Глушу внутри всхлип, меня трясет от страха. Он действительно это сделал? Прям… Он… Лютый жестокий, но так легко оборвать чью-то жизнь… Разве так можно?
Я замираю, когда хлопает входная дверь. Стараюсь не двигать, не дышать слишком громко. Сливаюсь с плитой, со всей силы сжимаю пальцы в кулаки, впиваюсь ногтями в кожу, пока не станет легче.
– Не встречаешь? – Лютый останавливается рядом, а я вся напрягаюсь. В один сплошной нерв вытягиваюсь, ожидая расплаты. – Что уже не так?
– Всё… Всё так, - сглатываю, упрямо рассматриваю нарезанный салат. – Я… Скоро готово будет. Пару минут, извини, я не успела. Хочешь кофе, я приготовлю. Или…
– Кристина, на меня смотри.
Не могу заставить себя, мышцы скрипят, не подчиняются. Кажется, если я сейчас посмотрю на Лютого, то не сдержу слёз. Он всё сразу поймёт, раскусит, что я знаю. А я не хочу знать! Не хочу разбираться с этим, думать.
Бояться, что сталкер так поступит и со мной.
Не поступит, я знаю. Умом понимаю, что слишком мужчина одержим мной, чтобы навредить. Но чувства мигают, беснуются внутри, я не могу себя контролировать.
– Что такое? – голос Лютого обманчиво мягкий, но я не ведусь. Отшатываюсь, когда ладони ложатся на мои плечи. – Златовласка, я хочу получить ответ.
– Я… Ничего. Всё нормально. Извини. Я в порядке, всё в порядке. Ничего такого… Извини, мне нужно мясо проверить. Оно в духовке, а я…
– А ты в порядке, я уже слышал.
Лютый разворачивает меня к себе, цепляет подбородок, но я упрямо смотрю вниз, не поддаюсь его силе. И мужчина сгибает колени, оказываясь ниже меня. Словно с беспокойством смотрит, но я ощущаю приближающуюся угрозу.
– Кристина.
– Перестрелка в центре, - выдыхаю и решаюсь взглянуть на лицо мужчины. Его реакция всё рассказывает. – Это ты был?
– Я. Больше никто не сунется.
– Но ты… Как ты мог? Это ведь люди! Лёш, это ведь люди!
– А мы с тобой не люди? Ты не человек? Они вчера предупреждение послали, я ответил. Мы с ними работали, они знают меня. Но решили, что имеют право разбираться с моей женой самостоятельно. Больше они ничего не решат.
– Я понимаю. Нет, не понимаю. Мне просто… Мне просто нужно прийти в себе. Я только услышала и… И пытаюсь осознать, что они из-за меня умерли. Из-за того, что…
– Что ты меня ментам сдала?
– Я не сдавала, но все так думают.
Я упрямо гну линию, страшно теперь признаваться. У Лютого есть только догадки, только я, Валя и её мужчина могут подтвердить это. Я не знаю, как с женами за предательство разбираются, и узнавать не хочу.
– Как скажешь. Но это не твоя вина. Просто есть тупые люди, которые не следуют правилам. Это их вина. Моя, если хочешь. Ты тут ни при чём. Слышишь меня?
– Слышу. Я буду в порядке, правда.
– Хорошо. Я пойду в душ, а потом ужинать будем. Прекрати трястись, златовласка, тебя я никогда не трону.
– Я знаю. Это от нервов. Ты иди, мясо скоро будет готово.
– Со мной не пойдешь? Нам двоим не помешает напряжение снять.
– Не пойду.
Отвечаю твердо, но знаю, что от меня ничего не зависит. Лютый сам решение принимает. Если захочет меня с собой потащить, то я ничего не смогу сделать.
Мужчина долго смотрит на меня, сжимает челюсть, венка на его шее выступает от злости. Но, в конце концов, Лютый отпускает меня, разворачивается и направляется в сторону лестнице. Я стою на месте, пока не слышу с каким грохотом закрывается дверь на втором этаже. Начинает шуметь вода.
Выдыхаю, понимая, что не потащил с собой.
Потому что сейчас я бы просто не могла терпеть его прикосновения, зная, сколько на этих руках крови. Не знаю, как вообще смогу.
Как можно быть с таким мужчиной, как Лютый?
Глава 38. Кристина
Мы ужинаем в тотальной тишине. Она звенит, наполняется напряжением и злости, но никто не заговаривает первым. Слышно только лёгкий скрип вилок о тарелку, стук бокала Лютого о стол.
Я же свой бокал с вином даже не выпускаю из рук, делаю глоток время от времени, а мужчина только подливает. Я скоро сопьюсь и жалеть не буду, но это немного снимает скованность, вселяет уверенность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У меня нет представление, как вести себя сейчас. Лютый говорил, что это не моя вина. И не его. Жестокий ответ на чужую жестокость, чтобы никто другой не лез. Я пытаюсь это понять, правда. В криминальном мире свои законы. Ты попадаешь в него и играешь по чужим правилам. Ничего не изменить под себя, нужно биться иначе бить будут тебя.
Только очень сложно об этом думать. Вспоминаю репортаж, и едва кажется безвкусной. Я готовила ужин, а Лютый разбирался с людьми, с которыми раньше работал.
Из-за меня.
Глупой ошибки, которую никогда не исправить. Нужно лишь похоронить в себе, никогда больше не вспоминая. Словно никаких обвинений не было, а я не отправляла всю информацию в попытке засадить своего сталкера.
Я поднимаю украдкой взгляд на мужчину, смотрю время от времени. Изучаю его лицо так, словно вижу впервые. И это совсем не из-за того, что я только что получила доказательство – Лютый убийца.
Просто я так долго не могла видеть его лицо, что теперь не могу остановиться. Смотрю и смотрю, все морщинки замечаю, черную щетину, как дергается уголок губ. Пытаюсь сопоставить Лёшу и сталкера, слепить их в одно целое.
Выдыхаю, понимая, что это не сработает. И не важно. Сейчас передо мной один мужчина, единственный. Он умеет играть, притворяться… Но со мной настоящий, и этого должно быть достаточно.
– Нравлюсь, златовласка? – Лютый пытается спросить небрежно, но его голос садится от напряжения. – Смотришь постоянно.
– Смотрю. Нельзя? – и моя фраза должна была быть не такой, но что поделать? Мы оба на грани. Тревога натягивается невидимыми нитями, мешая разговаривать нормально. – Как тебе ужин?
– Удивлен, что не постаралась отравить. Очень вкусно, златовласка, будешь готовить мне каждый день.
– Не буду.
– Кристина, - с предупреждением, останавливая от глупостей.
– Ты сам знаешь, что готовить я не люблю. Это редкая акция под моё настроение.
– И что сегодня подкупило тебя? Поделись со мной, златовласка, я постараюсь радовать тебя постоянно. Мне нравится, как ты готовишь. Вкусно, - повторяет, а у меня от этого комплимента улыбка расцветает. – Я бы всё время ел то, что ты готовишь.
– Ничего не обещаю. Не жди, что так будет очень часто. Придётся разориться на доставку.
– Переживу как-то.
Я нервничаю, постоянно дергаю край бинта, находя в этом странное успокоение. Делаю глоток пряного вина, откидываюсь на спинку стула. И продолжаю рассматривать мужчину.
Он ловит мой взгляд, смотрит в ответ. Титанических усилий стоит не развернуться, но я выдерживаю. Вскидываю подбородок, упрямо любуюсь его густыми бровями. Лютый едва усмехается на это, а я ищу отличия. То, как мужчина изменился.
Не так сильно внешне, как внутренне. Стал серьёзнее и опаснее, взрослее. Теперь, когда я знаю о Лёше всё, это ощущается на подсознательном уровне. Не понимаю, как не могла раньше этого не замечать. Его запах, посыл, глаза в которых сразу всё читалось. Даже его прическа…
Я вдруг начинаю истерически смеяться.
– Кристина?
– Я… Черт. Я просто вспомнила… Господи.
Я давлюсь глотком алкоголя, машу руками, стараюсь избавиться от этого приступа. Ржу как ненормальная, вспоминая давнюю встречу с мужчиной. Никаких кличек тогда, темного прошла. Обычный, смазливый, с одной особенной изюминкой.
– Кудряшки, - я произношу отрывисто, хватая воздух губами. – У тебя были кудряшки. Светлые кудряшки, я помню. Господи. Ты… Ты с кудряшками был!
Лёгкими, его волосы едва вились, но было довольно забавно. Ярко выделяло его внешность на фоне остальных. Сейчас я не могу представить Лютого с такой прической. Волосы короткострижены, взгляд режет лезвиями.
Совсем не тот парень.
– Был, - подтверждает недовольно. – Запомнила, златовласка?
– Ну… Такое сложно не заметить. Но я забыла, а теперь… Я пытаюсь представить, как ты на ринге и эти завитушки… Не могу представить, чтобы ты так дрался.