Читать интересную книгу Великий Дракон Т-34 - Константин Клюев

– Ваня, Марис, вы чего там застряли?

Угловатый камень, венчавший нагромождение глыб, рывком развернулся в сторону Ковалева и Эмсиса и оказался исполинской головой чудовища. Вытянутое рыло, расширявшееся к ноздрям, начиналось от огромных, размером с футбольный мяч, близко посаженных глаз с узкими вертикальными зрачками. По бокам головы и на затылке встопорщились перепончатые гребни. Голова медленно покачивалась на толстой, крепкой, но довольно изящной и гибкой шее, переходящей в массивную грудную клетку. Ближайший к Ковалеву и Нерингу валун шевельнулся и оказался могучей лапой с тремя когтистыми пальцами. Дракон элегантно пошевелил ими, словно разминая после длительной неподвижности. С коротким свистом темный хвост сбил с ног Неринга и Ковалева. В следующий миг они были обвиты хвостом и прижаты спина к спине. Одного витка, охватывающего торсы офицеров и удерживавшего их руки в положении «смирно», было достаточно, чтобы Виктор и Александр поняли всю бессмысленность попыток дотянуться до оружия.

Дракон развернулся вслед за своей головой, и Ковалев увидел, что Марис и Ваня зажаты в двух передних лапах, причем лапы были сжаты ровно с такой силой, чтобы оставить пленникам возможность немного, на полвздоха дышать, но при том лишить их даже мысли о лишних движениях. Именно чудовищная хватка придавала лицам заряжающего и механика то самое напряженное, сосредоточенное и отрешенное выражение лиц людей, прощавшихся с жизнью.

– Ха, Ковалев! Здравствуй, здравствуй, казак! Честно говоря, не думал, что свидимся вновь! – сказал ящер клокочущим басом, приоткрыв зубастую пасть. Хвост бережно поставил офицеров на землю. Почувствовав свободу, Неринг выхватил «парабеллум», но вскинуть руку с ним не успел: хвост выхватил пистолет из руки майора, да так быстро, что чемпион Дрездена в полусреднем весе не успел и глазом моргнуть.

– Не балуй, немец! – рыкнул дракон, затем вытянул шею и уставился на Неринга своими глазищами. – Ба! Сегодня прямо вечер встреч! Это ведь ты в меня стрелял бронебойными! Я твое лицо хорошо запомнил. Если бы ты знал, как мне помог! Мне не хватало мощности, чтобы закрыть переход от ваших умников в обмотках на голове, а ты мне ее подкинул, даже с избытком. Я на твоих снарядах пространство полностью зашил, исключительно на их энергии. А уж когда тоннель схлопнулся, остатки энергии обратно выдавило. Вон как тебя переломало, за доброе дело-то. Ладно, я тебя подлечу, будешь как новенький. И голова больше не будет болеть.

Дракон весело закрутил «парабеллум», продев кончик хвоста в спусковую скобу, лихо остановил вращение и протянул оружие Виктору рукояткой вперед.

– Забирай, да не вздумай стрелять в пещере, а то вас рикошетом покалечит, – Дракон задумался на минуту. – Красавцы эти ваши, как я погляжу?

Лапы чудовища разжались, и Иван с Марисом повалились на пыльный каменный пол, жадно дыша и кашляя.

– Ну, Гриш, обнимемся, как встарь, друже? – Дракон забыл про Неринга, растопырил освободившиеся лапы и ухмыльнулся Ковалеву зубастой пастью.

Ковалев молчал, находясь в смятении.

– Вот те на! Не признал, что ли? Да ты чего, Гриш? Не каждый день драконы тебе попадаются! А чешуйку мою у сердца носишь, однако! – Коготь чудища осторожно коснулся груди капитана. – И одежда на тебе странная. Пищаль с серебряной чеканкой прогулял, что ли? А шашка где? Да очнись, Григорий Степаныч, я это!

– Я – Александр Степаныч.

– Брат? Так ведь Гриша сказывал, он один в семье наследник мужеского полу!

– Я – прапрапраправнук, потомок Григория Степановича, капитан Ковалев, Александр Степанович.

– Так это по времени: какой год у вас нынче, Александр Степаныч?

– Тысяча девятьсот сорок третий.

Дракон обхватил лапами рыло и стал горестно раскачиваться из стороны в сторону, напоминая детскую целлулоидную игрушку «ваньку-встаньку».

– Так как же вас сюда-то занесло? Ах да, коммуникатор! Но, конечно, одно лицо, никуда не денешься! И голос, и стать! Ковалев, Ковалев! Но как же это твои родственники ухитрились чешуйку-то не потерять! У нас их списывают через сто лет после выдачи – люди же смертны, куда деваться. Но обязательства по чешуйкам – бессрочны, на предъявителя, так сказать, лишь бы родственник. Дай-ка мне ее, Ковалев, – попросил вдруг Дракон и вытянул вперед огромную лапу.

Александр расстегнул карман, вытащил чешуйку. Она была яркого малинового цвета, без треугольников и знаков.

– Дай, не бойся. Вот сюда положи, видишь?

Ковалев увидел на передней лапе щербинку, в точности совпадающую очертаниями с чешуйкой. Он осторожно поднес амулет к лапе, и чешуйку притянуло, словно магнитом. С мягким щелчком она села в свое гнездо и стала гаснуть. Через секунду ее уже нельзя было отличить от соседних.

– Она, без всяких сомнений! Вы пока отдохните с дороги, я скоро.

Дракон начал таять на глазах; сквозь него уже можно было рассмотреть пыльный пол «гробницы». Шкура дракона полиняла и истаяла первой, затем пропали клыки и когти. Последними растворились в полутьме глазищи-блюдца.

* * *

– Давайте на выход, мужики, что-то мне не по себе, – Ковалев круто повернулся на каблуках и вышел из каменного зала.

Неринг рассматривал пистолет, как если бы видел его впервые. Суворин подошел к нему, постоял, подкашливая и все еще кривясь от боли в ребрах.

– Не вздумай, фриц. Пока ноги носят, не гневи Бога, не надо.

Майор посмотрел в сторону Суворина невидящим взглядом.

– Знаешь, Ваня, голова прошла. Совсем прошла. И рука, – Неринг согнул и разогнул руку, повращал ее в локте, – тоже как новая.

– Вот и хорошо, пойдем отсюда. И ты давай, на выход, – Иван подтолкнул долговязого Мариса в сторону прямоугольного проема. Марис послушно пошел, держась за бока и поминутно останавливаясь, как после долгого забега.

Ковалеву было тревожно. О Драконе он совершенно не думал, тоска сжимала сердце.

Вихрон! Вихрон остался в роще, один! Сколько прошло времени? Ковалев поднял голову и увидел наверху маленькую поросячью голову с болтающимися ушами. Малютка Вихрон суетился на раскаленной солнцем первой ступеньке, не в состоянии справиться с каменной лестницей: он просто не умел ею пользоваться.

– Вихрон! Не двигайся! Упадешь, дурачок! – заорал Ковалев и побежал.

Он прыгал через несколько ступенек, несколько раз споткнулся, но успел подхватить малыша. Вихрон уже терял сознание от перегрева на солнцепеке. Александр вернулся вниз, неся свиненка на руках. Положив слабо повизгивавшего Вихрона в тень алтаря, капитан принялся поливать затылок поросенка из фляги. Маленький Хранитель открыл глаза.

– Вихроша, ну, попей, малыш, попей, – Ковалев налил воды в ладонь и поднес к поросячьей мордочке. – Ты просто перегрелся, чертенок. Мы с тобой еще погоняем ворон, вот увидишь!

Вскоре Вихрон был в полном порядке, но Ковалев не позволил ему вставать и кормил с руки.

Танкисты тоже пришли в себя. Об этом можно было судить по вернувшемуся к ним чувству голода. Утолив жажду, они извлекли из вещмешков запасы и принялись за сухой паек. Ароматный свежий хлеб, хорошо прожаренное заячье мясо и удивительный желтый сыр с травами превосходно насытили мужчин. Перекусив, они почувствовали непреодолимое желание вздремнуть.

* * *

Легкое, упругое и необыкновенно свежее дуновение ветра разбудило Ковалева. Он резко проснулся от внутреннего импульса, когда вздрагивает одновременно все тело.

Дракон сидел возле алтаря, бережно держа в лапе крохотного Вихрона. Драконья лапа покачивалась вверх-вниз, и Вихрон счастливо смеялся, похрюкивая и визжа.

Узкое зубастое рыло повернулось к Ковалеву, и в глазах-мячиках сверкнула веселая искорка.

– Да, казаки, много вы дров нарубили в славном Глионе. Все события, записанные на чешуйке, расшифрованы. Спасибо вам за Вихрона, спасли малыша-Хранителя. Но остальное, вы уж не обессудьте, – чистой воды аферизм! И ведь комар носа не подточит: слуги Великого Дракона и сам Великий Дракон в его железном воплощении. Все дозволено! Рыцарей в капусту покрошить? Извольте! На остров заповедный? Пожалуйста! Теперь куда мне самоверов девать? Некуда!

– Чем вам самоверы помешали, господин Великий Дракон? – Суворин тоже проснулся и теперь сидел, обхватив колени мощными ручищами.

– Чем, чем! Нечего на острове посторонним делать, вот чем. Теперь придется правила менять, территорию делить, режимы устанавливать. Никакой свободы Великому Дракону не остается, это вам как? – Дракон запрокинул свою огромную лошадиную голову с гребешком и принялся хохотать.

Отсмеявшись, Великий Дракон опустил лапу с Вихроном к земле. Поросенок спрыгнул на песок и, разогнавшись, оттолкнулся копытцами и по привычке ткнулся под мышку капитана. И капитан, и экипаж Великого Дракона «Т-34» – все хранили молчание. Ковалев машинально почесывал воспитанника за тонким лопушистым ушком.

Неринг глядел на Великого Дракона остановившимися, немигающими глазами. Что до Эмсиса, то невозмутимый рижанин протянул руку, достал краюху вкусного самоверского хлеба и начал жевать, отрывая крепкими зубами неровные ноздреватые куски.