информацию, было бы что, и когда.
<i>Альтаир. </i>Забавная она, пусть и нежить. Смотрит своими глазами прямо в душу и не приносит печали, лишь поддержку, не давая окончательно свихнуться. Мне было приятно находиться рядом, словно я вернулся к сестре, или старому другу. И ее слова о помощи мне были так же приятны. Попав в пустоши, меня лишили не только воспоминаний, но и сути. Это и бесило меня при общении с ёхире. Его не делали подобным нам всем, а почему-то пожалели или просто решили посмотреть как он приспособится к жизни в пустошах не имея способностей их жителей. Но у нас с ней все равно нет ничего общего.
Она — нежить, пусть и взрослая, а я рано или поздно вернусь обратно, если, конечно, до этого я не откопаю свою старую жизнь и воспоминания. Тогда хаос потеряет на меня свои права, как и на ёхире. Он помнит кто он и откуда. Так что вряд ли кого-то снова пошлют за ним, дабы вернуть. А у меня, возможно, появится шанс наладить жизнь. Кто знает?
А пока меня ждал разговор с Хакуро, которого мне хотелось видеть сейчас меньше всего. Он мечтает отправить меня обратно в хаос, я же туда возвращаться не намерен, и надеюсь на поддержку Сашель, ведь если она встанет на мою защиту, я смогу найти в этом, созданным светлым драконом мире свою прошлую, давно забытую и потерянную жизнь.
— Уже не спишь?
Спросил ёхире раздраженным голосом, не предвещающим мне ничего хорошего. Вся его натянутость и злость говорили, что тот провел всю ночь в раздумьях, а срываться он намерен на мне. Не знаю, о чем он думал, но явно о том, что ему не светит. Всегда понимал это по вытянутым зрачкам и удлинившимся когтям. Вот и сейчас, он переживает за что-то особенно для него важное. А еще Хакуро не скрывает свою злость и черную зависть по отношению ко мне. Об этом и спросил, на что получил фырк, и вопрос:
— Чему я могу завидовать? — спросил ёхире.
— Тому, что со мной Сашель разговаривала, как с другом, а не как с посторонним и чужим. Тому, что я провел всю ночь рядом с ней, общаясь и получая улыбку и смех, тому… — но не договорил, так как Хакро взбесился, подошел к дивану, на котором лежал и нагнувшись через спинку дивана, взяв меня за воротник, несколько раз встряхнув, притянул к себе, прошипев:
— Не мели чепухи, Альтаир, — резко перекинув меня через спинку дивана, кидая на пол, и злорадной улыбкой, нависая и все еще держа за воротник, добавил: — Я скоро сделаю эту малышку своей, так что не с чего мне злиться, а вот ты злись, тебя скоро ждет радушный прием дома…
Но, увы, он не договорил всего построенного в мыслях плана на будущее с девушкой, ведь в комнату вошла Сашель. Ох, представляю, что она испытывала, слыша его речь и предъявление прав на ее свободу выбора. Ручаюсь, все то, что сказал эмпат она слышала и готова разорвать его на куски прямо здесь, но сдержавшись, лишь спросила, пусть гнев так и клокотал в ее груди:
— Повтори, кого ты собирался своей делать?
Она была не просто злой, а в бешенстве. Вертикальный зрачок в глазах, как расплавленное серебро, побелевшая на несколько тонов кожа, напряженная, темная и поистине ужасающая аура, клокочущая и давящая магия. Еще немного и вытянутся когти и клыки. Вот это — истинная, взрослая нежить, та, кто в скором времени переступит через порог взросления и станет первой древней в возрасте трехсот восьмидесяти девяти лет.
Это поистине редкая возможность перейти на новую ступень. Скорее всего, ее мастер на это и рассчитывал, обращая темного мага в нежить. Продолжить свое дело, найдя преемника. Но все это будет не так скоро, как то, что намечалось после необдуманных слов эмапата. Он попытался что-то ей ответить, но не успел, в комнату вошел старый сильф, скорее всего дед Сашель и навел порядок.
— А ну успокоились! — Скомандовал он и все тут же его послушали. Я вставая с пола поблагодарил за прием, он ничего не ответил, а я понял, Сашель все ему рассказала, так как он сказал: — Вы — Альтаир, можете какое-то время побыть у меня, пока не узнаете, кем вы были, — но тут обратился к эмпату: — А ты — Хакуро, еще раз посмеешь хоть один косой взгляд кинуть на мою внучку или попытаться что-то предпринять за моей спиной, считай, комнаты и последнего друга у тебя нет. Все всё уяснили? — Говорил старик не громко, даже шепотом, но почему-то не хотелось будить его гнев и испытывать на себе всю прелесть воспитания. Так что согласился и поклонился, принимая его условия, — вот и замечательно. Предлагаю перекусить, — и Сашель уйдя на кухню, что-то активно нарезала и готовила. Пахло вкусно, даже не помню, когда так ел последний раз.
— Дед, не подскажешь, когда приезжает Майрин? — не знаю, кто он, но старик немного напрягся.
— Сегодня днем, а что? — Мне показалось, что он даже напугался.
— Хотела вместе с ним и его обозом в дорогу пойти, а там глядишь, и до дома доеду в хорошей компании, — у старика отлегло от сердца.
— А как тот случай с вызовом, судили виновных?
— Да, лича сожгли, а вот бывшему начальнику так же пришлось не сладко. Приговорили его к каторге на гномьих рудниках на всю оставшуюся жизнь. Я считаю, это мягкое наказание для того, кто приносил в жертву девушек и женщин, дабы получить силу.
— Да, лучше бы вместе с личем сожгли, — вмешался я в разговор. Со мной согласились все кроме ёхире, тот вообще промолчал. Я же обратился к Сашель: — Сашель, скажи, а чем ты собираешься занимать в городе?
— Ну, сначала разгребу дела, которые пылились, пока меня не было, потом заскачу в главный архив и поищу что-нибудь пятивековой давности, я же обещала тебе помочь, а от слов своих я не отказываюсь. А потом, да не знаю, там посмотрим, — и чмокнув деда в щеку сказала: — Мне надо собираться, дел и правда полно, — старик положил свою ладонь поверх ее и улыбнувшись согласился и попросил зайти к нему в кабинет,