Читать интересную книгу Дерьмо - Ирвин Уэлш

- Ну... ну...

Испускаю настоящий фонтан, и уже никто - никакие Тоулы и Ленноксы, Клелланды и Инглисы - не может остановить меня. Ебитесь в рот, придурки... Вам не справиться с Брюсом Робертсоном, завистливые мудаки, ИНСПЕКТОРОМ БРЮСОМ РОБЕРТСОНОМ!

Хорошо пошло...

После рождественского обеда в столовой, который оказался не так уж и плох (Айна приготовила индейку с гарниром), мы с Ленноксом решаем немного оторваться. Начинаем с пивка в Ложе, потом едем к Рэю и попадаем в пургу. Кокаиновую. Мы ослабели, и наркотик даст ощущение силы. Рассказываем Рэю о разговоре с Тоулом. Чувствуем, что несем лишнее, но остановиться уже не можем, потому что паузы тут же начинают заполняться непрошеными мыслями, и нам ничего не остается, как катить дальше. Но граффити в сортире сделаны не Ленноксом. Мы знаем, что будь это он, у него не хватило бы смелости смотреть нам в глаза.

- Знаешь, что он мне сказал?

- Нет, - отвечает Рэй, готовя очередную дозу.

- Он говорит: служба изменилась. А я говорю: как это?

- Вот мудак хуев!

- А он поворачивается и говорит... знаешь, что? Рэй качает головой.

- Он говорит: ты сам выкопал себе яму и не надейся на свои связи, тебе никто не поможет.

- Это он о чем?

Леннокс медленно вдыхает, и глаза у него становятся большие и шальные. К таким глазам хорошо идут его усы. Леннокс-бандитто.

- А я и говорю: ты что имеешь в виду? А он говорит: то, что сказал. Не надейся, что кто-то вытащит тебя из дерьма.

- Наглец, - презрительно бормочет Леннокс.

- Он боится, Рэй. Боится наших связей. Боится нашего влияния на ребят. Придурок пытается подыгрывать и нашим, и вашим. Знаешь, что он сказал, когда я выходил?

- Не-а...

- Сказал, что тебе никакие связи не помогут, и дальше ты не пойдешь.

- Что? Какого хуя...

- Подожди, это еще не все. Он сказал, что связи есть не только у тебя!

- Ха, ха, ха! Вот же урод! Надо же... Ну, я тебе так скажу: этого придурка нельзя принимать всерьез.

- Верно, Рэй. Мне так и хотелось сказать: тебя же никто не принимает всерьез. Я едва не рассмеялся ему в харю.

Рэй улыбается, и в комнате ненадолго устанавливается тишина. Я чувствую, почти слышу, как шевелятся у недоумка мозги.

- Послушай, Роббо, хочу кое-что тебе сказать. - Он понижает голос. - Только не пойми меня неправильно. Я потому тебя и предупреждаю, чтобы ты чего не подумал. Я тоже не собираюсь засиживаться на месте, но в ближайшие годы мне здесь ничего не светит. Не хватает опыта.

Вот же наглец. Только вчера заделался детективом-сержантом, а уже метит в инспектора. С его-то опытом.

- Ну, Рэй, даже не знаю. Все ведь дело в том, насколько ты хорош.

- Я вот подумываю, не подать ли мне заявление на повышение. Как-никак сейчас реорганизация... Понятно, шансов у меня мало, зато я буду знать, какие предъявляются требования, поднаберусь опыта. Будет жалко, если через пару лет представится реальная возможность, завалиться только из-за недостатка опыта собеседования. Как ты считаешь?

Как я считаю? Я так считаю, что больно уж ты хитер. Но на хитрую жопу...

- А почему бы и нет? - Я киваю. - Вреда от этого уж точно никакого не будет.

Итак, на наше место навострился еще и Рэй Леннокс. Хитрожопый Разъебай Леннокс. Леннокс Сексуальный Гигант в клубе и столовой. Леннокс Жополиз в кабинете Тоула. Леннокс-Где-Твоя-Кнопка, когда дело доходит до того, чтобы отодрать сучку Ширли.

Леннокс-Предатель.

- Неплохая идея, Рэй, - повторяем мы, - и ты в любом случае ничем не рискуешь, а на будущее место застолбишь.

- Спасибо, Роббо. Просто подумал, надо же им показать, кто такой Рэй Леннокс. Пусть видят, что это не какой-нибудь хуй с горы.

Он улыбается и начинает готовить еще одну дозу. Коварный Леннокс.

Я дожидаюсь, пока он идет в туалет, и с удовольствием наблюдаю, как съеживается, уступая жару моей сигареты, ткань красного чехла его подушечки... Делаю еще несколько дырок и переворачиваю ее.

Веселого Рождества, мистер Леннокс.

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПОКУПКИ

Хитрожопый Леннокс мало того что подбросил бомбочку, сообщив о своем намерении перехватить гребаную работу, так еще и набрался наглости выгнать меня на улицу под предлогом того, что ему надо отправляться на рождественский обед в родительский дом. Ну и хуй с ним, мне все равно надо пройтись но магазинам. Сегодня они работают допоздна. Принимаю пинту у старика Алана Андерсона, потом подкрепляюсь коксом в сортире. Без дозы я это испытание не выдержу. Спускаюсь к Сент-Джсймс Центру. Ебаное Рождество. Надо купить что-то ребенку...

На глаза попадается вывеска «Си&Эй», и я вспоминаю, что не мешало бы обзавестись новыми брюками. Все мои старые малость подванивают, а носить джинсы меня никто не заставит - я же не наркоман какой. Хватаю коричневые, выглядящие на мой размер - двадцать восемь в поясе, не зауженные, - и передаю кассирше кредитную карточку. Лимит превышен, и мне приходится пережить очередное унижение. Расплачиваюсь по Свитчу и поскорее выхожу, громко сообщая:

- Движение денежной наличности. Я вам не какой-то наркоман. Обеспеченный человек! Обеспеченный человек!

Но падальщики уже кружат над головой. Никак не могу найти отдел игрушек. Где же... где...

ДАМСКАЯ МОДА

Может, купить что-нибудь для Кэрол. Что-нибудь красивое. К Рождеству для Кэрол.

Но как тут что-то купишь, если кругом толпы народа и прочее дерьмо. Сворачиваю в сортир и подкрепляюсь кокаином.

Выхожу и стою один, как мудак, а люди движутся туда-сюда, во всех направлениях и пялятся куда угодно, но только не на меня. Пожалуйста, кто-нибудь, посмотрите на меня. Одна сучка в кожаных брючках поворачивается, но тут же отводит взгляд в сторону. ДРУГИЕ ТОВАРЫ: ГАЛАНТЕРЕЯ ПРЯЖА ПЛАТЕЛЬНЫЕ ТКАНИ КОЛЛЕКЦИИ... Послушайте, мадам, поднимитесь на этаж выше, там, за КАРТАМИ И ПОТЕРЯННЫМИ ДУШАМИ...

И тут я замечаю его: черный бумажный подарочный пакет за два тридцать пять... пакет для небольших подарков... подарков... подарки... лучше давать, чем принимать... они еще будут... жирный, потный карлик сплевывает в платок... равнодушная процессия тупых овец, поднимающихся вверх по эскалатору... здоровущая корова, при виде которой хочется крикнуть ДАЙ ЖЕ МНЕ или просто посмотри на меня пожалуйста полиция пожалуйста посмотри на меня.

Чувствую чью-то руку на плече. Кто-то спрашивает, в порядке ли я сэр, и я отстраняюсь, выхватываю удостоверение и кричу:

- Полиция! Будем взаимно вежливы...

И вот я уже двигаюсь к выходу из дворца властелина громадного храма нашего христианского Бога повелевающего тратить потреблять расходовать конкурировать и выбираюсь на улицу где недопущенные в храм хмыри выпрашивают подаяние...

Где я? Я дома. Без всяких подарков, если не считать брюк.

Подарков нет.

Все равно мне их никто не дарит.

Не уснуть. Нет. Отмеряю дозу и смотрю какую-то порнушку. Даже подрочить не получается, и это меня добивает. Прячу подальше испорченный прибор и смотрю записанные в субботу ночные программы С Джимом Дэвидсоном. Хороший комик, указывает дерьму, где его место, но пидеры на Би-би-си не дают ему развернуться вовсю. Время идет, и вот уже рассвет, и можно без всякого опасения уснуть.

НЕ СПИТСЯ

Так и не уснул.

Вот оно и пришло, Веселое Рождество, и все веселятся...

Кто-то, может быть, и веселится, но не мы. Нам приходится работать. Как ни крути, а эти дурацкие формуляры ОТА 1-7 сами собой не заполняются. День только начался, а мы с Гасом Бэйном уже кружим по пустынным улицам в надежде хоть немного размяться. Преступный элемент никогда не расслабляется ради таких пустяков, как Рождество, и не позволяет расслабляться нам.

Найти наших клиентов в этом городе совсем не трудно. Они распределяются по районам в зависимости от специализации, хотя из-за переустройства городского центра в последнее время некоторым пришлось поменять места дислокации.

На наркоманов никто внимания не обращает: эти держатся сами по себе и живут по своим законам. Все, что от них требуется, это не соваться в центр города, а там, на окраине, делайте I собой, что хотите: травитесь дешевым алкоголем и сигаретами, нюхайте клей, набивайте брюхо жирной жратвой. Нетерпимость к преступности распространяется только на центр города, а на окраинах и в пригородах действует правило laissez-faire. Такова политика наступающего двадцать первого века. Тони Блэр дело понимает правильно: выгнать всю эту вшивоту из городских центров. Бедняки, отвалите в сторонку - у нас I воя вечеринка, а вы устраивайте свою.

Мы с Гасом ранние пташки. Не могу сказать, что мне это так сильно нравится. Если б мог, лучше бы поспал, но по ночам в голове у меня звучат голоса, да и как уснешь, когда внутри копошится мерзкая, пожирающая тебя тварь. Ночь - время приступов беспокойства. Я бы предпочел, чтобы день длился все двадцать четыре часа. Гас тоже мучается от бессонницы, особенно сейчас, когда вот-вот решится вопрос с повышением. Мы оба приходим на работу пораньше, чтобы попасть на глаза начальству. Я иногда даже оставляю машину на служебной стоянке ради создания иллюзии присутствия. При этом не важно, делаешь ты что-то или нет, главное - помозолить глаза, пораньше прийти и попозже уйти. Такая тактика приносит дивиденды, яркий пример чему Тоул, которого все знали как последнего распиздяя и который так высоко взлетел. Ничего, он еще свое получит.