— Грабеж потом, — безэмоционально ответил командор. Он обвел глазами зал, забитый горожанами. Сколько их здесь собралось? Наверно несколько сотен, если не больше. Все они спряталась в обители «хозяйки города», надеясь найти в храме спасение не только души, но и тела. Плакали дети, прижимаясь к матерям. Те, в свою очередь, пытались сдержать крики и слезы. Получалось не у всех. Молодые и старые, все как один смотрели на залитый кровью алтарь, словно ища там помощи. Почти все мирные жители Задастра сейчас ютились в храме. Они не были воинами и солдатами, многие оружие видели лишь у стражи и на картинках. Паства не представляла ни малейшей угрозы… — Убить, — скомандовал генерал.
— Так бы сразу! — засмеялся Рэккер.
Вместе с ним закричали женщины и старики, загоготали легионеры. Они за волосы оттаскивали матерей от разрубаемых на части детей. Нет, их они убьют не сразу. Кто-то из стариков пытался остановить бойню. На них даже не тратили время — просто отталкивали в сторону, надеясь, что добьет кто-то другой.
Иным легионерам стало не в терпёж, и они расстегивали ременные пряжки прямо в храме, подтаскивая за ноги чьих-то жен, чьи мужья своими головами украсят штандарты «Смрадного» легиона.
— Рэккер, ты со мной.
— Но генерал… — лейтенант наткнулся на стальной взгляд разноцветных глаз и, тяжко вздохнув, отпустил какую-то красотку. Приказ есть приказ.
Офицеры, переступая через кровавые ручьи и мертвые тела, пошли к алтарю. Здесь уже закалывали жрецов и убирали в мешки все, что блестело и все, что можно продать на черном рынке. Эш поднял подсумок и подошел к стене. Где-то здесь должен быть какой-то секретный механизм, ведший в подвалы. Остался лишь один вопрос — как его найти?
— Там есть еще живой балахонщик? — спросил Эш.
Рэккер обернулся и оглядел бойню.
— Ага, — кивнул он.
— Пусть приведут.
Лейтенант залихватски свистнул и начал размахивать руками — вопли не перекричать даже ему. Через пару минут к ногам генерала кинули тело юноши. Наверное — ровесника баронета, может даже чуть помладше. Черные волосы жреца разметались по плечами, а на окровавленном лице сверкали карие глаза. Видимо, служитель богов никак не мог поверить в то, что найдется человек, который решится осквернить храм.
— Как пройти в подвалы? — задал вопрос генерал, все еще смотря на стену.
— Я не знаю, — прохрипел жрец и согнулся от боли, когда стальной ботинок Рэккера врезался ему в живот.
— Давай я тебе кое-что поясню, — спокойно говорил Эш. — Легионеров у меня много, а живых и теплых женщин здесь на всех не хватит. Так что, либо ты начинаешь говорить, либо я сохраню тебе жизнь и отдам на откуп тем, кто не брезгует и мальчиками.
Всего мгновение потребовалось прислужнику, чтобы принять верное решение.
— Вход под алтарем, — сказал он и в тот же миг лейтенант снес ему голову.
Эш взглянул на тяжелую тумбу и кивнул Рэккеру. Тот воплотил пламя и попытался сдвинуть им святыню храма, но безуспешно.
— Хмм, — протянул генерал, глядя на удивленного лейтенанта. — А я ведь говорил тебе, что красота в простоте.
Командор подошел поближе и нажал ногой на маленький выступ у самого основания кафедры. Заскрипел механизм, завизжали шестеренки, и тумба отъехала в сторону, открывая чернеющий провал. Вниз уходила витая каменная лестница.
Без слов Рэккер вышел вперед, зажег на посохе маленький огненный шарик и первым спустился вниз. Генерал следовал за своей правой рукой. Без посоха управлять стихией можно, но слишком сложно. Такое вымотает даже придворного Архимага.
Только оказавшись в подвале, забитом золотом и драгоценностями, генерал наконец понял, что как-только он добудет то, что требовалось королю, его служба в армии закончится. Следуя за лейтенантом, не отвлекающимся на груды сокровищ (он догадывался, что все здесь проклято и стоит коснуться, как не проживешь и недели), баронет думал о будущем. Что ему делать, когда он вернется обратно? Продолжать учится? Или может отправится в странствие? Да, пожалуй, странствие, это хороший вариант. Главное, чтобы подальше от орды учителей с их лекциями и уроками.
— Генерал, — с придыханием произнес Рэккер.
Офицеры стояли перед сундуком, сделанным из неизвестного, прозрачного металла. Внутри пульсировала сфера, пылающая белым огнем. Легендарное белое пламя! По преданиям, лишь величайшие волшебники могли воплощать его.
— Это же…
— Драконья эссенция, — кивнул Эш. — Душа того, кто рожден из пламени. Буквально — дух огня, заточенный в волшебную сферу.
Без какой-либо заминки генерал сорвал с плеч плащ и завернул в него сундук. Почему-то он не боялся, что подняв того активирует ловушку или иное бедствие. Что-то подсказывало магику, что все будет «хорошо».
Идя к выходу из темного подвала, Эш не заметил с какой жадностью Рэккер пожирал глазами черный сверток. Волшебник пропустил предупреждение, даже не зная о том, что, возможно, только что самостоятельно начертил собственную линию судьбы.
Поднявшись обратно лейтенант скомандовал «Грабить», а сам отправился к выходу из города. Правда ему не удалось уйти дальше порога храма. К нему подскочил Рэккер, тащивший за волосы девушку, спрятавшуюся в нише за рассеченной статуей.
— Смотри, генерал, какой зайчонок.
Леди и впрямь была недурна собой, и даже гарь и сажа, покрывшие лицо, не могли скрыть её красоту.
— Хочешь? — спросил Рэккер.
Девушка не стонала, не кричала, только крепко сжимала зубы, играя желваками и словно пытаясь испепелить легионеров взглядом. Эш, не знавший, что такое «хотеть», ответил:
— Нет.
Он развернулся и пошел прочь, слыша:
— Тогда ты моя!
По улицам пронесся женский вскрик, заглушенный мужским рычание. Генерал глянул за плечо и не смог сдержать ухмылки, саму собой растянувшей губы. Лейтенант прижимал к лицу руку и сквозь его пальцы сочилась кровь. Леди сжимала в руке окровавленный костяной гребень.
Выругавшись, Рэккер латной перчаткой обхватил голову барышни. Послышался дикий вопль, в воздухе запахло горелым, а по ушам нещадно било какое-то мерзкое шипение. Когда лейтенант убрал руку, то недавно прекрасное лицо превратилось в уродливую маску с кошмарным ожогом в форме ладони.
— Никому её не трогать! — ревел барон. Ото лба, через левый глаз и до самой скулы тянулись четыре глубоких пореза, обещающих оставить напоминающие о неудачи шрамы. — Никому! Пусть живет… и помнит.
Эш покачал головой. Штурм закончен. Приказ короля выполнен. Выжило больше половины легиона. Но… почему тогда снова дрожат руки и ноет в груди?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});