместе с десятью тысячами аристократов. И все мы стояли. Русские вроде бы верят в то, что богослужение непременно должно изнурять тело. Все три часа, пока звучали церковные песнопения, собравшаяся на церемонию знать не имела права даже присесть. Звучали хоралы, печальные, но величественные, как в сложившихся обстоятельствах и подобало. Могло показаться, будто перед тем, как провозгласить невесту императрицей, необходимо было в полном объеме прослушать предсмертные стенания самого Христа. Разумеется, все славили красоту, величавое достоинство новобрачной и в особенности грациозность, с которой она милостиво кивала, приветствуя каждого, кого ей представляли. Наши бесы, далекие от великодушия, доложили, что новая русская царица, раскланиваясь с гостями, напомнила им клюющего голубя.

 4

В Царском Селе Ники записал в дневник:

Счастливое место для нас обоих; впервые со дня свадьбы мы получили возможность пожить вдвоем — и зажили воистину душа в душу.

Алике добавила:

Никогда раньше я не верила, что на свете бывает такое счастье, такое блаженство, такое единение двух смертных. Я люблю тебя и вкладываю в эти три слова всю свою жизнь.

И на следующий день:

Наконец воссоединились; на всю жизнь; а когда земная жизнь закончится, мы встретимся на том свете и больше никогда не расстанемся.

Меня заинтриговала ее уверенность в том, что в вечности их пропишут по одному и тому же адресу. Редко попадались мне новобрачные, настолько увлеченные самим процессом. Причем Ники было двадцать шесть и у него имелся кое-какой любовный опыт. Поскольку Алике вступила в брак девственницей, я склонен был рассматривать ее приписки как несколько натужную демонстрацию собственной влюбленности.

Более того, я не был до конца уверен и в чувствах Ники. Каждый раз, когда ему случалось проезжать мимо какого-нибудь красивого леса, он поневоле вспоминал о том, что вся эта красота принадлежит ему. Потому что он был избран Богом. И не воспринимал ли он саму любовь как головокружительный подъем по отвесной скале, при котором приходится карабкаться все выше и выше только затем, чтобы сохранить равновесие и не рухнуть в бездну?