считаете нужным, после разрыва истинности, если вам это удастся, я вас не побеспокою…
Почему-то чувство вины накрыло меня. Хотя это странно. Если отбросить эмоции, забыть боль и разочарование в голосе Мурейна и посмотреть на ситуацию беспристрастно, помнится, он с самого начала грубил мне и подначивал, ещё до появления "поклонников", как он выразился. Но, видимо, мужчине легче выдумать оправдание, чем признать свою вину. Да и сделанного не воротишь. Наши отношения сложились так, как сложились, тут ничего не поделаешь, да и не хочется, если честно. Возможно, со временем принц встретит другую девушку, отношения с которой будет строить иначе, учитывая старые ошибки, и милостью Богини обретёт своё счастье.
Мои размышления прервала острая боль в ноге, такая сильная, что я вскрикнула, не сдержавшись. Посмотрев под ноги, заметила маленькую змейку, уползающую в сторону озера…
– Что случилось, тира Оля? – спросил обеспокоенно Мурейн, резко повернувшись ко мне.
Я же чувствовала, что нога начинает неметь и подкашиваться. Потеряв равновесие, неловко упала на землю.
– Кажется, меня ужалили, – пожаловалась, показывая на ногу.
Принц на секунду побледнел, но быстро взял себя в руки. Он развязал пояс брюк, перетянул мою ногу выше места укуса и, крепко ухватив стопу, стал отсасывать яд. Большими, полными ужаса глазами я наблюдала за его действиями, не в силах пошевелиться. Вот что называется, напророчила! Стращала Регину, что её змеи покусают, если не перестанет по лесам с мужем бегать, так в итоге укусили меня. Ох, как больно-то! – была моя последняя мысль, перед тем, как я потеряла сознание.
Глава 41
В себя я пришла, лёжа на руках у Грея, а вокруг столпились все члены отряда, на лицах которых отражалось беспокойство. Регина же плакала и причитала:
– Да что же это такое?! Везде эти чешуйчатые, куда ни плюнь! Не зря я их всегда недолюбливала, гадов ползучих, это ж надо кусать честных женщин!..
Увидев, что я очнулась, Синтариэль, стоявший рядом, спросил:
– Как ты себя чувствуешь, любимая?
Прислушавшись к себе поняла, что прекрасно, о чём и сообщила.
– Очень хорошо, а теперь давай быстренько кушай, и надо уезжать отсюда подальше.
Со мной на руках Грей сел на бревно, а эльф стал кормить с ложечки, под сочувственные взгляды окружающих. Вот как раз эти взгляды меня порядком насторожили, я даже проверила наличие у себя обеих конечностей, но ноги были на месте. Устав мучиться неизвестностью, подозрительно спросила:
– Что не так?
Мужчины стушевались, отводя глаза, а Регина всхлипнула громче. Меня накрыла паника. Я умираю? Мне никто ничего не говорит, чтобы не омрачать последние часы?! А ведь я только начала жить, у меня планы!!! Мне ещё замуж выходить и детей рожать! А как же преподавание? А Ефим? Кто о нём позаботится?! Непроизвольно слёзы потекли по моим щекам, а я с ужасом представляла, как прощаюсь со всеми на смертном одре, накручивая себя всё больше…
– Ну что ты, милая, всё хорошо! – прижал меня к себе муж, укачивания и гладя по голове.
– Что тут хорошего? – рыдала я. – Мне уже недолго осталось, а вы скрываете правду…
Оборотень поперхнулся и закашлялся, удивлённый эльф похлопал его по спине и спросил:
– Почему недолго? Ты больна? Но я ничего такого не вижу…
– То есть как не видишь?! – я отстранилась от Грея и внимательно посмотрела на Синтариэля, а потом снова расплакалась. – У меня такая страшная болезнь, что даже ты не видишь?! Мне осталось ещё меньше, чем я думалаааа…
Не знаю, что на меня нашло, но я уже не могла остановить истерику. Должно быть, просто всё вместе навалилось, и эмоции вырвались на волю. В общем, ревела, минут тридцать, пугая окружающих, пока Мурейн решительно не подошёл, забрал меня у Грея и поцеловал. Шок от его поступка сразу высушил слёзы, и мной завладело уже возмущение.
– Что вы себе позволяете? – стукнула его по плечу, отталкивая.
– Вы успокоились, тира? – не выпуская меня из объятий, слегка охрипшим голосом спросил принц и, дождавшись моего кивка, продолжил. – Теперь послушайте меня внимательно. Вы не больны и не умираете, с вами всё в порядке. Яд аграши не успел причинить вам вреда, но нам необходимо поскорее уехать отсюда как можно дальше, потому что с наступлением темноты стая этих змеек будет вас искать.
– Меня? Зачем?
– Чтобы съесть, разумеется.
– А почему именно меня?
– Потому что, если бы я не отсосал яд, то к вечеру вы, ослабленная, корчились бы от боли, пока ваши внутренности разрушались бы под действием яда. Именно такую пищу предпочитают степные змеи-аграши.
– Тогда почему мы ещё не едем?! – заторопилась я и попыталась слезть с рук Мурейна.
Меня перехватил Синтариэль и прижал к себе:
– Ещё пару часов тебе не желательно ходить и напрягать ногу, любимая, – ласково сказал эльф и снова усадил на бревно.
В этот раз я сидела спокойно и не дергалась, не смея поднять голову, потому что было стыдно перед окружающими за устроенную истерику. Мужчины организованно начали собирать лагерь, чтобы двинуться дальше, а Регина подсела ко мне.
– Слушай, подруга, ты не беременная? – подозрительно спросила она.
Я замерла и прислушалась к себе. Вроде никаких изменений не чувствую, и даже если умудрилась забеременеть, то гормональный фон не смог бы так быстро перестроиться…
– Сомневаюсь, – ответила я.
– Оля пока не беременна, – подтвердил прошедший мимо Синтариэль, привязывая сумку к седлу своего пегаса.
– Странно всё это, – задумчиво произнесла девушка, – я никогда не видела тебя в таком состоянии.
Самое интересное, что я и сама не припомню за собой таких истерик.
– Думаю, всё дело в том, девушки, – подсел с другой стороны от меня Рорк, – что вы слишком долго сдерживаете магию, вот она и пытается выплеснуться с помощью эмоций, поэтому будет лучше, если мы как можно раньше займёмся медитацией и настройкой ваших энергетических каналов.
Мы с Региной не возражали, моя внезапная вспышка напугала обеих. Поэтому, как только все вещи были собраны, мы вместе с Кашисом и Рорком забрались в фургон, и там под руководством наставников занимались до самого вечернего привала, устроенного в конечной точке нашего путешествия, у большой реки. После множества безуспешных попыток настроить эти каналы и почувствовать магию, у нас даже начало что-то получаться. И я, и подруга смогли сформировать в руках маленький шарик, она – голубой, а я – коричневый. Правда, вымотались мы обе изрядно. Поужинав, я сразу завалилась спать, решив, что русалок будем искать завтра, никуда они от нас не денутся…
А ночью меня разбудил Ефим:
– Ольга Ивановна, Ольга Ивановна,