солнца, и свежего ветерка.
Потянувшись, я прямо в пижаме пошла завтракать. На кухне была тишина, опять никого… Бабушку, которая пекла оладьи, я застала в коридоре. Втянув сладкий запах ванили, поцеловала её в щеку и села в ожидании. Чайник вскипятился быстро, бабуля, сняв со сковороды последний оладушек, смазала каждый кусочком сливочного масла, поставила передо мной тарелку и полила сверху сгущенкой.
— Кушай, приятного аппетита, — выключая газ, сказала она, и тоже села.
— Спасибо, бабуль. М-м, как же вкусно, — я облизывала свои пальцы, запивая всё это душистым чаем, — Какие у нас на сегодня планы?
— Надо клубнику собрать, поспела уже. Потом дед хотел, чтобы ты его до Хвастовичи довезла, пшена цыплятам купить на базе, ну а потом приедешь и отдыхай, вот и все дела.
— А с клубникой что делать будем?
— Поедим, а другая поспеет — варенья наварим или заморозим, — она поглядела в окно, за которым прошла какая-то женщина, — Людка, что-ли? Не увидела.
Я пожала плечами, без понятия, кто это был.
— Как вчера на день рождение сходили? Понравился Катьке твой подарок? — поинтересовалась у меня бабушка.
— Да, сказала, что уже давно на него посматривает в магазине. Так что я попала прямо в точку.
— Катя хорошая девочка, не избалованная, мне нравится. Всё для родителей старается. К ней со всех сел стричься едут, говорят, и стрижёт хорошо, могла бы в город уехать, а нет, не может родителей бросить, — сказала бабушка, повторяя то, что я вчера сама услышала от Кати.
— Я, кстати, тоже к ней записалась на сегодня. Кончики подстричь надо. Как с дедушкой приедем, ты мне скажи, где она живет, доеду до неё, — попросила я.
Наелась так, что трудновато было подняться. Немного расходившись, мы собрали с бабушкой клубнику, прямо на огороде её перебрали, помыли и решили посидеть, пока тенёк, и не так жарко на пороге.
— Картошка совсем не растёт, — бабушка как-то грустно это сказала.
— Бабуль, ты так всегда говоришь, а осенью, когда копаете, и много её бывает тоже тебе плохо, — я усмехнулась.
— Ладно, хватит, много ли нам с дедом надо. Валька себе купит, а если и нам не хватит, то пару мешков не проблема взять, — махнула она рукой.
— Ба, всё давно хотела у тебя спросить, а тётя Валя давно с мужем своим развелась?
— С Вовиком-то? Давно, ещё когда Васька и Машка маленькие были.
Вася и Маша — это дети тёти Вали, которые жили в Обнинске, и у каждого уже была своя семья и дети.
— Мне он никогда не нравился, противный мужик был. Вальке говорила, мол, не будете вы жить, а она всё нос воротила, — бабуля сняла платок и сложила его.
— Ба, да ты у нас прямо Ванга, кто тебе не нравится — у тех ничего не получается, — меня разобрало на смех.
— Немало пожила, знаю, вижу сразу, как мужик к бабе относится, серьёзно, или так, для дела одного.
— Вы здесь? — открылась дверь и выглянул дедушка, — Ищем вас по всему дому. Кирилл, тут они.
Услышав имя парня, я покраснела и улыбнулась. Он пришел. Бабушка, мне подмигнув, начала подниматься, показывая взглядом, мол, не буду мешать.
Кирилл мне улыбался так, что я не могла отвести от него взгляда. Сев рядом со мной, он поцеловал меня в щеку, и прижал к себе.
— Привет, — прошептал на ухо, вызывая рой мурашек.
— Привет, — ответила так же тихо.
— Звоню тебе, никто трубку не берёт, пришел в доме никого, с дедушкой вас обыскались.
— А мы клубнику собирали и перебирали, телефон не брала, он у меня на зарядке.
Он прислонился своим лбом к моему. Я решила встать, но Кирилл перехватил меня, и посадил к себе на колени.
— Чем займемся сегодня? — захватил губами мою прядь волос.
— Нужно в поселок с дедушкой съездить, потом хотела до Кати доехать, договаривались с ней насчёт стрижки, а потом я свободна.
— На озеро пойдём? Только я купаться, а ты загорать, тебе пока рано, а то опять заболеешь, ты у меня слабенькая, беречь надо, — он так комично это сказал, что, я, не выдержав, засмеялась.
— Может, на озеро не пойдем? Вон опять небо хмурится, после обеда снова обещали дождик, — посмотрела на небо, где действительно потихоньку собирались тучи.
— Ну тогда давай так: когда приедешь и все дела сделаешь, там и решим, договорились? — руки парня переместились с талии на мои бедра, медленно их поглаживая.
— Да, — я поднялась и пошла к двери. Около неё Кирилл нежно обнял меня со спины, и развернул к себе лицом.
— Соскучился, — поцеловал в подбородок, поднимаясь к моим губам.
Распрощавшись кое как до вечера, я вернулась домой, выпила кружку кофе, и мы с дедушкой начали собираться. Бабушка, написав нам список того, что ещё нужно будет купить, вручила его мне.
Погода наладилась, тучи разошлись и небо стало совсем чистое, ни одного облачка. По дороге в Хвастовичи мы заехали к дедушкиной сестре, бабе Глаше, немного там посидели, и поехали дальше.
На базе купили пшена, потом также заехали в продуктовый магазин, где всё купили по списку, и напоследок дедушка решил заехать в рыболовный, присмотреть себе удочку.
Пробыли мы там около двух часов, от нас, наверное, и продавцы все устали. Дедушка слишком скрупулезно всё выбирал, интересовался про каждую модель, чем она лучше другой, а почему одна дешевле, а другая дороже и так далее. Продавцы спокойно отвечали на все вопросы, в некоторых моментах подсказывали, и, ура, мы наконец-то вышли с новой удочкой, крючками и другими рыболовными штучками.
Дома, я с порога спросила бабушку какой адрес у Кати, и поехала к ней.
Встретила меня её мама — высокая, симпатичная, такая же рыжая, как Катя, женщина, которую звали Антонина Геннадьевна. Представившись, рассказала, что я внучка бабы Ани Леоновой и между нами завязался разговор. Тётя Тоня, так попросила её называть, сразу усадила меня за стол пить чай.
— Пока чайку выпьем, Катя и пострижёт, — она улыбалась, расставляя кружки. — Мы с твоей мамой Лизой учились вместе, в одном классе.
— Да, — я улыбнулась, — Здорово.
— Один раз нас посадили вместе на контрольную, у меня с задачками всегда не очень было, а Лизка понимала, всё на лету схватывала, вот я её и попросила мой вариант решить. Она не отказала, помогла, я переписала всё и сдала, на следующем уроке раздают листы, а мне вместо пятерки — тройка, я возмущаться начала, — женщина доставала вазочки с разным вареньем, печеньем и конфетами, — Учителю мои споры не понравились, он вызвал меня к доске, вот тогда