Читать интересную книгу Ночь падающих звезд. Три женщины - Яннауш Дорис

Вошедшая фрау Кляйншмидт с удивлением уставилась на происходящее.

— Да, счастье, что с вами больше ничего не приключилось, господин Хели! У вас крепкие кости.

— Он у нас вообще крепкий паренек, — заявил Тео. И вот они, запыхавшись и став серьезными, уселись на краешек постели рядышком, как куры на насесте. — Пока ты тут лежал, — тихо проговорил Тео, настолько тихо, что фрау Кляйншмидт ничего не могла расслышать, — я понял, насколько ты мне дорог. И что я даже представить себе не могу жизни без тебя. Прости меня, друг, но я себя вел как осел.

— Я тоже, — сознался Хели. — Мне жаль женщин, которым мы достанемся!

— Это должны быть сильные женщины, — мудро констатировал Тео. — Только сильные женщины смогут управиться со слабыми мужчинами.

— Верно, друг!

Они крепко пожали руки, глядя друг на друга. Оба расчувствовались. Мужская дружба — как много это значит!

Фрау Кляйншмидт вытерла пару слезинок и шмыгнула носом.

— Да, вы далеко не так плохи, как мои сыновья. И даже разбираетесь в домашнем хозяйстве, особенно господин Хели.

— Ну, я еще подучусь, — заверил пребывавший в веселом расположении духа Тео. — В конце концов, я беру в жены эмансипированную, работающую женщину.

Хели судорожно проглотил слюну и отодвинулся от Тео.

Значит, ты хочешь все-таки жениться на Дуне? — спросил он с отсутствующим видом.

— Не на Дуне. На Николе!

Вдобавок я получу еще троих взрослых сыновей. Милая фрау Кляйншмидт, может быть, мои сыновья продемонстрируют вашим, как следует относиться к матери. — Тео поднялся и еще раз произнес: — Я женюсь на Николе Штанци.

— Она уже знает об этом? — скептически поинтересовался Хели.

События менялись очень быстро, как в калейдоскопе.

— Нет, — ответил Тео. — Но я спрошу ее об этом, и прямо сейчас, если только она опять не уехала в Шотландию. Не знаю почему, но все близкие мне женщины так или иначе связаны с Шотландией. Я был бы великолепным мужем Марии Стюарт!

— У нее было много мужей, — размышлял Хели. — Не хватало только немецкого профессора живописи.

— Это ее упущение, — заявил Тео и хлопнул Хели по плечу, чем причинил ему боль. — Бывай, дружище!

— А твоя работа? — Хели имел в виду предстоящие выставки и лекции. — Ведь еще сегодня мы должны…

Тео остановил его взмахом руки и удалился, бросив на прощание:

— Рrimum vеге!

Фрау Кляйншмидт немного проводила его и вернулась, покачивая головой.

— Что он сказал?

— Сначала жизнь, — пояснил Хели, вдохновленный порывом Тео, и поцеловал ошарашенную фрау Кляйншмидт в губы. — И знаете, когда и где он понял это? Сегодня ночью, на моем смертном одре. А почему? — И торжественно повысив голос: — Потому что меня отколотила ревнивая задница!

Фрау Кляйншмидт не понимала.

— Все подробности я расскажу вам в следующий раз, — утешал ее Хели. — А теперь нам надо навести порядок в доме. У нас будут гости! И кто знает, может, состоятся одна или две свадьбы. Почему бы и нет? Ведь ничего другого и не нужно!

ПОЦЕЛУЙ РАДУГУ

Вернисаж состоялся в Людвигсбурге, в замке, прямо рядом с фарфоровым заводом, где проходила выставка Дуни. Хели это искусно устроил — два больших мастера и их произведения.

Пришло много народа: вдовы Хильда, Эмми и Траудель, доктор Лобеманн с женой, без Тины и Томми, которые встречались с друзьями в этот день. Индивидуалист с полной девушкой — господин Бен и фрау Лакнер — рука в руке. Они так крепко держались, словно боялись потерять друг друга. Значит, они все-таки нашли друг друга!

Картины профессора больше не напоминали пепел и ил, растрескавшуюся землю или потоки вулканической лавы. Больше никаких мертвых красок! Он изменил свой стиль: наступил цветной период. Восходы солнца, распускающиеся цветы, парящие танцующие фигуры. Что-то в духе Шагала, немного Дега — а все вместе неповторимый Теобальд Фукс.

Перед одной из картин столпились посетители: радуга, а под ней женщина в белом с раскинутыми руками, будто она хотела схватить радугу и поцеловать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Женщина на картине имела темные волосы. Она была очень похожа на Дарлинг Николу — нет, пардон, на фрау Штанци-Фукс, как ее теперь называли. Собственно, она и являлась инициатором сбора бывшей туристической группы, ибо, в конце концов, на их долю выпала особая роль — стать свидетелями зарождения большой любви.

И все они, конечно, гордились этим. Единственное, что их сбивало с толку: рядом с Дарлинг Николой стояла Дуня Вольперт, известная художница по фарфору, которая очень походила на нее.

— Поразительно, — сделала заключение вдова Хильда и, поддразнивая, обратилась к профессору: — Надеюсь, вы не перепутаете обеих дам!

— Ни в коем случае. — Тео бросил любящий взгляд на подруг. — За одной из них я отправился, чтобы вернуть, а нашел другую.

— Во всяком случае, не зря съездили, — заметила Эмми.

— Нужно только всегда знать, чего хотите, — добавила Траудель.

— Верно, — вежливо подтвердил Тео. — Позвольте с вами чокнуться: за любовь!

Все три дамы с удовольствием присоединились к тосту.

— Он счастлив. — Дуня наблюдала, как Тео, раскованный и улыбающийся, общался с посетителями. — Таким он еще никогда не был, это твоя заслуга. Он и свои картины очистил от шлаков. Надеюсь, это прославит его.

— Я тоже надеюсь, — согласилась Никола. — Мы будем зорко следить за ним, верно?

— Если мне позволит время. — Дуня улыбнулась подруге. — Только боюсь, что я… — Они шутили, смеялись и выглядели так, словно составляли единое целое. Никакого напряжения в отношениях.

В соседнем зале настраивали инструменты молодые музыканты. В честь профессора и его супруги должно было состояться радио- и телешоу.

Выступали Лулу Вольперт и Нини, ставшие между тем знаменитыми. Правда, ссорились они безостановочно.

— Ха, Лулу, берешь неправильный ритм. Специально делаешь, да? Или что-то случилось?

Лусиан замер, уставившись на дверь. Там стояла белокурая красавица, настолько элегантная и восхитительная, что дух захватывало. Еще один молодой человек выглядел так же, как Лусиан. Он стоял на шаг позади нее, как супруг правительницы, и, казалось, ожидал ее распоряжений.

— Боже, Амелия! — заорал Лусиан и помчался к ней через зал. — Давно не виделись!

— Привет, Лусиан. — Она подождала Нини, которая тоже подошла к ней и поздоровалась.

Если честно, то Нини обрадовалась встрече. Точно! Ей нравилась Амелия. Но слишком пылкая реакция Лулу разозлила ее.

— Эй, а где ж Максим? — спросила она.

Вместо ответа Амелия представила молодого человека:

— Это Андреас. Как и я, изучает медицину. Отличный парень, правда! Он совсем не давит на меня, верно, Энди? — «Отличный парень» небрежно обнял ее за плечи. — С Максимом все кончено, — продолжила Амелия. — Достаточно того, что он становится моим сводным братом. На Рождество моя мама выходит замуж за его отца.

— Потрясно. — Нини с облегчением перевела дыхание: Амелию не интересовал Лулу, — Послушаете пас немножко?

— С удовольствием, — ответила Амелия. — Сейчас только поздороваюсь с Фрицем и Фабианом.

Сыновья Николы, естественно, тоже присутствовали, только двое. Эмиль не приехал из Дублина. Учеба отнимала у него все время, и ему было не до пения.

— Представляете: четыре сводных брата! — простонала Амелия, бросаясь на шеи Фрица и Фабиана. — Счастье еще, что мы все живем в разных местах, а то семейная жизнь стала бы невозможной! — Она огляделась. — А куда запропастился Хели, его я пока не видела. Как у него дела?

— Все еще пребывает в печали, — сообщил Лусиан. Все состроили сочувствующие физиономии. — Но ничего, оправится. Сейчас они в гардеробе вместе составляют программу.

— Счастье, что он не оставил папу, — порадовалась Амелия. — А для Николы он просто удача! Когда она отправляется в свои путешествия, он обо всем заботится — ах, мой дорогой, любимый дядя Хели!

Дорогой, любимый дядя Хели сидел на столе с пачкой бумаг на коленях и обсуждал с Дженифер программу. Она очень помогла ему в организации выставок, но должна была возвращаться в Эдинбург, где ее с нетерпением ожидала Одри. Ее любовь, ее половина.