Улыбаюсь самой открытой и сердечной улыбкой, какую смог из себя выдавить, и внимательно наблюдаю за реакцией англичан. Сэров корчит как от двухнедельного запора, но сказать что-то против они не могут: всё в рамках именно английских приличий — мне выгодно, значит я вправе. А скажут, я ведь могу оскорбиться в лучших чувствах, да и поехать возглавлять французские силы вторжения.
Наконец мы перешли к деловой части разговора. На вопрос о средствах связи, я просто выдал сэру Роджеру прайс-лист и предложил заглянуть на Большую Морскую, где стахановскими темпами построена первая в мире телефонная станция, а при ней — выставочный зал оборудования и пункт оформления продаж телефонной техники вместе с сопутствующими товарами.
— Сэр Джордж, наши соглашения по поводу вашего неучастия в предстоящей войне с Францией остаются в силе, не так ли? — забросил пробный шар Смит-Райт.
Я, глядя ему в глаза, слегка улыбаюсь и слегка качаю головой:
— Увы, сэр Роджер, наши договорённости имели совершенно чёткие временные границы, на два года с момента их заключения. Прошу отметить, скрупулезную точность исполнения соглашений с моей стороны, а между тем я отверг весьма привлекательные предложения французов, включая и герцогский титул.
Герцогский титул мне действительно обещали, и англичане о том не могут не знать.
— Таким образом, дорогой сэр, речь может идти только о новом соглашении, на новых условиях, кои мы обсудим здесь и сейчас.
— О каких новых условиях вы говорите, сэр Джордж?
— Я желаю получить пятнадцать миллионов фунтов стерлингов и гарантии невмешательства Великобритании, а также подвластных ей стран и компаний в предстоящую войну между государствами Балтийского моря и Россией.
— О каких государствах Балтики идёт речь? — поднял бровь Смит-Райт.
— Ах, оставьте, сэр Роджер! — поморщился я — Вам по должности положено знать о таких вещах. Более того, я обладаю точными и достоверными сведениями, что упомянутые мною три державы получили кредиты на покупку боевых кораблей у Ост-Индской компании. И я не желаю видеть эти корабли на Балтике. Кроме того, вы просто сэкономите деньги, аннулировав кредит. Вы же понимаете, что возвращать долг, если я всерьёз рассержусь, будет просто некому.
Блефую! Ох, как я блефую! Но Смит-Райт и его спутники этого не знают, зато знают другое: свои обещания я всегда исполняю.
— Кроме того, прекратите поставку оружия и инструкторов польским инсургентам.
— Но сэр, помощь идёт по частным каналам и не подконтрольна британскому правительству. Кроме того, что вы можете сделать в противовес?
— К примеру, я найму этих продажных польских негодяев, и отправлю их во Францию. При всех своих недостатках, польские шляхтичи изрядные рубаки. А могу отправить их в Канаду, чтобы они там строили собственное государство, коли здесь у них не выходит ничего достойного. И гарантирую им неприкосновенность на время становления их державы. Я говорил, и снова повторю: Nothing personal, only business.
Мои гости аж переменились в лице.
А я спокойно и даже доброжелательно улыбаюсь. Да, признаю, ответ жёсток до жестокости, но не я начал разговор в таком тоне. Вообще, как меня научила жизнь, хамов нужно сразу ставить на место, ибо другого тона они просто не понимают. Вот и этот хам пошел на попятную:
— Не стоит так горячиться, дорогой сэр Джордж! Я не сомневаюсь, что вы найдёте узду на польских инсургентов. Со своей стороны заверяю, что помощь от подвластных британскому правительству источников будет прекращена.
— Приятно вести диалог с договороспособными джентльменами. — отвешиваю я поклон.
В потом мы утрясали объёмы, сроки поставок и порядок их оплаты. Важным условием, выдвинутым британской стороной, стало строительство в Англии нескольких химических заводов, в том числе и по выпуску синтетического каучука. Англичане высоко оценили непромокаемую обувь, комфорт, даваемый пневматическими шинами и прочие прелести резины.
* * *
В ясный солнечный день, при полном штиле, мы отправились на ипподром, что расположен рядом с Царскосельским вокзалом. Колонна получилась преизрядная: десяток легковых автомобилей, восемь автобусов и четыре грузовика с солдатами охраны. Было забавно видеть, как на площадь перед Павловским замком вывалила толпа без малого триста взрослых и детей, все нарядно одетые, радостно возбуждённые, все в предвкушении праздника. По машинам расселись по чинам и заслугам: в легковые автомобили члены царской семьи и лица особо приближенные, в автобусы народ попроще, а грузовиках солдаты. Пока ехали по набережной Фонтанки, колонна увеличилась до полутора сотен автомобилей — это сановники решили побывать на таком любопытном мероприятии. На это мероприятие наиболее значимых людей столицы, включая и дипломатический корпус, зазывали именными пригласительными билетами, а простую публику — просто плакатами, которыми были оклеены все афишные тумбы. Непосредственные участники мероприятия приглашали своих друзей и знакомых. И было то мероприятие весьма важным — первые в мире полёты моторных аппаратов тяжелее воздуха, получившие название самолёты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я с Лизой и детьми прошел в императорскую ложу, откуда открывался великолепный вид на взлётную полосу, устроенную между беговыми дорожками по оси ипподрома. Все три летательных аппарата уже стояли на поле, возле них суетились люди, в сотый раз, проверяя все, что нужно проверить. Все волнуются, и это естественно: первые в мире публичные полёты. Испытательные полёты без публики были, как же без них, но вдруг что случится? Поворачиваюсь к Лизе:
— Моя бесценная, как думаешь, удачными будут нынешние полёты?
Лиза смотрит с весёлым снисхождением:
— Юра, когда я что-то делала вполсилы и с невнятным результатом?
— Не припомню ничего подобного.
— Вот и на этот раз как всегда: моторы, что предоставлены авиаторам самые лучшие, ручной сборки, самой лучшей наладки. Все элементы конструкции проверены, все изготовлены из материалов высшего качества, мастерами высшей квалификации. Ты не знал, но сообщаю: перед зрителями серийные образцы машин, которые с нынешнего дня будут предложены к продаже.
— Ого! И прямо сейчас люди могут купить и воспользоваться покупкой?
— Что ты! Купить могут, а летать — только после обучения, сдачи экзаменов и получения соответствующего диплома.
— И каков срок обучения?
— Около месяца, если заниматься интенсивно.
Тем временем публика заняла свои места, урядилась и притихла. Наигрывавший бравурные мелодии оркестр примолк, и к барьеру императорской ложи вышел Павел Петрович. Он взял в руки микрофон, и над притихшим ипподромом, из каждого динамика, развешанного по периметру ипподрома, раздался его голос:
— Любезные моему сердцу верноподданные российской короны и иностранные подданные! Сердечно приветствую вас на столь важном мероприятии!
Публика взорвалась! Ещё никто и никогда не слышал человеческий голос через электрические рупоры, и эффект оказался невероятным. Аплодисменты, крики восторга и счастливый смех не смолкали несколько минут, и когда они утихли, Павел Петрович продолжил:
— Любезные моему сердцу верноподданные российской короны и иностранные подданные! Сегодня мы с вами присутствуем при начале новой эры — эры авиации. Самолёты, что стоят на поле перед нами, через несколько минут включат свои моторы и вспорхнут в небеса. Помните, как семь лет назад мы с вами присутствовали при первом в мире отправлении поезда: счастлив сообщить, что железная дорога нынче объединяет больше тысячи больших и малых станций, и продолжает строиться, и будет строиться ещё десятки и сотни лат, поскольку Россия Большая, а планета Земля ещё больше. Самолёты, что стоят перед нами, невелики, потому что они ещё первые. В них размещается один, много если три человека, но лихе беда начало! Как мне обещал профессор Иван Никифорович Фокс, который руководит проектом, его группа уже проектирует самолёт вместимостью в десять человек. Совсем скоро воздушные линии соединят Петербург с Москвой, другими городами России, и столицами европейских государств. И каждый из вас, со временем конечно, будет иметь возможность подняться в воздух и подняться не немыслимую пока высоту. Но довольно слов! Иван Никифорович, у вас всё готово?