– Пойдемте, я напою вас чаем. Ты позавтракал, Мерфи?
– Честно говоря, нет.
– Ладно, тогда ты еще немножко повозись с машиной, а, когда завтрак будет готов, я тебя позову.
Она взяла Мегги за руку и, обернувшись к крыльцу, увидела Грея. Щеки Брианы невольно порозовели от смущения и радости, сердце учащенно забилось, однако голос звучал ровно и непринужденно:
– Доброе утро, Грейсон! Я как раз собираюсь приготовить завтрак.
Грей понял, что она намерена вести себя при посторонних так, словно между ними ничего не произошло, и небрежно кивнул.
– Я вижу, сегодня у меня за столом будет компания. Доброе утро, Мегги!
– Доброе утро, Грей. Вид у вас вполне отдохнувший.
– Да, мне явно показан ирландский воздух, – он посторонился, давая сестрам пройти. – Ладно, пока суд да дело, я, пожалуй, погляжу, что там с машиной. Он подошел к открытому капоту.
– И каков приговор?
– Да все такой же. Осторожность прежде всего, – откликнулся Мерфи.
Грей прекрасно понял, что речь идет не о машине, и, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов, вызывающе вскинул голову.
– По-прежнему оберегаешь ее? Это похвально. Но учти: я не Рори.
– А я тебя за него и не принимал никогда. – Мерфи задумчиво поскреб подбородок. – У нашей Бри сильный характер, но даже сильную женщину можно ранить небрежным словом или неосторожным поступком.
– Я не собираюсь этого делать, – заверил его Грей и, иронически подняв брови, поинтересовался: – А ты что, вздумал меня поколотить, Мерфи?
– Пока нет, – с улыбкой ответил тот. – Ты мне нравишься, Грейсон. И я надеюсь, мне не придется ломать тебе кости.
– Я тоже. – Грей с довольным видом покосился на мотор. – Ну что? Может, пора устроить этой развалюхе приличные похороны?
– Эх, если бы… – вздохнул в ответ Мерфи. И, придя к полному взаимопониманию, они нырнули под капот.
Сидя на кухне, Мегги терпеливо ждала, пока сварится ароматный кофе. Кон радостно пожирал завтрак, а наспех одевшаяся и повязавшая фартук Бриана деловито резала бекон.
– Я встала сегодня поздно, – принялась оправдываться Бриана, – и не успела испечь булочки. Но зато хлеба у меня вдоволь.
Мегги села к столу, зная, что Бриана не любит, когда ей мешают священнодействовать.
– У тебя все нормально, Бри? – неожиданно спросила она.
– Да. А в чем дело? Послушай, может, ты тоже хочешь сосиску?
– Мне все равно. Бри… – Мегги нервно провела пятерней по волосам. – Он у тебя первый, да?
Бриана отложила нож и молча потупилась. Мегги встала из-за стола и заходила по кухне, машинально потирая свой большой живот.
– Ты думаешь, я не догадалась? Да достаточно посмотреть, как вы общаетесь, как смотрите друг на Друга.
– Значит, у меня на лбу написано «падшая женщина»? – холодно спросила Бриана.
– Черт возьми, да я совсем не то имела в виду! – раздраженно воскликнула Мегги. – Только круглый дурак не догадался бы, что между вами происходит.
А их мать совсем не дура. И она со дня на день вернется… Подумав об этом, Мегги угрюмо сдвинула брови.
– Я не собираюсь лезть не в свое дело и навязываться с советами, – продолжала она, – но пойми, мне небезразлична твоя судьба. Вот я и спрашиваю, все ли у тебя нормально.
Бриана улыбнулась, ее напряженные плечи заметно расслабились.
– Не просто нормально, а великолепно, Мегги! Он прекрасно ко мне относится. Грей очень добрый и ласковый.
Мегги погладила сестру по щеке и шутливо взъерошила ее волосы.
– Ты влюблена в него?
– Да.
– А он?
– Он привык быть сам по себе, приходить и уходить, когда вздумается. Ему не хочется себя связывать. Мегги покачала головой.
– И ты надеешься это изменить?
– А ты считаешь, мне не удастся? – повернувшись к сестре спиной, тихо спросила Бриана.
– Я считаю, что он законченный идиот, если не любит тебя. Но пытаться изменить взрослого человека – это гиблое дело. Ты потратишь уйму времени и почти ничего не добьешься.
– Я готова принимать Грея таким, какой он есть, но мне надо понять, на что он способен. Я бы сумела создать для него домашний очаг, Мегги… если бы он согласился… – Бриана осеклась и поспешила отмахнуться даже от мысли о семейном уюте. – Хотя я так далеко не загадываю. Грей сделал меня счастливой, и пока мне этого достаточно.
Мегги вздохнула. Ей хотелось надеяться, что сестра говорит правду.
– А как быть с матерью?
– Я не позволю ей отравить нашу радость. – Глаза Брианы стали похожи на льдинки, и она принялась деловито ссыпать в кастрюлю нарезанную кубиками картошку. – Что же касается всего прочего, то я еще не решила. Но ты в это не вмешивайся, хорошо?
– Хорошо. – Мегги тяжело опустилась на стул ~ она была уже на девятом месяце и быстро уставала. – Вчера объявился нью-йоркский детектив.
– Да? И что? Он разыскал Аманду?
– Все гораздо сложнее, чем мы предполагали. Он нашел ее брата, отставного полицейского, который живет в Нью-Йорке.
– Ну так это многообещающее начало! – Бриана оживилась и начала энергично размешивать тесто для оладий.
– Увы, дальше дело застопорилось. Этот человек сперва заявил, что никакой сестры у него нет. Когда же сыщик показал ему копию свидетельства о рождении и прочие документы Аманды, Деннис Догерти заявил, что уже двадцать пять лет не имеет о ней известий. И вообще она ему больше не сестра. Дескать, она влипла в неприятность и сбежала из дому. Куда сбежала, он не знает, да его это и не интересует.
– Тем хуже для него, – пробормотала Бриана. – А родители? Родители Аманды знают что-нибудь?
– Их уже нет в живых. Мать умерла всего год назад. Есть еще сестра. Она замужем, живет на западе США. Детектив и с ней поговорил. Она не такая злыдня, но толку от разговора все равно не было.
– Не может быть, чтобы она не знала! – возмутилась Бриана. – Ей наверняка известно, где надо искать сестру.
– Похоже, что нет. По-видимому, родственники порвали с Амандой, когда она призналась им, что беременна, и не захотела назвать имя отца ребенка. – Мегги поджала губы. – Понятия не имею, кого она этим ограждала: то ли папу, то ли себя, то ли младенца. Но, судя по рассказам сестры, во время семейной сцены было произнесено немало горьких слов. Родители Аманды, ирландцы по происхождению, были очень набожными и восприняли беременность незамужней дочери как несмываемый позор для всей семьи. Они требовали, чтобы она уехала, тайком от знакомых родила ребенка и сдала его в приют. Аманда не согласилась, и с тех пор они ее больше не видели. Если она и предпринимала потом попытки примириться с родителями, сестра об этом не знает, а братец, может, и знает, да помалкивает.